Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
Занятие по страхам было «подарено» Алене. После рисования она возбужденно рассказала, что произошло с ней в летнем лагере, как ее пугали девочки из отряда, какие истории они рассказывали по вечерам, как на постельном белье откуда-то проявлялись «кровавые» линии и как в Королевскую ночь появились следы Пиковой дамы. Все внимательно слушали, стараясь не перебивать. Психолог время от времени задавала уточняющие вопросы, комментировала возникновение переживаний с точки зрения Алениной впечатлительности, которой пользовались ее знакомые девочки.
Среди присутствующих детей оказался мальчик, Артем, также, как и Алена, летом отдыхавший в лагере. От рассказов Алены он оживился и поведал, как вместе с мальчишками ходил пугать девчонок, рассказывать им страшные истории, рисовать фломастером полосы на постельном белье, бегать в простыне, передвигать мебель в комнатах, и как их всех это развлекало. Его воспоминания словно наизнанку вывернули истории про Пиковую даму. Между Аленой и Артемом завязалось обсуждение.
Договорились, что Алена нарисует свои страхи, а Артем – как пугал девочек. Когда рисунки были готовы, ребята обменялись ими. С обоюдного разрешения Алена закрасила рисунок Артема темной краской. Она вылила на лист бумаги все свое негодование! Артем забрал рисунок Алены домой. На встрече через неделю Артем снова попытался завести разговор об Алениных страхах, но девочка только отмахнулась от него. Истории про Пиковую даму уже не занимали ее так, как прежде.
Еще через неделю состоялась беседа с мамой Алены. Выяснилось, что отношения родителей и дочери потеплели. Взрослые стали лучше понимать причину переживаний девочки. Отец начал стараться терпеливо реагировать на эмоции Алены. Девочка и родители стали больше времени проводить вместе. Страхи Алены значительно ослабли, она практически не вспоминает о том, что еще недавно царило в ее переживаниях. Эмоциональная восприимчивость и ранимость Алены как личностная черта была принята родителями и самой девочкой.
Интенсивные вербальные и «перцептивные» высказывания, внутренняя готовность к разрешению проблемы, веселые воспоминания Артема, внимание группы, бережное сопровождение психолога – все эти факторы ослабили напряжение девочки. Добавим изменение отношения родителей к эмоциям дочери. Только рисование страхов не имело бы такого эффекта.
Случай четвертый.
Никита, 8 лет.
На консультации жалобы мамы были сконцентрированы на учебных проблемах мальчика. Тревогу забила школьная учительница: мальчик быстро уставал, постоянно отвлекался, в связи с чем плохо усваивал материал. Весь первый класс у педагога хватало сил и терпения уделять Никите особое внимание, но эти же проблемы перешли в следующий год. Из школы мальчик был направлен на психолого-медикопедагогическую комиссию (ПМПК), где должен был быть решен вопрос о форме дальнейшего обучения.
В ходе психологической диагностики была выявлена быстрая истощаемость умственной деятельности, сопровождающаяся коротким периодом работоспособности и длительным периодом восстановления. Двигательная активность сохранялась в течение всего времени. Неврологический статус ребенка включал гиперактивность как следствие органических нарушений мозговой деятельности (двигательную расторможенность, вынужденную, неуправляемую реактивность, сочетающуюся с повышенной возбудимостью, переключаемостью). На фоне перечисленных характеристик у Никиты наблюдались и другие особенности: суетливость, паясничанье, отказ от усилий, попадания в неприятные истории, драчливость. При этом мальчик оставался доброжелательным, открытым, заинтересованным, вежливым. Добавим еще его обаяние, благодаря которому у учителя сохранялось желание помогать и дополнительно заниматься с ним.
С семьей был согласован план комплексной помощи, который включал перевод ребенка в класс коррекционно-развивающего обучения (при поддержке ПМПК), индивидуальные занятия по нейропсихологической программе и групповой курс арт-терапии «Цветной мир».
На первых занятиях Никита вел себя привычным образом. Пытался шутить, выкрикивал разные глупости, кривлялся, бегал по комнате, размахивал и кидался игрушками. Его поведение подкреплялось таким же точно у одной из девочек. С ними обоими была определена стратегия подкрепления творческой активности и игнорирования шутовства. Постепенно оба ребенка втянулись в творческий процесс и даже инициировали новые способы создания изображений. Первоначально Никита терялся, когда его творческие идеи одобрялись, недоверчиво смотрел на взрослого, словно ища дополнительного подтверждения. Но со временем он перестал в этом нуждаться и с головой окунулся в арт-процесс. Мальчик каждый раз забирал свои рисунки домой, продлевая тем самым ощущение самости.
Творчество организовывало Никиту. Так сложилось, что в группе он был единственным мальчиком. Этот факт, а также наличие нестандартных идей сделали Никиту негласным лидером. Мальчик это ощущал, демонстрируя ответственность за результат общего дела. Никита приобрел ценный опыт внимания сверстников, связанный не с паясничаньем, а с социально значимым поведением.
Семья мальчика имела в своем опыте непростые испытания, тем не менее каждый ее член, сохранял присутствие духа. Не всегда хватало терпения, но имелось желание помогать близким. На консультации были приняты рекомендации по организации режима дня мальчика, процедуре подготовки домашних заданий, способам преодоления раздражения и гнева.
Вопреки существующему мнению о том, что у гиперактивных детей необходимо развивать самоконтроль посредством сдерживающих приемов, таких как рисование на ограниченной поверхности, сверхподвижному ребенку можно позволить творить в естественном темпе с естественной амплитудой. В обычной жизни расторможенным детям приходится выслушивать постоянные замечания, осуждения, которые не дают им до конца удовлетворить потребность в активности, большую, чем у других детей. Позволяя ребенку быть естественно-энергичным, направляя при этом энергию в конструктивное русло, мы помогаем преобразовывать двигательную активность в активность творчества. В ходе первых встреч ребенок становится очень расторможенным, бурно-эмоциональным, но в дальнейшем успокаивается, меняется. С такими детьми бывает очень интересно. Они раскрываются и потом удивляют. Вот вроде был ребенок, от которого раньше ждали только суеты, синяков, невнимательности, а теперь он с увлечением, подолгу создает свой шедевр!
Ребенок обретает способность контролировать свое поведение, но не потому, что его обучили способу контроля, а из-за избавления от первоначального ощущения собственной неполноценности, появления внутренней силы, веры в себя и творчество. Нельзя сказать, что дети начинают стабильно сидеть за столами, между заданиями они могут отвлечься на что-то постороннее, но тем не менее приобретенная вера в себя помогает им руководить собственным поведением, поэтому их активность не является помехой для других. Значимым становится мотив получения одобрения. Не замечания и ограничения, а признание и приятие руководят ими.
Условиями успешности коррекции являются стабильная обстановка в семье, терпеливое отношение к ребенку, реальное предоставление ему своего родительского времени (может, даже пересмотр бытового уклада семьи), отсутствие стрессовых ситуаций, ограничение внешних впечатлений. Если родители ничего не меняют в своем поведении (слишком увлечены собственными проблемами и интересами, привыкли к определенному распорядку, в котором нет места близкому контакту с ребенком и учету его психофизиологических особенностей, не имеют желания подстраиваться под них, менять свой стиль жизни и др.), процесс коррекции растягивается во времени и приобретает меньшую эффективность.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
