– Палий Настя! – услышала она, вскочила, одернула юбочку, снова проверила, на месте ли рисунок, и направилась к елке. – Настенька, с Новым годом, пусть он принесет тебе счастье! – сказал Дед Мороз, посадив ее на колено, и вынул из мешка плоский синий пакет, перевязанный желтой атласной ленточкой.
Настя заглянула в пакет и ахнула – в нем лежали акварельные краски, кисточки, наборы карандашей и бежевая папка с какой-то надписью. Настя видела такую папку по телевизору, она уже знала, что в ней лежит много больших листов белой бумаги для рисования. Это же целое богатство!
– Дэ… лэ…я… Для, – Настя с шумом втянула воздух и шмыгнула носом. – Рэ… и, сэ… Рис. О… ва… ния. Для рисования! Дедушка Мороз, спасибо! – воскликнула она.
– А ты уже читаешь!
– Да, я люблю буквы.
И тут она увидела, что у Деда Мороза глаза дяди Ромы.
Она испугалась на мгновение – говорить или нет? И все-таки решила высказать ему свою главную просьбу – уже не Деду Морозу, а дяде Роме, потому как сказать-то надо было! Сердечко больше не могло ждать…
– Дядя Рома, – прошептала она, – ты бываешь за забором… Пожалуйста, скажи моей маме, чтобы она пришла ко мне днем, а то воспитательница не верит, что у меня есть мама.
Дядя Рома шмыгнул красным носом:
– Хорошо, я скажу. Только как я узнаю твою маму?
– А вот, посмотри, – она вынула из кармана тетрадный лист и развернула его, – это она.
На рисунке неумелой детской рукой была изображена лохматая тетя с тонкими ручками и такими же тонкими ножками, в зеленом платье-трапеции и коричневых туфлях. У ее ног сидел рыжий кот с угольными усами и очень толстым хвостом в черную поперечную полоску. На лбу у него красовались две черные вертикальные полоски. Казалось, он думает о чем-то важном и усиленно морщит лоб.
– Это мама с котом, а вот здесь, – Настя показала на тыльную сторону ладошки, – царапина, ее кот поцарапал. – Она печально вздохнула. – Очень сильно поцарапал.
– Ой, какая у тебя красивая мама! – сказал дядя Рома. – Обязательно передам!
– А у тебя есть мама? – спросила Настя.
– Нет.
– Почему?
– Она погибла.
– Почему?
– Потому что была война…
– Какая война?
– С фашистами. Хорошо, Настюша, я обещаю, что, как только встречу твою маму, сразу все передам. – Дядя Рома спрятал рисунок в карман шубы, поставил Настю на пол и снова прищурился на список фамилий.
О стихотворении они оба забыли…
Подарки закончились, дети потихоньку разбрелись по углам, кто-то забрался на сцену и там радовался новой игрушке, кто-то дергал Деда Мороза за шубу и что-то у него спрашивал или рассказывал, и тут среди общего гула Настя услышала сдавленный плач. Плакал новенький, уже большой мальчик. Настя его еще не видела, наверное, его только что привезли. Конечно, только что, потому что Дед Мороз его не вызывал. С каждым вздохом мальчик все больше съеживался, и Настя испугалась, что он станет совсем крошечным. Настя вскочила и побежала к мальчику. Она не знала, что делать, и стала просто гладить его по голове. К ним начали подходить другие дети. Сначала они не понимали, в чем дело, а потом поняли: у него нет подарка! И случилось волшебство – дети клали ему на колени свои подарки. Сквозь слезы он улыбался и благодарил, а дети обнимали его и гладили по голове и острым плечикам. Каждый хотел передать ему чуточку своего праздника, своей души. И передал – мальчик распрямился, поднял короткостриженую голову и улыбнулся высохшими глазами. Настя вынула из пакета набор цветных карандашей и положила на выросшую на коленях мальчика горку из кукол и машинок. Мальчик пытался удержать рассыпающуюся горку, и дети, смеясь, помогали ему, но все равно что-то ускользало и норовило упасть, и это что-то на лету подхватывали детские ручки. Стуча ботинками, директор вышел из зала и вскоре вернулся с пестрой тоненькой книжкой в руке.
– Пропустите меня! – скомандовал он и протиснулся в образовавшийся коридор. – Миша, твой подарок выпал из мешка, он лежал под лестницей.
Мальчик взял книгу.
– Это… да это же «Маленький принц» Экзюпери! – воскликнул он.
– Будешь читать детям вслух, – снова скомандовал директор и окинул воспитанников строгим взглядом.
Казалось, он хотел сказать что-то еще, но ничего не сказал и ушел. Глядя ему вслед, Настя думала: зачем он всегда старается быть строгим? Ведь он добрый.
Наверняка дядя Рома передал ее просьбу маме – не мог не передать. Но мама по-прежнему приходила только ночью и на просьбы прийти днем печально улыбалась. На следующий день Настя впервые услышала сказку о Маленьком принце. Что-то смутное шевельнулось в ней, она побежала к себе, вынула из-под подушки лисенка и еще долго-долго смотрела на него. Ей казалось, что она уже слышала эту сказку, но то был другой голос… Она спросила у лисенка, откуда он пришел, но лисенок молчал…
Сказка так понравилась детям, что директриса купила много экземпляров и раздала тем, кто умел читать или знал буквы, – так у Насти появилась своя собственная первая книжка.
Она удалялась от берега, и вода уже не казалась холодной. Сзади раздался плеск – кто-то плыл к ней. Она обернулась – это был парень, тот самый, что рисунки собирал. Она поплыла быстрее, добралась до буйка и легла на спину.
– К вам можно? – спросил парень и положил руку на буек.
– Моря на всех хватит.
Она лежала на спине и думала о том, что устала, что задыхается, но не хочет ударить в грязь лицом перед этим парнем.
– Акул не боитесь? – спросил он.
– Нам акула Каракула нипочем!
– Мы акулу Каракулу кирпичом? А по-моему, вы устали.
– Да, я устала, – она взялась за буек обеими руками, – и что с этого?
– Я хорошо плаваю, помогу добраться до берега.
– Спасибо, я сама доплыву.
Парень смутился и замолчал.
– Ну, чего молчите? Спрашивайте. Вы же хотите что-то спросить, разве не так?
– Если вам нужен хороший вид из окна, я могу помочь.
– К себе, значит, приглашаете?
– Да.
– А солдафонки не боитесь?
– Кого?
– Комендантши вашей.
– Нет, не боюсь.
– Неужели?
– Слушайте, я хочу помочь…
– А если я соглашусь?
– Я на это и рассчитываю. Беседка, та, что на вашем рисунке, хорошо видна из моего номера. Сядете на балконе и будете спокойно рисовать.
– Спасибо, я нашла другую натуру.
– Жаль.
– Чего вам жаль?
– Ну… Я хотел помочь.
– Неправда, вы не хотели помочь. Вы хотели весело провести время со мной или еще с кем-то, не важно, лишь бы весело.
