Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Мельче кота у вас только тараканы, – заметила подруга, вынося за порог сумку с моими вещами.
– Не придумывай, пожалуйста, нет у нас никаких тараканов, – обиделась я. – Старых Тоха всех переловил, а новые уже и не заводятся, им у нас кормиться нечем.
– Вот именно, что нечем! – раздраженно обронила Ирка, топчась на пороге. – Есть хочется страшно! Вы мне тут ужин обещали, а сами опять какое-то шоу устроили…
Виновато вздохнув, я изловила кота, закатала его в пончо, прижала сверток рукой к груди, как спеленатого младенца, закрыла входную дверь на ключ и пошла за подругой к машине.
Американский гражданин Джереми Смит аккуратно припарковал взятый напрокат автомобиль «Нива» под самыми окнами жилой трехэтажки, открыл лежащий на соседнем сиденье чемоданчик и осторожно достал из него аппарат для дистанционного прослушивания помещений.
Самую сложную и по-настоящему секретную часть прибора составлял миниатюрный транслятор-переводчик, разработанный группой засекреченных Пентагоном ученых.
Тончайший лазерный луч уперся в темное стекло нужной квартиры. Смит поправил наушники, отладил настройку, прислушался: ни звука. Никого нет дома, понял он. Джереми, правда, и не собирался подслушивать хозяев квартиры – нет, кое-кого другого.
С другой стороны, кто же будет открывать рот, оставшись в одиночестве? Сами с собой беседуют только шизофреники.
Подумав, Джереми сложил хитрый приборчик в чемоданчик, закрыл его на кодовый замок, и как раз в этот момент в окошко постучали.
– Слышь, Серега, клиенты обнаглели, прямо под окнами парковку устроили! – с намеком сказал напарнику сержант Тарасов, притормаживая у дома номер пять по улице Гагарина. – Часу не прошло, как ты тут «жигуля» подоил, и вот тебе еще «Нива»!
– Хлебное место, – согласился младший товарищ сержанта.
Не дожидаясь приказания, он вылез из патрульки. Тарасов одобрительно кивнул.
Вразвалочку, похлопывая полосатым жезлом по раскрытой ладони, Серега проследовал к припаркованному под окнами автомобилю, побарабанил жезлом в стекло, привычно затянул «Попрошу документики…», глянул на водителя и неподдельно удивился:
– Никак еще один Отелло?!
Смекнув, что он нарушил какие-то правила, темнокожий Джереми Смит виновато улыбнулся представителю власти и торопливо полез в карман за бумажником.
– Хлеб наш насущный даждь нам днесь, – одобрительно произнес Серега. – О! Баксы! Вэлкам ту Раша!
Весело насвистывая, он вернулся к патрульке, занял свое место, дисциплинированно передал купюру старшему и сказал:
– Слышь, Петро? Надо сюда почаще наведываться! Не знаю, в чем фишка, но тут явно какая-то негритянская тусовка!
Довольно урча мотором, патрулька неторопливо уплыла за угол. Минутой позже в том же направлении медленно отъехал автомобиль со Смитом за рулем. Джереми решил повторно засесть на подступах к дому через некоторое время – например, завтра.
Информация, поначалу бывшая совершенно секретной, расходилась, как бензиновое пятно по воде: теряя четкость и приобретая новые краски.
Первым из россиян о завидном кошачьем наследстве узнал Петруша Быков, которого просветили американские организаторы проекта. Люся Панчукова оказалась в числе причастных к тайне благодаря тому, что много лет возглавляла городской Клуб любителей кошек, в архивы которого поступил соответствующий запрос. Александр Акимович Чернобрюх в пору приобретения котенка Клавдия являлся законным мужем Елены Логуновой, и в талмудах заводчика, продавшего супругам котенка, остались его телефоны. Правда, адрес господин Чернобрюх давно сменил, но номер его служебного телефона не изменился, так что агенты, разыскивающие котенка, пообщались и с Сашком.
Одним из тех, кто узнал о существовании наследного кота еще в процессе его поисков, оказался и пенсионер Галочкин, купивший квартиру, в которой во времена покупки четвероногого друга проживала его хозяйка с супругом.
Благообразный старец Никанор Васильевич Галочкин славился на весь многоквартирный дом беспримерной аккуратностью и отменной вежливостью. Соседки по этажу и заклятые подруги, одинокие пенсионерки Дарья Тимофеевна и Виктория Марковна, проживающие соответственно в приватизированных двух– и трехкомнатных квартирах справа и слева от Галочкина, отзывались о Никаноре Васильевиче в самых лестных выражениях, что было совершенно не характерно для заядлых сплетниц.
Всегда чистенький, опрятный Галочкин никогда никому не хамил, не перечил и не делал нравоучительных замечаний даже невоспитанному подростку Ваське с четвертого этажа, день напролет глушившему соседей музыкой в стиле хеви-метал.
Однако душка Галочкин был далеко не так мил и прост, как казался. Разыскивавшим кошачью хозяйку он ни слова не сказал о том, что располагает абсолютно достоверными сведениями о ее местонахождении: известно, что барышня работает на телевидении, ведет прямые эфиры, чего проще – позвонить на студию? А Никанор Васильевич приберег эту ценную информацию для личного пользования.
У пенсионера Галочкина было хобби. С раннего детства и до благополучной старости Никанор Васильевич очень любил извлекать из всего и всех материальную выгоду и старался делать это постоянно. Редкое сочетание экономности и предприимчивости позволило гражданину Галочкину к шестидесяти пяти годам сколотить капитал, о котором мог бы только мечтать средней руки банкир, проживающий в хоромах с джакузи на каждом этаже, одевающийся в Париже и раскатывающий на новом «Порше». Меж тем пенсионер тихо жил в скромной однокомнатной «хрущобе» с совмещенным санузлом, экономно покупал себе на оптовом рынке синтетические китайские носки и собственноручно стирал их в раковине простым хозяйственным мылом. Ничего общего с банкирами Никанор Васильевич иметь категорически не желал, в частности, он никогда не доверял ни одному банку своих денег, мудро храня их в своем собственном жилище в подходящих по размеру емкостях. В последние годы роль личного сейфа выполнял водруженный на антресоли нелепый глиняный горшок с ручками.
Более того, мудрости Галочкина хватило и на то, чтобы не доверять казначейским билетам, облигациям выигрышного займа и прочим гознаковским бумажкам, благодаря чему ни одна из случившихся на веку Никанора Васильевича денежных реформ, ни единый обвал рубля не нанесли ему финансового ущерба. В горшке на антресолях, постепенно умножаясь, лежали золотые кружочки николаевских червонцев, время от времени под большим секретом приобретаемые Галочкиным у знакомого нумизмата, официально работающего скромным школьным учителем истории.
Предприимчивость Никанора Васильевича обычно имела не вполне законный характер, но осталась не замеченной органами отчасти по причине его безупречной репутации, отчасти потому, что мил человек Галочкин умел не только маскироваться, но и заметать следы своих неблаговидных деяний, при необходимости очень ловко «переводя стрелки» на кого-нибудь другого старым проверенным способом, а именно анонимным телефонным звонком все в те же органы.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
