Книга Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара - Роман Матроскин

С тяжелым сердцем Ричи брел к дому, где жил Вощинский. Действовать просто, собирать информацию, говорить, спрашивать, запоминать. Он был благодарен себе за эту мантру, которая не позволяла ему погрузиться в уныние и грусть. Предстояло методично опросить всех, кто мог поделиться хоть какой-то информацией. Естественно, речь шла о котах и кошках. Молодая жена была главной подозреваемой, и надо было за ней понаблюдать.

Как ни странно, кроме Франсуазы, Вощинского никто не приручил. Сад и вся территория были поделены между несколькими котами, которые не стеснялись столоваться рядом с кухней. Столовое общество Вощинского, так изредка в шутку называли эту группу, причем с полного согласия последних, Ричи и собирался опросить в первую очередь.

Пройдя на территорию дома, котектив не скрывался, готовый к тому, что его вторжение будет замечено, и, шкурой ощутив пристальные невидимые взгляды, не подал вида. Он ждал и позволял желающим говорить с ним подойти первыми.

— Позвольте, я сделал верный вывод, предположив, что вы котектив? — Из тени от куста к Ричи внезапно вышел старый, явно дворовый, но при этом удивительно дородный седой кот.

— Все верно. Мое имя Ричард.

— Да, да, наслышан о вашей персоне. Да и Франсуаза говорила, что просила вас помочь разобраться в этом деле. Позвольте представиться, я — Фрейд. — Кот слегка наклонил голову в старомодном приветствии — основа, так сказать, здешнего общества. Все в нем — и речь, и седая, будто пыльная, шерсть, и пушистые усы выдавало старого дачного интеллигента. — Мы рады вас видеть. Скажу больше, мы хотели вас видеть. — Он обвел близлежащие кусты лапой, как бы вовлекая невидимых собеседников в разговор. Точно по команде, из разных мест подошли еще два кота помоложе и совсем юная кошечка. — Если бы вы не пришли, мы бы сами нашли вас. Понимаете, данный «двуногий», я бы даже не побоялся сказать, почти полноценный врач, был нам дорог. Гораздо дороже, чем услуги котектива, которые мы можем себе позволить. — Кот сакцентировал слово «можем», давая Ричи понять, что вопрос оплаты, если он таковой захочет, не будет стоять. — Это существо не примитивного порядка! Такая сообразительность, такие несвойственные его виду качества. Ценнейший экземпляр, и нам он симпатичен. Думаю, вы осознаете, происшествие нас весьма расстраивает, а потеря этого «двуногого» отзовется глубокой болью в сердце каждого из нас. — Окружающие коты синхронно закивали. — Мы выражаем заинтересованность в скорейшей поимке злодея и готовы способствовать всеми способами. Корма, валериана — за этим дело не станет.

В момент, когда у Ричи не было достаточно сил заниматься расследованием, дело начало идти само. Четверо дворовых котов хотели и могли дать ему информацию. Говорил преимущественно Фрейд, и за полчаса он подробно и с грустью рассказал о жизни ветеринара. Этот «двуногий» действительно вызывал симпатию у многих из кошачьего — и не только — сообщества. За то, что он делал для животных, те отплачивали ему весьма щедро. Вокруг его дома никогда не было грызунов, ни один вор также не рисковал подойти к дому, сад и небольшой огородик на заднем дворе всегда были в идеальном виде, по утрам в выходные ни одна птица не чирикала раньше 10 утра. Об этом заботились. И не только об этом.

Старый кот говорил долго, так что Ричи несколько раз пришлось бесцеремонно обрывать его, задавая краткие и точные вопросы, чтобы направить его мысль в нужном ключе. К сожалению, о жизни «двуногих» кот знал поверхностно, однако даже из этого Ричи сумел вычленить важные факты. Его догадка относительно Лины подтвердилась. Отношения у супругов были хорошие, никаких крупных ссор или тайн (все тайное между «двуногими» никогда не тайна для котов).

