Со стоном он отступил. Там, дома, у него лежали бумаги, готовые для ее подписи. Бумаги, которые передадут в его владение Бар-Дабл-Эс. Он не смог бы заниматься с ней любовью, а потом уговаривать ее продать ранчо.
– Простите, – удалось ему выдавить сквозь стиснутые зубы.
Напряженная, она обхватила руками плечи.
– Что случилось?
– Ничего, – пробормотал он, отдавая ей вожжи и кивком предлагая сесть на лошадь. – У нас еще много дел, а прошло уже пол-утра.
Саммер сделала, как он сказал.
Он заставил ее почувствовать себя живой. Он хотел поцеловать ее; она видела это в его прикрытых глазах, чувствовала его возбуждение, когда он прижался к ней своим стройным телом. Боже, помоги ей, она тоже хотела этого, хотела так, как никогда не могла бы себе представить. Когда она просила Бога дать ей новую жизнь здесь, в Нью-Мексико, она никогда и не мечтала о таком. Почему-то она думала, что всегда будет одна.
Она приехала сюда сегодня вопреки здравому смыслу, но она ничего не могла с собой поделать. Она могла бы назвать тысячу причин, почему сделала это, но только одна имела смысл. Если говорить правду, она хотела быть с Гейбом Мартином.
А он хотел быть с ней. Только он не хотел признавать этого.
– Едемте, – нетерпеливо произнес он. Теперь он скакал впереди нее, а не рядом. Ее кожа трепетала, когда она думала о том, как он прикасался к ней. Вместо радости его желание разозлило его. Она не знала почему.
Сердце грохотало в ее ушах.
– Гейб.
Он обернулся и бросил на нее ожесточенный и недружелюбный взгляд.
– Я… я хочу еще посмотреть на каньон. – Поняв, что они направляются к выходу, Саммер повернулась, чтобы еще раз взглянуть на скрытую дикую красоту каньона и спрятать свое лицо до тех пор, пока не соберется с мыслями.
– Я могла бы провести здесь вечность, – восторженно прошептала она.
– Сомневаюсь, – сказал он.
Саммер мгновенно обернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Он невозмутимо встретился с ней взглядом.
– Почему вы так говорите?
– Вам станет здесь скучно меньше чем через час.
– Нет, не станет.
Уголок его рта приподнялся.
– И что бы вы делали?
– Исследовала, – быстро сказала она, не давая ему возможности запугать себя. – Нашла бы натуру для рисования, сделала бы несколько снимков. Может быть, даже устроила пикник. – Она постаралась скрыть тоску, закравшуюся в ее тон.
– Вы забыли о пауках и скорпионах, не говоря уж о змеях.
Это прозвучало как вызов. Подняв подбородок, Саммер посмотрела ему прямо в глаза.
– Вы бы защитили меня, – мягко сказала она.
Ее слова, казалось, потрясли его. Он быстро отвел глаза, потом снова посмотрел на нее и остановил взгляд на ее губах.
– Я?! – В его хриплом голосе сквозила чувственность.
Румянец окрасил ее щеки, она кивнула.
– Я уверена в этом.
Его глаза зажглись огнем.
– Вы играете в опасную для городской игру.
Она попыталась подавить головокружительное возбуждение, возникшее в ней.
– Я не играю в игры, – сказала она.
Воздух вокруг них казался наэлектризованным, как будто приближалась летняя гроза. Но небо было голубым и безоблачным.
Гейб первым отвел глаза.
– Мы еще приедем сюда позже. – Пришпорив лошадь, он жестом пригласил ее следовать за собой. – Едемте. До полудня мне нужно проверить еще семь выгонов.
Саммер с трудом сглотнула и подчинилась.
Они побывали на каждом выгоне. Не привыкшая к верховой езде, после трех часов Саммер подумала, что никогда уже не сможет ходить. Но поскольку она понимала, что Гейб ждет, когда же она пожалуется, Саммер стиснула зубы и не говорила ничего, сжимая с упрямой решимостью луку седла.
Полдень наступил и прошел. Гейб дал ей пожевать немного вяленого мяса. Она предложила ему яблоко из своего рюкзака. Они оба глотнули теплой воды и поехали дальше.
– Вы делаете это каждый день? – спросила она.
– Нет. – В его вкрадчивом голосе снова был вызов. – Я спланировал это только для вас.
Он что, испытывает ее? Ладно, завтра у нее будет болеть все тело, может быть, даже будут мозоли. Ее глаза жгла пыль, а в горле было ощущение, будто она наглоталась битого стекла. Но она не сдастся.
– Великолепно. – Она добавила в голос притворного волнения. – Как это мило с вашей стороны. – Она надеялась, что ее улыбка будет не слишком похожа на гримасу.
На этот раз он не одарил ее ответной улыбкой. Вместо этого он посмотрел на нее долгим взглядом.
– Подождите. Сначала мы позволим лошадям пробежаться.
С этими словами он пришпорил своего коня и пустил его в галоп. Лошадь Саммер поскакала следом. После первоначального шока Саммер стала наслаждаться раскачивающимся движением и поудобнее устроилась в седле, внимательно наблюдая за пейзажем. Как-никак она читала, что этих лошадей было легко испугать.
Постепенно лошадь Гейба перешла на размашистую, а потом и на медленную рысь. Наконец он остановил лошадь. Саммер попыталась успокоить дыхание.
– Вы хорошо справлялись со своей лошадью.
Она просияла от комплимента.
– Спасибо.
– Ваша лошадь хорошо выезжена. Я не посадил бы вас на такую, которая могла бы повредить вам.
Неуверенная, не берет ли он комплимент назад, она пожала плечами.
– Еще раз спасибо.
– Вам действительно нравится здесь, не так ли?
Вопрос застал ее врасплох. Она удивилась, почему он произнес это так мрачно.
– Да, нравится.
– Вы не жаловались. – Он окинул ее взглядом, от которого начал разгораться медленный огонь. – Вам больно?
Ей удалось улыбнуться.
– Чуть-чуть.
– Всего лишь чуть-чуть?
На этот раз ее смех был искренним.
– Ну хорошо, очень сильно.
Его напряженное выражение превратилось в невольную улыбку.
– Должен сказать, вы удивили меня.
Им преградила дорогу изгородь. Гейб натянул поводья и спешился, чтобы открыть калитку. Когда Саммер проезжала мимо, ее нога коснулась его руки. Мгновенно ее охватил жар, заставив тело задрожать. Он что-то говорил. О чем? Собравшись с мыслями, она вспомнила.
– Чем же я удивила вас?
Закрыв калитку, он снова сел на лошадь и только тогда ответил:
– Тем, что не жаловались. Не просили вернуться домой, когда стало жарко. Не забыли взять с собой воду и еду.
