– Нет.
– Тогда не понимаю. В твоем вопросе кроется какой-то подвох?
– Нет, Мелани. – Выражение лица Джека разительно изменилось, от недавней нежности не осталось и следа, теперь его лицо казалось высеченным из камня. – Ответь, сколько тебе лет.
– Идиотский вопрос. Мне восемнадцать.
Джек пробурчал что-то неразборчивое и быстро зашагал к дому. Чтобы его догнать, Мелани пришлось бежать, но все равно она догнала Джека только в патио.
– Да что стряслось, в конце концов? – спросила она, запыхавшись. – И не смей говорить со мной, как с несмышленым ребенком! Я вижу, что что-то не так!
Вместо ответа Джек только покачал головой.
– Я сделала что-то плохое?
– Нет. Оставь, Мелани, не копайся в этом.
– Не могу. Я же чувствую, что что-то не так!
– Да, не так. Ты попала в аварию и чуть не погибла.
– Но я же жива, я здесь и хочу быть с тобой.
– Нужно время…
– Для чего?
– Чтобы привыкнуть к… ко всему этому. – Казалось, каждое слово дается Джеку с трудом. – Я рад, что ты поправляешься. Но иногда я не знаю, что делать.
– Ничего не надо делать, мне с каждым днем все лучше.
Джек отрывисто кивнул, его светлая челка упала на лоб. Мелани подняла руку и убрала прядь волос с его лба. От ее прикосновения Джек поморщился. Мелани вдруг стало страшно, и у нее снова возникло ощущение, что она видит одновременно и прошлое, и будущее. Пытаясь заставить Джека проговориться, она сказала:
– Наверное, ты все еще волнуешься.
Но он промолчал.
– Джек, я знаю, что такое смерть. Я тебе не говорила, что это я нашла Грегори. Это я вызвала «скорую помощь» и поехала с ним в больницу, потому что мама отключилась, а папы уже…
Мелани говорила все тише и наконец замолчала совсем. Через два с половиной года после того, как сбежала Шейла, отец отправился в город поздно вечером на машине, и больше они не видели его живым. Он сорвался в реку, пробив ограждение моста. Позже детектив, расследовавший обстоятельства его смерти, сказал, что отец ехал с превышением скорости и слишком поздно заметил на узкой дороге встречную машину.
– Когда хоронили Грегори, я думала, что тоже умру. – Мелани удивилась тому, как твердо, несмотря на боль, звучит ее голос. – Но потом я встретила тебя, и все изменилось. Ты собрал кусочки моего разбитого сердца воедино, и оно снова стало целым. Ты дал мне надежду. – Она подняла голову и посмотрела на Джека. – Ты и сейчас – моя надежда.
Избегая встречаться с ней взглядом, Джек отвернулся, но Мелани не собиралась с этим мириться.
– В чем дело? Почему ты на меня не смотришь? Почему боишься ко мне лишний раз прикоснуться? Можно подумать, тебе противно.
– Что за ерунда, конечно, мне не противно… – грубовато пробурчал Джек.
– Но?
– Нет никакого «но». Ты красивая, умная, сексуальная, забавная… – Джек замолчал, запрокинул голову и посмотрел на небо. – До встречи с тобой я жил, как перекати-поле, ни к чему и ни к кому не привязывался. – Он посмотрел наконец на Мелани. – А потом в моей жизни появилась ты.
– И это стало началом конца, – подсказала она, – не так ли?
Джек поморщился от горечи в ее голосе.
– Нет, Мелани, это было начало начал. Я понял, что до встречи с тобой не жил по-настоящему, я жил только для себя, а ты меня изменила, ты открыла мне весь мир. – Угрюмое выражение лица Джека до странности не вязалось с нежностью в его голосе. – Ты научила меня любить, только с тобой я понял, что значит жить полной жизнью. – Его губы сложились в слабое подобие улыбки. – Все из-за тебя.
– Как это?
– Ну, Мел, это ты должна и сама понимать. Я любил своих родителей и они меня любили, но вся любовь на свете – ничто по сравнению с тем, что я чувствовал к тебе… и получал от тебя. Из-за тебя я стал другим человеком.
У Мелани ёкнуло сердце.
– Это хорошо или плохо?
– Хорошо.
– Тогда это здорово.
– Было здорово, – еле слышно пробормотал Джек.
По спине Мелани пробежали мурашки, она чувствовала, что приближается к разгадке, и это ее пугало.
– Почему ты говоришь в прошедшем времени? То, что между нами было… мы это потеряли?
– И да, и нет. Мы оба наделали кучу ошибок, наговорили много того, чего не стоило бы говорить.
– Значит, мы все-таки поссорились.
– Все не так просто, Мелани, ссоры не было, мы… – Джек беспомощно развел руками. – Наверное, мы просто выросли.
6
Расспрашивать дальше Мелани боялась, но и остановиться уже не могла. Она собиралась задавать Джеку вопросы до тех пор, пока все разрозненные кусочки не сложатся в единую картину. Мелани вздохнула, как перед прыжком в воду, и решилась:
– А ребенок? Мы его нашли?
– Мел!
– Джек, ты не хочешь об этом говорить, но у нас действительно был малыш!
Джека захлестнула волна нежности и грусти. Бедная Мелани! Она так и не смирилась с утратой ребенка. Она потеряла его на большом сроке, у нее открылось кровотечение, врачи сумели ее спасти, но Мелани навсегда потеряла способность к зачатию. Видит Бог, они не сразу сдались, Мелани проходила утомительный курс лечения, но все оказалось безуспешно.
– Мелани, ты много говоришь о ребенке, – осторожно начал Джек, – но дело в том, что ребенка не было. Ты его потеряла.
Джек взял Мелани за руку, чувствуя ее пассивное сопротивление.
– У нас есть ребенок, я знаю, – упрямо повторила она с горечью. – Мальчик.
Джек призвал на помощь выдержку. Доктор Синклер предупреждал, что возможны рецидивы и перепады настроения, но от этого ему было не легче.
– Джек, ты меня слушаешь?
– Да.
Джек считал своим долгом поддерживать Мелани всем, что в его силах, но он бы дорого дал, чтобы она была одержима какой-нибудь другой темой, не столь болезненной. Стараясь говорить спокойно, он спросил:
– Тогда где этот ребенок? Где он живет, кто о нем заботится?
Мелани вздрогнула.
– Не знаю, именно поэтому мы и должны его найти и вернуть.
Джек сел на плетеный диван и привлек Мелани к себе. Она села вплотную к нему, так что ее бедро касалось его бедра. Еще одно болезненное воспоминание, подумал Джек. Когда Мелани сидела так близко, он не мог не вспоминать, как они занимались любовью. Но думать о том, что он потерял, было слишком больно, да он и не мог себе позволить подобные воспоминания. Его долг – помочь Мелани, а для этого он должен разобраться в том, что происходит в ее голове.