Со всеми остальными, вхожими в дом Вощинского, дело обстояло так же. Безусловно, ветеринар не был душкой, а, напротив, по мнению людей, достаточно упрямым и с твердой волей, однако открытых врагов у него никогда не было. Пожалуй, присмотреться стоило только к бывшей жене Марии, ее дочке Машеньке и кошке Жуле. Фрейд рассказал, что в последнее время они часто приезжали к Вощинскому просить деньги. Конфликтов или скандалов он не отметил, «двуногие» вели себя пристойно, но отношения между ними были явно натянутыми.

— Они последние года три до развода, конечно, собачились, смотреть было грустно, — кивал головой второй кот, тощий, с острыми ушками. — Мария орала на него, во всех смертных грехах обвиняла. И сел не так, и встал не так, и пришел поздно, и ушел рано. Григорий вымотался весь, издергался. А вот потом даже как-то и наладилось. Хоть общаются вежливо.

— Но глаза-то у нее еще по старой памяти иногда молнии мечут, — добавил белый пушистый кот, нервно подергивая хвостом. — Видно, что уже нет у нее прав Григорию нервы трепать, а хочется.

— Наиболее всего нас огорчает то, — закончил пожилой кот, расфуфыриваясь от своей значимости, — что «двуногие», как нам показалось, подозревают молодую жену Григория, Лину. Мы не успели к ней привязаться, поэтому не хотели бы высказывать свои мысли заранее. Да, бывало, они ругались друг на друга, но мы все понимаем — в семейной жизни без этого невозможно. Хотелось бы одного — чтобы восторжествовала справедливость.

После этих слов котектив понял, что получил зацепку. Он вежливо поблагодарил Фрейда и его спутников за помощь, пообещал приложить все усилия для поимки злоумышленника и попрощался.

Зацепка приободрила. Ричи чувствовал, как бессилие этого дня потихоньку уходит. В голове формировался последовательный план. Тем не менее торопиться с действиями и умозаключениями не стоило. Он еще пару часов незаметно походил вокруг дома, наблюдая и слушая.

В самой лечебнице было людно. В гнетущей атмосфере, практически молча, толпились «двуногие» и животные. Лина, жена Вощинского, выпускала животных из амбулаторных помещений, клеток, переносок.

То и дело всхлипывая, женщина раскладывала ветеринарные карты, собирала рецепты, прикалывала выписки и передавала все вместе людям. На счастье, ни одного тяжелого случая не было — большинство пациентов уже были осмотрены и получили план лечения. Никто не ругался, не пытался отстаивать свои клиентские права и требовать дополнительных процедур. Отравление главврача лечебницы в тихом коттеджном поселке настолько всех потрясло, что скандалить или злословить никому не хотелось.

Пристроившись на подоконнике и прикрывшись полупрозрачной шторкой, Ричи наблюдал, как, раздав документы и всех домашних животных, Лина села в смотровое кресло и тяжело вздохнула. Ей предстояло заняться пациентами, которых некому было отдать. Похоже, эта «двуногая» испытывала к ним искреннее сострадание. Почти столько же вольеров, сколько занимали платные «пациенты», были отданы бездомным животным, которые либо сами пришли к лечебнице, либо их подобрал и принес Григорий, а иногда и добросердечные обитатели поселка. Такая деятельность не приносила прибыли, и для Ричи это был факт, подтверждающий, что эволюция «двуногих» все-таки выше, чем принято считать. В мире людей Вощинский был известен как человек твердых убеждений и даже упрямый, но для четвероногих у него всегда находилось время и возможность помочь. Это что-то значило. Больше, чем можно было объяснить фактами. Кошки, собаки, птицы с перебитыми крыльями, ставшие ненужными и выброшенные на улицу домашние питомцы и просто бродяжки. Главный врач при смерти, лечить их будет некому, так что всех их ждала улица. Кому-то лежал путь обратно на помойку, кому-то в лапы к живодерам, кому-то на заброшенный Птичий рынок через убийственный МКАД. Ричи знал, судьба недолеченных животных будет тяжелой.