Книга Фотограф - Татьяна Тиховская

Парочка сидела вдалеке, но Алену удалось сделать несколько снимков. Лица мужчины, правда, не было видно – только мощный затылок, шляпа-канотье и краешек тщательно выбритой щеки. Мужчина явно был не из бедных.

С недавнего времени Ален стал замечать, что за столиком Полин частенько появляется один и тот же мужчина. И Полин смотрела на него влюбленными глазами. Как же счастье преображает человека! Полин казалась не просто хорошенькой, а настоящей красавицей. Иногда парочка не могла удержаться от быстрого мимолетного поцелуя.

Ален в душе порадовался за Полин: неужели она дождалась своего счастья!

Под прицелом его объектива бывали, конечно, и другие посетители кафе, как актеры, так и зрители.

Ален даже изменил своему любимому столику, перебравшись вглубь зала. Отсюда ему легче было поймать удачный момент и сделать неожиданный кадр. Поскольку он был давнишним завсегдатаем, ему ничего не стоило пройти за кулисы и сфотографировать даже то, что не предназначено для посторонних глаз из-за своей обыденности. Это могла оказаться и отдыхающая стриптизерша, даже не подумавшая скрыть наготу; и танцовщица, наспех штопающая свой сценический костюм; и балерина, с облегчением сбрасывающая пуанты. Никому в голову не приходило запретить Алену съемку – на него просто не обращали внимания.

И, конечно же, чаще всех в объектив попадала Одетта. Оди в шляпке, Оди без шляпки. Оди в шубке, Оди с лисой. Оди во время выступления, Оди за столиком кафе. Оди веселая, Оди грустная. Попадала в кадр и Жюли, и другие артисты кафе. Но только не Жожо!

Однажды Оди, желая привлечь внимание Алена, подсела к нему за столик и начала теребить рукав его куртки своими розовыми пальчиками. Ален от радости вознесся в поднебесье, мечтая, чтобы эта минута растянулась в вечность.

А потом с небес грохнулся на землю: Оди просила незаметно сфотографировать Жожо.

Первым порывом было выкрикнуть: «Ни за что!». Но Алену удалось подавить в себе негодование и не выдать своего возмущения.

– Хорошо, я постараюсь, – сказал он смиренно. Но в голове у него мелькнул план, как очернить соперника.

Первоначально Ален хотел сфотографировать Жожо вместе с какой-нибудь из его многочисленных пассий. Но потом Ален справедливо решил, что это будет уж слишком топорная месть и решил поступить умнее.

Несколько дней Ален старался поймать объективом нужный ему кадр. И таки ему удалось улучить такой момент! Снимок получился бесподобный – но не лестный для Жожо.

Когда Ален принес готовую фотографию, Оди благоговейно взяла ее в руки, посмотрела. Сначала у нее глаза округлились от изумления, а потом… Потом она не удержалась и прыснула от смеха.

– Ах, хитрец! – осуждающе проговорила Оди. – Нельзя быть таким злюкой!

Ален внутренне ликовал: ему удалось показать на фотографии истинное лицо Жожо, самую его сущность. Фото запечатлело нахального, похотливого ловеласа, который, казалось, бесстыдно и без всякого смущения раздевал девушку глазами.

Вздумай Ален писать Сатира, – ленивого, распутного, проводящего время в пьянстве и охоте за Нимфами – лучшей натуры не найти.

Оди вряд ли изменила свое отношение к Жожо. Но с подобной просьбой к Алену больше не обращалась.

Зато однажды к нему обратилась Жюли:

– Ален, дружочек. Сделай мне фотографию… Такую, пикантную. Понимаешь?

Ален согласился не без мучительных колебаний. Дело в том, что тут он ступал на тонкий лед – в то время изготовление фото с обнаженными, даже если слегка, а не полностью, женщинами строго карались законом.

И речь шла даже не об откровенно крамольных снимках, а о таких, которые только намекают на заключенную в женщине тайную притягательную силу.

Но тяжело запретить то, что приносит прибыль: эротические фотографии пользовались среди мужского населения колоссальной популярностью и покупались из-под полы за приличные деньги.

Такие кадры приносили немалый доход и начинающим фотографам, которые, не претендуя на известность, творили под вымышленными именами.

После настойчивых уговоров Ален согласился на просьбу Жюли, но с условием, что композицию снимка он выберет сам.

Снимок получился потрясающий! Жюли сидела на кровати вполоборота к зрителю и снимала кружевной пеньюар. Он уже соскользнул с одного плеча. Но Ален добился такого напряжения, даже возбуждения своей фотографией, что, казалось, подожди зритель долю секунды – и пеньюар упадет, представив взору пока еще скрытую полупрозрачным пологом наготу, а сама девушка обернется и посмотрит с любовным призывом на зрителя.

– Ален, ты колдун! – восхищенно воскликнула Жюли и бережно опустила фотографию в свою сумочку. Нельзя сказать, что это признание было неприятно Алену. Он все чаще слышал похвалу своим фотографиям.

Пока не отдал Полин фотографии с ее визави.

Ален заметил, что знакомый мужчина в канотье частенько оказывается за столом с Полин. И разговор их длится дольше, чем потребовалось бы для того, чтобы сговориться о цене. Но лица мужчины Ален никогда не видел.

Тот роковой день не задался с самого утра.

Ален увидел, что Полин пока что сидит одна и решил отдать ей фотографии. Полин обрадовалась. Заметно было, что она не против разговора с Аленом, так что он подсел к ней за столик.

– Вы прекрасно выглядите последнее время! – дежурный комплимент, который зачастую обозначает прямо противоположное, сегодня по отношению к Полин как никогда отвечал действительности. – Вы прямо лучитесь счастьем!

Полин зарделась.

– Что такое? Вы влюблены? Неужели я попал в точку? – сымитировал изумление Ален. В душе он был рад за Полин.

– И любима. Но только это секрет! Я только Вам, как другу.