Девушка поплелась за ним к выходу. Впереди них по деревянной лестнице с резными железными перилами, тихо переговариваясь, спускалась только одна пара. Они были уже довольно далеко, поэтому Ромина жалостливым тоном спросила:
— Мерлин, может, лучше домой поедем? Честно говоря, я очень устала…
Мерлин согласно кивнул, и она благодарно взяла его под руку, невольно прижавшись к нему плотнее, чем…
— Мне кажется, в Лондоне все намного интереснее.
— Да, да, ты совершенно права, дорогая. Но нам все равно надо набраться терпения и побывать во всех мыслимых и даже немыслимых местах. Может, где повезет…
Парочка, спускавшаяся по лестнице перед ними и почти достигшая нижних ступенек, вдруг остановилась, и мужчина с внешностью египтянина, очевидно недовольный тем, что услышал от спутницы, громко произнес по-английски:
— Так найди его, дуреха, немедленно найди, иначе…
Женщина, всхлипывая, начала лихорадочно рыться в сумочке.
— Там ничего нет! Говорю же тебе, его там нет! Я уже искала! Оно было здесь, в сумочке, но сейчас его почему-то нет!
— Лжешь, мерзавка! Ты его просто украла!
Мужчина изо всей силы ударил женщину по щеке.
Она громко вскрикнула от боли и уронила сумочку, из которой по лестнице покатились какие-то вещицы…
Ромина и Мерлин застыли, будто парализованные, но затем… затем лжемиллионер Никойлос одним длинным прыжком перепрыгнул сразу через несколько ступенек и сильнейшим ударом правой руки в челюсть отправил мужчину в нокаут.
Женщина оцепенело смотрела на безжизненно распростертое тело. А она по-своему очень даже красива, подумала Ромина. Шикарные иссиня-черные волосы, уложенные в модную прическу, большие, чуть раскосые зеленоватые глаза, длинные пушистые ресницы, прекрасная фигура… На вид ей было где-то около тридцати…
— Так ему и надо, — пробормотал Мерлин. — С женщинами так нельзя… Даже если они виноваты…
Ромина сразу догадалась, что он поступил так спонтанно, не думая о возможных последствиях… Более того, даже позволил себе выйти из образа, поскольку американский супермиллионер Мерлин Никойлос просто-напросто сделал бы вид, будто ничего не заметил!
Красивая женщина, по-прежнему не произнося ни слова, нагнулась и начала торопливо собирать в сумочку выпавшие из нее губную помаду, пудреницу, кружевной платочек… Потом выпрямилась, взглянула на лежащего на полу без сознания мужчину и, звонко цокая острыми каблучками туфель, торопливо побежала к входной двери.
Заметив на полу возле самой нижней ступеньки лестницы какой-то маленький блестящий предмет, Ромина наклонилась и подняла его.
— Эй, эй, мадам, подождите, вы забыли! — крикнула она вслед убегающей женщине и даже хотела броситься вдогонку, но не успела сделать и шага, как Мерлин остановил ее, крепко схватив за руку:
— Оставь ее в покое!
До них донеслись какие-то звуки — очевидно, кто-то спускался по лестнице…
Мерлин сжал руку Ромины еще сильнее и потащил ее к двери в левой стороне холла.
— Но, дорогой, нам ведь совсем не туда, — попыталась остановить его Ромина.
Однако Мерлин, не обращая ни малейшего внимания на ее робкие протесты, ударом ноги распахнул боковую дверь.
— Где здесь черный ход? — требовательно спросил он попавшегося на пути официанта.
— В конце коридора на левой стороне, сэр.
Коротко кивнув, Мерлин, по-прежнему не отпуская руку Ромины, поспешил в указанном направлении, и уже через минуту-другую они, выйдя из здания клуба с противоположной стороны, оказались в темной аллее. Миновав ее, беглецы вышли на шумную, ярко освещенную улицу.
Мерлин остановился, затем сошел с тротуара на проезжую часть и остановил такси.
— «Нил-Виста», — коротко приказал Мерлин шоферу.
— А как же та машина? Прокатная… с нашим гидом? — шепотом спросила его Ромина.
Он только покачал головой, и Ромина, понимающе пожав плечами, замолчала.
Войдя в полупустой вестибюль отеля, Мерлин направился к стойке регистрации.
— Позвоните в частный клуб «Пирамиды» и попросите отпустить машину мистера Никойлоса, — велел он дежурному клерку. — До утра она больше не понадобится.
— Слушаюсь, сэр. Немедленно свяжусь с ними и все передам, сэр.
Усталый, с трудом скрывающий зевоту пожилой лифтер молча доставил их до четвертого этажа. Поскольку на лестничной площадке никого не было и тут вряд ли имелись «жучки», Ромина, подойдя вплотную к Мерлину, протянула ему свою раскрытую ладонь.
— Вот что я пыталась вернуть ей, — тихо произнесла девушка.
Он медленно взял у нее небольшое кольцо.
По виду оно казалось сделанным из чистого золота или по меньшей мере из материала, очень похожего на золото. Может, платины? В форме змеиной головки. Выглядело оно довольно дешево — такие можно купить в любом ларьке с товарами для туристов. Причем голова змейки была заметно больше обычного, а на жале блестели три крохотные жемчужины.
— Слушай, а оно имеет какую-нибудь особую ценность? — шепотом спросила Ромина.
— Не знаю… По-моему, вряд ли… — задумчиво ответил Мерлин.
Похоже, он собирался сказать что-то важное, но тут до них донеслись звуки поднимающегося лифта, поэтому Мерлин взял девушку за руку, и они вместе пошли по коридору к себе в номер.
Мерлин открыл дверь люкса и, войдя первым, включил верхний свет. Затем, пропустив Ромину, прошел к массивному письменному столу, зажег настольную лампу, поднес к ней кольцо, которое передала ему Ромина, задумчиво повертел его…
— Думаешь, именно это он и требовал от бедняжки? — спросила Ромина. — За него и ударил?
Достав из внутреннего кармана пиджака массивный черный бумажник, Мерлин засунул кольцо в самый глубокий кармашек, откуда оно не могло выпасть, и только потом отрывисто приказал:
— А теперь забудь о нем! Раз и навсегда!
— Слушаюсь и повинуюсь, о благороднейший из благороднейших, — низко склонила голову Ромина и с удовольствием отметила, как на его лице появилось выражение сильного раздражения.
Она направилась к двери, но, уже открыв ее, вдруг остановилась и, очевидно не удержавшись от соблазна оставить за собой последнее слово, почти весело произнесла:
— Причем бедняжка, как ни странно, оказалась на редкость неблагодарной.
И, не дожидаясь ответа, Ромина вышла в холл, а оттуда в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь.
Разбирая постель, она услышала звук закрываемой двери. Наружной двери!
Неужели они с Мерлином не закрыли ее? Да нет же, Ромина прекрасно помнила, как Мерлин не только плотно закрыл дверь, но и повесил на ручку снаружи стандартную гостиничную табличку с надписью «Прошу не беспокоить!».
