Именно поэтому сэр Рональд Черный Алмаз не сомневался, что его судно беспрепятственно найдет место в одном из ямайских портов, а экипаж славно отдохнет в порту.
Отдав все нужные распоряжения, предводитель флибустьеров прошел в свою каюту. Он нисколько не удивился, увидав там только что перекупленного им штурмана «Святого Доминика» старого Генри Бэкли. Скорее капитан удивился бы, не увидав его там.
Старик сидел на стуле, вертя ногой установленный посреди каюты большой глобус — гордость Черного Алмаза, купленный за немалые деньги у одного из карибских губернаторов.
— Давно жду! — сказал он и улыбнулся капитану.
— Так ты узнал меня, дядя Генри? — спросил сэр Рональд и, не дожидаясь ответа, шагнул к старику.
Тот встал, и они, не говоря более ни слова, заключили друг друга в объятия.
— Кто бы мог подумать! — воскликнул наконец Бэкли. — Кто бы мог подумать! До сих пор не верю…
— Придется поверить, дядя Генри. Прости, что пришлось позвать тебя таким необычным способом. Но ты ведь понимаешь…
— Ничего не понимаю, Рони! Совершенно ничего. Прежде всего чем я могу тебе помочь?
Капитан флибустьеров нахмурился и, чтобы снять охватившее его возбуждение, тоже с силой крутанул глобус.
— Ты ведь понимаешь, старина, за кем я охочусь?
— Еще бы не понимать! После твоего исчезновения говорили всякое, но я-то сразу подумал: вот уж чье сердце не успокоится, покуда не будут сведены счеты с Робертом Тичем. Клянусь, не будь я уже так стар, и сам бы попытался. Беда в том, что этот скот, которого считают таким отважным, на самом деле невероятно хитер и осторожен. Думаю, с твоей стороны это была верная мысль.
— То есть?
— Черная Борода очень умело скрывается от властей. Подобраться к нему может только другой пират.
— Да, мне сперва так казалось! — воскликнул сэр Рональд, и его губы искривились то ли от злости, то ли от презрения. — Но, видишь ли, дядя Генри, пиратов эта скотина тоже опасается — слишком многим он успел так напакостить, что эти люди дорого дадут за право проткнуть его шпагой или всадить в него пулю. Даже в пиратских кабаках на Ямайке Тич появляется только в окружении десятка своих приближенных, и они всегда готовы заслонить его грудью. Так уж он их натаскал — говорят, им выдается по две доли добычи вместо одной, которую получает каждый рядовой матрос, чтобы они оберегали своего предводителя. Конечно, может повезти, но на это трудно полагаться. Вот уже два года я гоняюсь за ним повсюду, но он неизменно уходит. За последнее время мой корабль в третий раз перехватывает у Черной Бороды верную добычу. Думаю: может, разъярится и нападет сам? Нет, пока не действует и эта ловушка — должно быть, обо мне идет слишком громкая молва.
Старый штурман усмехнулся в густую бороду:
— Да, молва громкая и грозная. Говорят, когда твой «Черный алмаз» взял на абордаж испанский корабль, на котором команды было вдвое больше, чем у тебя, вам хватило десяти минут, чтобы испанцы сдались.
— Сами виноваты! — зло бросил капитан. — Так яростно полезли в драку, что пришлось задать им перцу.
— И сэр Черный Алмаз один зарубил двадцать человек.
— Положим, четырнадцать. Терпеть этого не могу, но раз уж пришлось заняться таким ремеслом… Куда приятнее, когда команда сдается, как вот ваша.
— Просто не все еще уразумели, что ты не пускаешь людей в расход, если они ведут себя мирно. Я тоже был пиратом, Рони, и тоже всегда молился, чтобы команда сдалась. Не потому, что я трус.
— Я тоже не трус, дядя Генри. В основном мне не нравится, что после такой мясорубки приходится отстирывать одежду и мыться с ног до головы. На корабле, как ты сам понимаешь, это довольно затруднительно.
— Особенно тебе! — улыбнулся Бэкли.
— Да! — не смущаясь, воскликнул Черный Алмаз. — Особенно мне. Капитану не пристало раздеваться нагишом при всей команде и нырять в бочку из-под рома, как у нас тут некоторые делают. Держу бочку в каюте. Вон она, прикрыта старым парусом.
Старый штурман с некоторым сомнением посмотрел на молодого капитана, кашлянул и после небольшого колебания проговорил:
— Вообще-то у тебя все здорово. Я бы никогда не подумал… Но… твоя команда. Сколько ты уже с ними плаваешь?
— Два года. Если захочешь, после ужина посидим на баке, и я расскажу тебе, как у меня получилось стать их капитаном.
— Конечно, захочу, а то нет? Но они что же?.. Они не…
Черный Алмаз неожиданно расхохотался:
— Нет, дядя Генри! Представь себе, нет. Все время жду, когда же это произойдет. И надеюсь, что это уже ничего не изменит. Слишком многое связывает со мной всех этих людей, и большинство из них считают, что обязаны мне жизнью.
— А разве это не так?
— А разве наши жизнь и смерть не в руках Господа Бога?
Некоторое время оба молчали. С палубы доносились голоса матросов, занятых каждый своим делом. К дележу добычи пока не приступали — это запрещалось делать без капитана, а капитан не спешил. Свободные от вахты пираты занялись кто ловлей рыбы, кто чисткой оружия, кто стрельбой в цель. Для этого возле одного из бортов установили вертикально доску, прибили к ней другой кусок доски и намалевали на нем мишень. Запас пороха и пуль на «Алмазе» был вполне достаточный, так что предаваться любимому развлечению разрешалось. Выстрелы следовали один за другим, и после каждого раздавались одобрительные возгласы, если стрелявший попадал в центр мишени, и язвительные шутки в адрес промазавших.
— Послушай, дядя Генри! — Сэр Рональд прошелся по каюте и вновь принялся крутить свой любимый глобус. — Ты ведь знаешь предание о кладе Моргана?
Старый моряк удивленно поднял брови:
— Так кто ж не знает этого предания? Другое дело, что самого клада никто не видел!
— А ты веришь, что он существует?
Бэкли на минуту задумался.
— Пожалуй что, верю. Мой любезный тезка любил покутить, но при этом еще сильнее любил золотишко, а уж сколько он его добыл, даже не берусь подсчитывать. Поэтому очень возможно, где-то и лежит этот самый клад.
— И ты мог бы предположить… повторяю, просто предположить, в каком именно месте Генри Морган его запрятал?
— Хм! — Штурман наконец начал понимать, куда клонит его собеседник. — Ты что же… ты думаешь изловить акулу на несуществующую приманку? Так ведь на нее кинутся не только все пираты Карибского моря, но и все добропорядочные господа, которым будет на что снарядить хоть самый завалящий корабль!
— Конечно! — Сэр Рональд широко улыбнулся, показав прекрасные, ослепительно-белые зубы. — Поэтому ни другие пираты, ни добропорядочные господа не должны знать об этой приманке. Никто, кроме Тича. Вот для этого-то мне и нужен ты, дядя Генри. Именно тебе поверят, скажи ты, что знаешь, где Морган запрятал свои сокровища.
