Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Поборников общественных интересов не интересует, чего, собственно, хотят люди. Ради общественной пользы не только разбивают парки и создают зоопарки. Прикрываясь этой пользой, государство находит множество других способов вмешиваться в нашу жизнь. Гражданам отказывают в праве самим решить, что им нужно, а что — нет.
Например, в Нью-Джерси запретили бензоколонки самообслуживания, а в Нью-Йорке таксистов обязали установить в салонах навигаторы. И все это, заметьте, было сделано якобы в интересах общества. Спасибо за заботу, но, возможно, некоторые автовладельцы хотели бы сами заливать бензин в баки, а таксисты могли бы обойтись без навигаторов.
Производители и потребители в состоянии сами разобраться во всем этом, без вмешательства государства. Если спрос достаточно велик (а предприниматели, в отличие от государства, не могут не реагировать на сигналы рынка), одни бензоколонки могут предоставлять полный пакет услуг, другие — перейти на самообслуживание. Если владелец бензоколонки, вложивший в свой бизнес время, деньги и труд, и его постоянные клиенты предпочтут самообслуживание, так тому и быть. Каждая бензоколонка, отказавшаяся от самообслуживания по приказу чиновника, — пример отсутствия возможности свободного выбора.
В условиях свободного рынка одни таксисты будут пользоваться навигаторами, а другие — нет, чтобы не заставлять пассажиров платить за дополнительную услугу. Каждый получает не то, что он хочет, и не то, что он ему навязывают законодатели, а то, за что он готов платить. Спрос рождает предложение, одна сторона удовлетворяет потребности другой. Сделка считается взаимовыгодной, если соблюдаются интересы и покупателя, и продавца.
Но альтруисты считают, что не личные интересы должны определять, какие товары и услуги могут быть представлены на рынке. Им вторят поборники общественных интересов, — они хотят сами решать, что нам нужно, а что нет. Распоряжение о запрете самообслуживания на бензоколонках или об обязательном наличии навигаторов в салонах такси — грубое вмешательство в отношения между поставщиком услуги и его клиентом. Первому оно мешает продавать, второму — покупать товар. Обоих вынуждают подчинить личные интересы общественным.
Но позвольте, а кто выступает от имени общества? Уж не чиновник ли, требующий предоставления услуги, которую по своей воле никто не стал бы оказывать? Или пресловутые «нуждающиеся», бьющиеся в истерике как малые дети, требуя удовлетворения «потребностей»? Получается, что, если вы хотите действовать исходя из личных интересов, получая желаемое путем взаимовыгодного обмена, вам скажут, что вы должны подчинить свои интересы общественным. А если вы захотите получить желаемое за счет чьей-то жертвы, вы и будете этим самым «обществом». «Интересы общества»: плати за то, что тебе не нужно
Определяя потребность как недостаток чего-либо, который можно восполнить за счет чужой жертвы, альтруисты не могут не презирать товарно-денежные отношения. По их мнению, никакая коммерческая сделка, сколько бы людей в ней ни участвовало к общей выгоде, не способна удовлетворить истинные потребности. Если вы выкатываете из магазина Walmart полную тележку покупок, с точки зрения альтруиста вы не удовлетворили свои потребности, а просто обменяли деньги на товар. Но если вы возьмете пару-тройку книг в публичной библиотеке, ваши потребности будут удовлетворены, потому что вы получите книги даром.
Отрицая важность товарно-денежных отношений, а стало быть, и личного выбора, поборники общественной пользы предлагают людям огромное количество товаров и услуг, которые на свободном рынке никто никогда не купил бы. Вот, например, какое послание жители штата Коннектикут получили от общественного телеканала CPTV: «Что будет, если вы полгода не будете платить за телефон или коммунальные услуги? Нам тоже нужны деньги. Увы, в этом мире ничто не дается даром». Канал призывал зрителей раскошелиться.
