У себя за спиной она услышала голос Джима, неожиданно тихий. Она вздрогнула.
— Джерри? — спросил Джим. — Ты хочешь, чтобы Дэвид Ренделл работал на ранчо?
— Да, — кивнула она. — Я хочу, чтобы он остался здесь.
— Хорошо. Если он приедет и попросит работу, я его возьму.
— Спасибо.
Направляясь вверх по холму к дому, Джерри поймала себя на мысли, что благодарила Джима за то, что он согласился нанять ее бывшего работника на ее же ранчо. Она удивленно покачала головой. «Скоро, — подумала она, — я сама буду спрашивать у него на все разрешение:
— Пожалуйста, Джим, можно мне поехать завтра на выгон? Прошу вас, Джим, можно мне поехать в мастерскую и посмотреть, как там дела?»
Как хорошо, если бы это действительно было так! Если бы кто-то взял хозяйство в свои руки, и ей уже не надо было ни о чем волноваться. Скорее бы приехал управляющий…
А может быть, ей написать ему на адрес банка. Письмо они перешлют… Письма передаются от почтальона к почтальону. Он сейчас находится на севере, пробирается к ним, пройдет слух, что его ищут. И она, по крайней мере, узнает, где он примерно находится.
Любой попутный водитель или всадник может доставить ему письмо.
Настроение у Джерри улучшилось.
Да, она напишет управляющему, только не сегодня вечером, потому что сегодня она устала, к тому же их почта уйдет не раньше, чем механик, вызванный из «Рулу», починит их ротор и уедет обратно. Она даже не знает имени этого управляющего… но в банке должны знать. Она напишет на конверте: «Управляющему ранчо «Янду», на адрес банка».
Джерри легла спать рано. Назавтра ей надо было ехать на дальние пастбища с Биллом Седдоном. Он с Джонни и Динни уже были там и поставили изгородь через песчаные дюны до самых предгорий.
Наутро Джерри проснулась от разноголосого шума. Проливной дождь — видимо, последний остаток влажного сезона — прошел ночью, но звезды ярко сияли на небе и только начали слегка тускнеть в предутреннем полумраке. Джерри поняла, что будет ясный, безоблачный день. Воздух был напоен тяжелым, влажным ароматом прибитой дождем пыли, травы и упавших листьев эвкалипта. Петухи на верхней жерди загона для лошадей оглашали утренний воздух своими криками.
Но это было не все. На боковой веранде, куда выходила дверь кабинета, слышались топанье тяжелых ботинок и мужские голоса.
Джерри это напомнило детство — так всегда бывало по утрам, когда к отцу приходили на рассвете работники, которых он рассылал по разным делам.
Торопливо одевшись, девушка пошла на кухню, чтобы приготовить себе завтрак. Обычно по утрам у нее хватало времени только на чашку чая и несколько толстых бутербродов с маслом и джемом.
К ее удивлению, на кухне горел свет, огонь потрескивал в печи и на плите закипал чайник. За столом сидел Саймон, уплетая огромную тарелку каши.
— Саймон! Это ты разжег огонь? Я обычно утром пользуюсь примусом.
— Дядя Джим сказал: «Зажги огонь, пострел. Приготовь себе завтрак и Джерри тоже, и выметайся со скоростью ветра. И не надевай кеды — сегодня ты весь день будешь верхом».
— А что происходит? — спросила Джерри, наливая кипящую воду из чайника в заварочный чайник. — Кто это там на веранде с твоим дядей?
— Ковбои. Вчера вечером, очень поздно, сюда прискакал целый взвод.
— А среди них есть человек по имени Дэвид Ренделл, Саймон?
— Не-а. Дядя Джим его выкликал, но он не откликнулся. Один из них сказал, что видел его — он заночевал внизу, недалеко от дороги. У его лошади подкова сбилась. Тот парень сказал, что торопиться ему некуда.
