Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Черт, уже пять минут первого! Куда запропастилось это проклятое такси!
Я снова хватаюсь за телефон.
– Семейное такси, – отвечает знакомый унылый голос.
– Это Вивьен Саммерс! Где моя машина? Уже первый час!
– Будьте любезны, мэм, подождите немного.
На этот раз в трубке звучит «Кукарача» в модерновой аранжировке.
– Мэм, мне очень жаль, но ваша машина застряла в пробке. Водитель говорит, что будет у вас где-то через полчаса.
– Нет! Мне это не подходит! Пришлите машину немедленно!
– Извините, мэм, но все, что мы можем вам предложить, – подождать полчаса.
Я шумно выдыхаю воздух, чтобы не взорваться от злости.
– Какой смысл заказывать у вас такси заранее, если машина приезжает, когда ей заблагорассудится! Я собираюсь на свадьбу! И я заказала машину на одиннадцать тридцать!
Внезапно я осознаю, что разговариваю с пустотой. Точнее, с мелодией «Никто не делает это лучше».
– Черт, черт, черт.
Я мечусь по квартире, точно курица с отрубленной головой. Потом хватаю сумочку и выскакиваю на улицу. Перья на платье возмущенно колыхаются.
– Господи, сделай так, чтобы мне удалось поймать такси! Господи, сделай так!
Как ошпаренная несусь в дальний конец улицы. Тут выясняется, что проезд закрыт, а улица заблокирована длинным карнавальным шествием. Оркестр наяривает что-то из репертуара Мадонны. Красавчик, которого я видела с балкона, отплясывает на тротуаре. На нем что-то вроде сбруи. Я хватаю его за один из развевающихся ремешков.
– Простите! Что здесь происходит?
– Гей-парад, дорогуша! – отвечает он, продолжая выделывать ногами немыслимые коленца.
Я озираюсь по сторонам. Людской поток тянется, насколько хватает взгляда. Над головами виднеются транспаранты с надписями «Свободу однополому браку!» и «Геи – лучшие родители». Передо мной – грузовик, превращенный в подобие огромной корзины, полной геев, одетых фруктами. Две здоровенные вишни пляшут, взявшись за руки, банан размахивает разноцветными флажками с надписью «Сладкий и гадкий». В обычных обстоятельствах все это показалось бы мне даже забавным – ничего не имею против сексуальных меньшинств. Но какого черта они устроили тусовку на моей улице?! Уже десять минут первого! Я звоню Максу.
– Привет, я давно готов, – слышится в трубке. – Ты внизу?
– Нет. Застряла из-за чертова гей-парада и не могу поймать такси.
– Дело дрянь.
– Мы опаздываем! Не представляю, что делать!
– Успокойся, Вив. Вот как нужно поступить. Сейчас дуй на другой конец улицы. Жди напротив «Дели». Я подъеду и заберу тебя. Усекла?
– Как ты поймаешь такси?
– Как-нибудь. Делай, как я сказал. Все будет хорошо.
Мое сердце колотится, как пойманная птица. Я поворачиваюсь и несусь на другой конец улицы, отшвыривая ногами пустые банки из-под пива. Каблук застревает в расщелине между булыжниками и мне едва удается вытащить его целым. Кажется, грязная мусорная волна вот-вот поднимется и коснется моего чудного белоснежного платья. Но вот я огибаю угол и со всех ног бегу к «Дели».
Это перекресток. Улицы слева совершенно пусты. Их перегородили из-за этого проклятого парада. Я смотрю на телефон, чтобы узнать, сколько времени. Когда я смотрю на него в следующий раз, выясняется, что прошло уже больше десяти минут.
Дышу как можно глубже, пытаясь успокоиться. Еще немного – и я буду похожа на взмыленную, потную лошадь. Наконец до меня доносится рев мотора. Обернувшись, вижу мотоцикл с двумя огромными фарами, на нем – седока в кожаном прикиде и шлеме. Мотоцикл подъезжает ближе, седок приветственно вскидывает руку и с грохотом останавливается напротив меня. Он снимает шлем, и выясняется, что это Макс. На лице его играет довольная ухмылка. Я готова визжать от досады. Ничего глупее он не мог придумать! Неужели я, в моем нежнейшем платье, залезу в седло за его спиной? Да еще и надену шлем, безнадежно испортив прическу! Решительно трясу головой.