Если бы коммерческая компания предлагала платить за услугу, клиент, не заплатив, просто не воспользовался бы ей. Но с каналом CPTV совсем другая история. Если бы он был платным, он никогда не набрал бы достаточной аудитории. Что же делать? Считая свою неспособность привлечь зрителей добродетелью, канал пытается выжать из них пожертвования: «А теперь вспомните, что вам предоставляется услуга, за которую вы не платите годами. CPTV предлагает вам прекрасную возможность самим решать, платить или не платить, и если платить, то сколько»1.
На самом деле ход мыслей руководителей CPTV таков: «Мы прекрасно понимаем, что наши передачи не настолько интересны, чтобы абонентская плата хотя бы частично покрывала затраты, или чтобы зрители хотя бы изредка смотрели их. Тем не менее мы хотим заставить их платить, чтобы продолжать выпускать передачи, которые, увы, практически никто не смотрит».
Вы только подумайте: телеканал предоставляет свои услуги бесплатно, как милостыню, и сам же просит за это милостыню! Это же абсурд! Коммерческие каналы, чтобы выжить на рынке, стараются привлечь зрителей. Им выгодно делать интересные передачи, к тому же они размещают рекламу для привлечения покупателей той или иной продукции, — и при этом их обвиняют в преследовании шкурных интересов. Зато, если запускается некоммерческий канал, как правило, не способный собрать сколько-нибудь значительную аудиторию; канал, существующий исключительно на деньги налогоплательщиков и считающий поиск рекламодателей делом недостойным; канал, пытающийся обобрать зрителей, — такой канал почему-то считается полезным для общества.
Забота об общественном благе (на телевидении и в любой другой отрасли) приводит лишь к обкрадыванию одних ради других, заставляя их платить за чужие прихоти. Одним подавай передачи о Джеймсе Джойсе на PBS, другим — стадион поближе к дому, третьим — аэропорт в каком-нибудь захолустье (на государственной земле и за государственные деньги), четвертым — оркестр для провинциального театра (и тоже за счет государства). И не имеет значения, жертвует ли тут меньшинство ради большинства или большинство ради меньшинства. Смысл все тот же: одна из сторон получает желаемое, не заплатив за это ни цента.
Следовательно, невозможно ни дать дефиницию понятия «общественный интерес», ни определить его границы. Это всего лишь клише, которое можно использовать как угодно. Главное тут — наличие граждан, в большом или малом количестве, имеющих неудовлетворенные потребности[5].
Бессмысленные государственные проекты часто становятся объектом критики журналистов. Наблюдаешь за тем, как Вашингтон финансирует исследовательский центр по выращиванию голубики в штате Мэн2, или гавайских кинематографистов, решивших снять документальный фильм о бушменах пустыни Калахари3; или ремонт церкви в Графтоне, штат Западная Вирджиния, где впервые начали отмечать День матери4; или филолога из Аризоны, намеревающегося выпустить сборник стихов исландских поэтов5; или программу для юных калифорнийцев, решивших избавиться от татуировок, и только диву даешься: и откуда только берутся такие идеи? Неудивительно, что чиновников обвиняют в слишком вольной трактовке понятия «общественные интересы» и манипулировании им.
Но находятся и те, кто одобряет подобную расточительность, а скептиков порицает. Если какая-либо персона или группа лиц нуждаются в проекте, какая же это расточительность? Ведь некоторым действительно нужно удалить татуировки, чтобы, как пишет New York Times, «избавиться от позорного клейма»7. (Правда, они избавляются от этого «клейма» за чужой счет.) Да, и еще есть такие люди, которым ну очень нужно напомнить миру о пустыне Калахари, или продемонстрировать соотечественникам всю красоту исландской поэзии, или напомнить о святости материнства, или изучить целебные свойства голубики и т. д. Правда, за все эти дивные начинания приходится кому-то платить. Но, согласно кодексу альтруизма, потребности вышеперечисленных «нуждающихся» непременно должны быть удовлетворены.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