— Ах вот как! — У Джерри сразу опустилось сердце. Если Дэвид позволит себе такое нерадение, это вряд ли понравится Джиму.
— Знаешь что? — сказал Саймон. — Давай лучше ешь быстрее. Дядя собирается везти их показывать стадо. Если ты опоздаешь, он ужас как рассердится.
— Правда? — спросила Джерри, сгорая от любопытства и возмущения.
Тем не менее она решила поторопиться, У нее было ощущение, что на ранчо снова начинает пробуждаться жизнь, как прежде. Все задвигалось, ожило, теперь у них есть целый взвод ковбоев, и если Джим всех их возьмет хотя бы на сезон, ничего, кроме пользы, это не принесет.
Джерри поспешно проглотила завтрак. Проходя мимо двери Лулу, она приостановилась, но ее кузина еще спала сладким сном. Джерри решила, что нет смысла ее будить, и быстро пошла дальше, на веранду.
Первые лучи солнца пробивались, освещая двор усадьбы. В дальнем конце, у самшитовых деревьев, стояли шесть оседланных лошадей, нагруженных и готовых к работе. На гравиевой дорожке перед верандой курили три ковбоя. Ни одного из них Джерри не знала.
Джим Конрад стоял возле двери кабинета, в руке у него была деревянная дощечка с прикрепленным к ней листком бумаги с расписанием работ.
— Так, хорошо… вы, там. Считайте, что вы числитесь у меня с этой полуночи. Поедете со мной. Найдем весь отбившийся от стада скот, кого сможем, и соберем их всех у развилки. Если окажется приличное поголовье и мы с ним справимся, тогда отгоним к холму сегодня же вечером. — Он поднял глаза и увидел Джерри. Ничуть не изменившимся голосом, так же как говорил с ковбоями, он продолжал: — Билл Седдон мне сказал, что ты привыкла спать на выгоне. Он взял для тебя все необходимое, палатку и прочее, все в грузовике. Он с двумя аборигенами потом поедет на насосную станцию. Они должны починить там насос и запустить его. Ты поедешь со мной.
Он наклонил голову и что-то записал на своем листке. Джерри была так удивлена, что не сразу пришла в себя.
— А вы не могли бы объяснить, что все это… — не очень уверенно начала она.
— Прости, сейчас нет времени. Нам пора выезжать. Если мы дождемся, пока солнце встанет, то скот, пасущийся на выгонах, снова уйдет в заросли. Саймон, готов? Тогда вперед. Езжай за ковбоями, вон тот жилистый коротышка скажет тебе, что делать. Будешь при нем.
Джерри глубоко вздохнула, чтобы дать себе время опомниться — так молниеносно Джим все делал. Если команда ковбоев приехала ночью, значит, время не терпит, она это знала. Сердце у нее быстро забилось: в ранчо возвращалась жизнь.
Она не знала, что здесь делает этот человек, Джим Конрад, и зачем он приехал. Но она видела, что трава снова зеленеет на пастбищах, а по земле «Янду» снова скачут ковбои.
Она натянула шляпу на свои растрепавшиеся локоны.
— А как же Лулу! — вдруг вспомнила она. — Надо сказать Лулу, что мы не приедем и будем ночевать на пастбище. Она еще спит.
Джим с удовлетворением посмотрел на листок у себя в руках.
— А пусть спит, красавицы должны спать по утрам. Билл Седдон и двое людей сегодня вернутся в усадьбу к вечеру. Я оставил ей записку.
Он ушел в кабинет, но не успела еще Джерри натянуть свои старые кожаные краги, как он снова вышел оттуда и с силой захлопнул за собой дверь веранды. Его стетсоновская шляпа была надвинута на самый лоб, в руке он держал пастуший хлыст. Джерри обратила внимание, что на Джиме ковбойские сапоги на высоком каблуке. Они были начищены до блеска, шпоры сверкали. Джим Конрад ничего не упускал, когда дело касалось порядка.
