Послышался скрежет металла, приборы с треском повалились на пол. Внезапное торможение вдавило их в кресла. Судорожно открытыми ртами они хватали воздух, хрипя от напряжения. Кровь отлила от мозга, перед глазами расплывались черные пятна…
Когда это кончилось, они изнеможенно дышали, постепенно приходя в себя. Лицо Хеннинга походило на белую маску с красной полосой: кровь сочилась из раны, которую он даже не заметил, ударившись о перископ. Снаружи были только облака. Дизель ровно гудел, мягко шелестела вентиляция – этот привычный мирный фон нарушало только их тяжелое дыхание.
– Давайте не будем… – сказал Нильс, сделав глубокий вдох. – Давайте больше не будем так делать!
– Мы поддерживаем постоянную высоту без боковых отклонений. – Голос Арни звучал спокойно, хотя дыхание было затруднено. – Будем возвращаться или продолжим испытание?
– Если такое больше не повторится, я за то, чтоб продолжить, – произнес Нильс.
– Согласен. Будем пользоваться аккумуляторами.
– Они заряжены?
– Под завязку. Израсходовано меньше пяти процентов.
– Тогда продолжим. Дайте мне знать, когда останется семьдесят процентов, и мы начнем возвращаться. Это вполне приличный допустимый предел, к тому же, когда мы будем достаточно низко, можно снова запустить дизель.
Подъем был пьяняще плавным, облака снова остались внизу. Дизель заработал с усилием. Хеннинг выключил его и перекрыл подачу воздуха. Они продолжали подниматься.
– Пять тысяч метров, не меньше, – заметил Нильс, прищурившись опытным глазом летчика на облачный покров внизу. – Большая часть атмосферы уже под нами.
– Тогда я увеличиваю ускорение. Пожалуйста, отметьте время.
– Все записано. Правда, в некоторых местах довольно-таки трясущейся рукой.
Стала заметна кривизна Земли с голубой лентой атмосферы, сужающейся кверху и переходящей в черноту космоса. Уже можно было различить самые яркие звезды; солнце сияло, как раскаленный маяк, и вспыхивало на палубе слепящими пятнами света. Давление снизу прекратилось.
– Ну вот, так-то лучше, – сказал Арни. – Приборы функционируют нормально, мы удерживаем позиции. Может кто-нибудь оценить высоту?
– Сто пятьдесят километров, – ответил Нильс. – Девяносто или сто миль. Выглядит очень похоже на фотографии, сделанные со спутников на этой высоте.
– Заряд аккумуляторов – семьдесят пять процентов. Разрядка понемногу продолжается.
– Да, похоже, чтобы висеть на месте, нужно не меньше энергии, чем при ускорении.
– Значит, мы сделали это! – воскликнул Нильс и повторил еще громче, осознав грандиозность свершившегося: – Мы это сделали! Мы можем летать куда угодно и делать что захотим. Подумать только, мы и вправду сделали это…
– Заряд приближается к семидесяти процентам.
– Начинаем спуск.
– Только помедленнее, чем в прошлый раз.
– Будьте уверены.
Лодка тихо начала спускаться, словно лист, оторвавшийся от ветки, прошла сквозь покров высоких перистых облаков, отливающих серебром, и продолжила неспешный спуск.
– А не получится так, что мы спустимся гораздо западнее? – спросил Нильс. – Земля ведь не переставала вращаться, и мы не сможем попасть в ту же точку.
– Нет, я ввел необходимые поправки. Мы опустимся не дальше мили-другой от места взлета.
– Тогда я включу приемник, – сказал Хеннинг. – Мы вот-вот будем в пределах слышимости, и нам надо сказать им…
Из динамика вдруг посыпались громкие быстрые фразы, пересыпанные сленгом, понятным только уроженцам Копенгагена:
– …ныряй, малышка, ныряй и не высовывайся. Плыви глубже, сестренка, глубже…
– О чем они говорят, ради всего святого? – спросил Арни, изумленно подняв голову.
– Вот о чем! – воскликнул Нильс, заметив в иллюминаторе промелькнувшие внизу серебристые крылья. – Русский «МиГ». Мы только что вышли из облаков, и я не думаю, что он заметил нас. Можем мы спускаться быстрее?
– Держитесь.
Движение пальцев Арни – и их желудки поднялись к горлу.
– Скажите мне, когда до поверхности останется метров двести, – спокойно заметил он. – Я заторможу перед входом в воду.
Нильс схватился за подлокотники, чтобы не взлететь вверх, несмотря на ремень. Свинцовая поверхность Балтики стремительно неслась прямо на них, были видны уже белые гребешки на волнах, в стороне покачивался «Витус Беринг».
– Ближе… ближе… Стоп!
Их отбросило вниз, покатились незакрепленные приборы, скользя по внезапно накренившейся палубе. Раздался еще один мощный удар, потрясший весь корпус, и подводная лодка нырнула в глубину.
– Капитан Вильхельмсен, примите, пожалуйста, командование, – произнес Арни, и впервые его голос прозвучал немного неровно. – Я выключаю далет-установку.
Застучали ожившие насосы, и Хеннинг почти любовно прикоснулся к приборной доске. Совсем не просто летать в собственной подводной лодке в качестве пассажира. Насвистывая сквозь зубы, он медленно развернулся и всплыл на перископную глубину.
– Взгляни-ка в перископ, Хансен. С ним легко справиться, совсем как в кино.
– Поднять перископ! – пропел Нильс Хансен, опуская рукоятку и сдвинув фуражку на затылок. Потом он прижался лицом к резиновой подушке окуляра. – Ни хрена не видно.
– Покрути ручку и настрой резкость.
– Ага, вот теперь куда лучше. Корабль слева по курсу, градусов тридцать. – Нильс повернул перископ вкруговую. – Других кораблей не видать. У этой штуки не слишком широкий обзор, поэтому насчет неба ничего сказать не могу.
– Придется рискнуть. Я немного всплыву, чтобы освободить антенну.
В динамике потрескивал фоновый шум, затем прорвался чей-то голос, исчез и снова вернулся.
– Алло, «Каракатица», слышите меня? Перехожу на прием.
– «Каракатица» на связи. Что происходит? Прием.
– Судя по всему, вы появились на экранах радаров раннего оповещения у русских. С тех пор как вы взлетели, тут постоянно сновали «МиГи». Но сейчас их не видно. Похоже, они не заметили вашего возвращения. Подойдите, пожалуйста, поближе и сообщите о результатах испытаний. Прием.
Арни взял микрофон.
– Оборудование функционировало прекрасно. Никаких проблем. Поднялись в высоту на сто пятьдесят километров, используя энергию батарей. Прием.
Он щелкнул переключателем, и из динамика полились приглушенные радостные возгласы.
Глава 9
Стол был завален журналами и брошюрами, которые совершенно не интересовали Хорста Шмидта. «Новый мир», «Россия сегодня», «Правда», «Двенадцать лет империалистической интервенции и агрессии США в Лаосе».