– Об этом не может быть и речи!
– Не ломайся. У тебя все равно нет выбора.
Макс слезает с седла, открывает багажник и достает оттуда огромную кожаную куртку и открытый шлем канареечно-желтого цвета. Я в ужасе пячусь назад. Макс вновь прыгает в седло, заводит мотор и орет, перекрикивая шум:
– Уже половина первого!
Чуть не плача, нахлобучиваю шлем на голову и застегиваю ремешок под подбородком. Пожалуй, теперь мне не стоит снимать его до конца дня. Кошмар, в который он превратил мою прическу, лучше никому не показывать. Влезаю в тяжеленную куртку. Она достает мне почти до колен. Огромные металлические заклепки на плечах и локтях царапают голую кожу. Пот струями течет по спине. Я взбираюсь в седло, едва касаясь подножек изящными каблуками. Только я собираюсь расправить платье, мотоцикл срывается с места, и юбка из перьев вздымается вокруг меня, словно морская пена во время шторма. Мотоцикл мчится, обгоняя автобусы. Изо всех сил цепляюсь за кожаную бахрому на плечах Макса. Стоит поднять голову, ветер ударяет в лицо, а в глаза летит пыль и какие-то насекомые. Кажется, одно из этих насекомых обосновалось в моем правом глазу. Обхватив Макса, укрываюсь за его спиной. Теперь ощущение такое, словно я, вцепившись в бревно, сплавляюсь по порогам горной реки. Чертов шлем, судя по всему, рассчитан на ребенка, он сжимает мне голову, точно тиски. Правда, сквозь запах бензина и выхлопных газов пробивается тонкий аромат духов, так что, скорее всего, этот головной убор недавно служил какой-то женщине. О том, во что он превратил мою прическу, я стараюсь не думать. О том, что будет с платьем, нежные перья которого бесцеремонно треплет ветер, стараюсь не думать тоже. Мы останавливаемся на красный свет. Макс спускает одну ногу с подножки. Я с удовольствием замечаю на нем дорогие, безупречно чистые ботинки. Приятно сознавать, что он предпринял ради меня кое-какие усилия. Макс поднимает щиток шлема, слегка поворачивается ко мне и хлопает меня по бедру.
– Ну, как настроение?
– Омерзительное!
В ответ Макс только ухмыляется, сморщив длинный нос. В следующее мгновение мотоцикл срывается с места так резко, что я едва не остаюсь сидеть посреди дороги. Дрожащими руками я опять цепляюсь за кожаную шкуру Макса и сижу ни жива ни мертва до тех пор, пока мы не сворачиваем на одну из боковых улиц, где мотоцикл сбрасывает скорость. Вот и церковь. Точнее, громадный собор с колоннами. У ограды припаркован винтажный белый «ягуар».
Мы вкатываем во двор, Макс переключает скорость, и железный конь разражается приступом икоты. Наше мотошоу привлекает внимание двух распорядителей в серых костюмах, которые с озабоченным видом прохаживаются около дверей собора. Макс заглушает мотор, я сползаю с седла и снимаю проклятый шлем. Теперь я могу различить, что из церкви доносится органная музыка. Дверь «ягуара» открывается, и из него выходит отец Джейн. Он поразительно похож на Хьюго. По-моему, выходить замуж за парня, который является точной копией твоего отца, – небольшой перебор. Макс снимает свой кожаный прикид, укрывшись за мотоциклом. Я, потная и взъерошенная, сбрасываю тяжелую куртку и начинаю приглаживать растрепавшиеся перья. К своему ужасу, я замечаю по краю подола что-то вроде коричневой бахромы. Наверное, в этом месте перья касались выхлопной трубы.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
