— Экий болван, — медленно проговорил он. — По тебе сразу видно, что ты не везешь ничего ценного.
Арабелла кивнула:
— Признаюсь, у меня мелькали мысли о Мейсоне и братьях Харп, но в душе я не верила, что на меня кто-то может напасть. Не понимаю, чем он рассчитывал поживиться.
— А может, ему нужно было что-то особенное? — задумчиво спросил Тони.
Арабелла округлила глаза:
— Ты хочешь сказать, что он поджидал именно меня?
— Вполне вероятно. На тебе нет дорогих украшений, значит, он охотился не за ними. Остается только одна ценность — не считая тебя самой — которая могла его привлечь.
Арабелла невольно вспыхнула, уловив намек Тони, но в следующее мгновение до нее дошел смысл его слов.
— Мои документы! — испуганно вскричала она.
— Вот именно. Если принять это предположение, то список людей, которые могли попытаться тебя ограбить, значительно сузится. Кто знал — кроме меня, разумеется, — о том, что ты везешь с собой документы на Гринли?
— Мистер Хэйт, наш семейный адвокат… но я не представляю его в роли грабителя. Он даже не знал, куда именно я поеду. — Она прищурилась. — К тому же злодей был высокого роста, а Хэйт — маленький, в очках. Значит, остается только один подозреваемый — Дэниел Лейтон. Он знал про документы, ведь я предлагала ему ту же самую сделку, что и тебе: расписка Джереми в обмен на Гринли.
— Насколько я помню, Лейтон всегда нуждался в деньгах, балансируя на грани разорения, — размышлял вслух Тони. — И по комплекции он схож с нашим горе-грабителем.
Несколько минут они ехали молча.
— Да, но какая ему польза от этих бумаг? — поразмыслив, спросила Арабелла. — Если бы он попытался отнять у меня Гринли, то это разоблачило бы в нем грабителя.
Тони метнул на нее быстрый взгляд и сухо спросил:
— А тебе не приходила в голову мысль о шантаже? Завладев документами, он мог бы тянуть из тебя денежки. По-моему, Лейтон с его сомнительной репутацией вполне способен на такое.
— Ты прав. Я об этом не подумала!
— Пора бы тебе усвоить, моя дорогая, что не все люди так же честны и порядочны, как ты сама.
После этих слов теплая атмосфера товарищества сменилась ледяной холодностью.
— Да, мне надо было стать умней — особенно после той подлой сделки, которую ты мне сегодня навязал.
— Я ничего тебе не навязывал, моя дорогая. Ты сама решила стать моей любовницей.
Она гневно сверкнула глазами:
— У меня не было выбора. Я не хочу, чтобы моя семья осталась без крова и влачила нищенское существование.
Тони усмехнулся, в его темно-синих глазах плясали веселые огоньки.
— Радость моя! Только ты можешь назвать нищенским существованием жизнь в Гринли, подкрепленную солидным наследством твоей матушки.
— Все-таки это подло, — подытожила Арабелла. — И не надо больше объяснять мне преимущества другого варианта, я ведь могу и передумать!
Тони вдруг нагнулся и без всяких усилий подхватил Арабеллу. Ловко усадив упиравшуюся девушку в седло перед собой, он впился в ее губы долгим страстным поцелуем, после чего заглянул в ее ошеломленное лицо и ласково спросил:
— Но ты ведь не передумаешь, правда?
Голова Арабеллы кружилась, а губы еще хранили его тепло. Она медленно покачала головой:
— Нет, я дала слово.
Посадив ее обратно в двуколку, Тони обворожительно улыбнулся:
— Как хорошо, что у одного из нас есть моральные принципы, не правда ли?
— Замолчи, пожалуйста! — возмутилась она, подхватила поводья и причмокнула на свою лошадку.
Тони послушно замолчал. Он ехал рядом, украдкой посматривая на свою спутницу. В тусклом мерцающем свете каретного фонаря были видны ее пылающие щеки и воинственно сжатые губы.
«Я ее разозлил, это хорошо! Пусть лучше кипит от ярости, чем дрожит от страха». Слава Богу, с лица Арабеллы сошла смертельная бледность, а взгляд перестал быть испуганным. Именно этого он и добивался и не хотел испытывать дальше ее терпение. На скулах Тони Даггета заходили желваки. Что же касается Дэниела Лейтона, то с ним он еще разберется, вот только проводит Арабеллу до Хайвью. Едва ли мистеру Лейтону придется по душе его ночной визит.
Арабелла была поглощена собственными мыслями. Тони не ошибся: она действительно кипела от негодования, забыв про испуг. «Подумать только, какой негодяй! Однако мне следует поблагодарить его за своевременное вмешательство: если бы не он, все могло кончиться гораздо хуже». Тут она подозрительно сощурилась. Но как же так получилось, что он вдруг оказался в нужное время в нужном месте?
— А что ты делал на дороге? — спросила Арабелла.
— Ехал за тобой, — с готовностью ответил Тони, который ждал этого вопроса. — Жаль, что я не нагнал тебя раньше — пока ты не встретилась с грабителем. Ты не представляешь, что я пережил, когда услышал выстрел! Ведь я знал, что ты на дороге одна.
Арабелла обдумала это объяснение, упрямо отказываясь замечать, что он заботится о ее безопасности.
— Когда ты предложил меня проводить, я отказалась, — наконец сказала она, покорно вздохнув, — но тебя это не остановило. Ты все равно решил сделать по-своему и отправился за мной в Хайвью.
— Совершенно верно, радость моя.
Арабелла сердито скрипнула зубами, но ничего не сказала. Она вспомнила, что Тони Даггет никогда не считался в желаниями других людей. Это самый невыносимый человек на свете! Она покосилась на своего провожатого. «И самый обворожительный!» — шепнуло ее сердце.
За деревьями показались огни Хайвью. Как только они повернули на длинную, плавно изогнутую подъездную аллею, Тони остановил коня.
— Думаю, дальше ты захочешь ехать одна, — сказал он. — А я спрячусь здесь и дождусь, когда ты поднимешься на крыльцо.
Арабелла тоже остановилась.
— Удивительно, как ты можешь быть таким внимательным и в то же время таким… таким…
— Невыносимым? — охотно подсказал он. В уголках его губ притаилась легкая улыбка.
— Вот именно!
Он нагнулся и нежно поцеловал ее в губы.
— Это один из секретов моего обаяния, дорогая.
Арабелла готова была скорее умереть, чем согласиться с его утверждением.
— Ну что ж, хоть ты и невыносим, все же спасибо тебе за помощь.
— Пожалуйста, — отозвался он, лукаво блестя глазами.
Она натянуто кивнула, пытаясь понять, чего ей больше хочется: залепить ему пощечину или поцеловать в усмехающиеся губы.
— Ладно, до свидания.
