Чем скорее она покончит с приготовлением завтрака, тем скорее сможет сбежать.
У нее за спиной послышался звук отодвигаемого стула, потом звук шагов Райли, направлявшегося к ней. Она напряглась в ожидании прикосновения, но его не последовало. Он остановился у кофеварки и налил себе еще кружку кофе.
Она задержала дыхание в надежде, что получилось не слишком похоже на вздох облегчения.
— Как идут дела? — спросил он.
Рядом с Марго Эриэл запрыгала на стуле.
— У-у, пап, смотри, как вкусно! А от запаха у меня даже в животе урчит.
— У меня тоже, Бельчонок. — Райли наклонился над сковородкой, чтобы вдохнуть аромат омлета, и его лицо оказалось так близко, что Марго могла бы поцеловать его. Если бы захотела. Но она не хотела.
Она разложила вновь приготовленный омлет по тарелкам и одну протянула Райли:
— А теперь можете есть.
Он ловко щелкнул каблуками:
— Слушаюсь, мэм.
Она улыбнулась, потому что это было неотразимо. Она знала, что ей следовало бы держаться подальше от него, но он своим шутливым салютом или улыбкой, казалось, прогонял с неба тучи и легко заставлял забыть, почему так важно держаться на расстоянии.
Завтрак был готов. Марго сунула руки в карманы.
— Послушайте, мне надо идти. Спасибо за приют.
— Нет! — закричала Эриэл. — Я не хочу, чтобы ты уходила.
Вопреки ее ожиданиям, Райли не вернулся за стол, а стоял с тарелкой в руках и не сводил с нее глаз.
— Не обязательно так спешить.
Как раз наоборот! Особенно из-за выражения его глаз, от которого у нее перехватывало дыхание.
— У меня скоро истекает срок сдачи рукописи. А я еще должна хоть как-то прибраться в доме, прежде чем засесть за работу.
Его улыбка стала вопросительной.
— Вы уже упоминали, что занимаетесь писательским трудом, но у меня все не было времени расспросить вас поподробнее. Вы пишете для какого-то журнала?
— Художественная проза. У вас омлет стынет.
— Вы правы. Давай-ка к столу, Бельчонок. Надо все съесть и показать Марго, как нам нравится ее вкусная еда.
— Хорошо, я буду есть, — заявила малышка, — но все равно не хочу, чтобы она уходила.
Марго было трудно устоять против просьбы Эриэл. Ей хотелось привлечь девочку к себе, покружить ее — просто так, от радости. Но если она так сделает, то ей придется уступить и Райли, который с не меньшей силой притягивал ее: одно предполагает другое. А это допускать ни в коем случае нельзя.
Оглянувшись через плечо, она увидела, что Эриэл пристально смотрит на нее.
— Не уходи, — повторила Эриэл.
Марго не удержалась от улыбки.
— Ничего не поделаешь, малышка. Мне нужно работать.
Потянувшись через стол, Райли пальцем легонько стукнул дочку по вздернутому носику.
— А нам еще расчищать дорожки.
Увидев, что отец с дочерью поглощены друг другом, Марго стала потихоньку продвигаться к кухонной двери.
— Ну, я пошла.
Он остановил ее, подняв руку:
— Подождите, пока я доем. Я отвезу вас.
— В этом нет необходимости. Буря кончилась, а тут только улицу перейти…
— И вы все еще без сапог. Я отвезу вас.
— Я тоже хочу поехать с вами, — вмешалась Эриэл. — И я уже все съела. Видишь?
— Да, но…
— Значит, выступаем, — сказал Райли. — Тебе надо одеться потеплее, Бельчонок.
Все еще надеясь выиграть войну, Марго приняла свое поражение в этой битве со всей любезностью, на какую была способна. Когда через минуту он остановился перед ее домом, Марго выскочила и быстро пошла по снегу, чтобы лишить его возможности опять взять ее на руки. О промокших туфлях и носках говорить не приходилось.
Дойдя до двери, она собиралась махнуть ему, чтобы он проезжал, но оказалось, что он идет за ней по пятам, а Эриэл отставала от них всего на несколько шагов. Марго постаралась успокоиться, и ей удалось сразу попасть ключом в замочную скважину, но, когда она повернулась, чтобы попрощаться, он легонько подтолкнул ее внутрь.
— Надо осмотреть повреждения.
— Я уверена, что там ничего страшного.
Он ответил ей недоверчивым взглядом и направился к лестнице.
— Бельчонок, ты остаешься внизу. Наверху масса битого стекла.
— Райли, право же, не стоит вам…
Но он уже поднялся наверх. Марго поняла, что ему невозможно помешать, и нехотя последовала за ним.
Хотя из окна кухни в доме Райли она видела пробоину, вид спальни вблизи заставил ее содрогнуться. В каждом углу комнаты сверкали на солнце осколки битого стекла. Оконная рама вырвана из стены, что называется, с мясом. Та часть дерева, что проломила зияющую дыру в стене и обрушилась внутрь комнаты, сломала ее туалетный столик. От растаявшего снега и льда насквозь промокли постель и кресло.
— Когда приедет подрядчик? — спросил Райли.
— Сегодня ближе к вечеру. У него так много вызовов, что он не мог точно назначить время.
— Я поговорю с ним еще раз.
— Нет, пожалуйста, лучше не надо…
Райли взял ее за плечи и улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
— Вы слишком много спорите о пустяках.
Сердце трепыхнулось у нее в груди.
— Для меня это не пустяки.
— Вот это? — Кивком головы он указал на беспорядок в комнате. — Это же всего-навсего вещи.
В ответ на иронию в его словах у нее вырвался смешок.
— Не припоминаю, чтобы я спорила о вещах.
— Так в чем же тогда дело?
Она попыталась отступить подальше от его рук, подальше от его нависшей над ней фигуры, подальше от этого неясного томления, которое он вызывал в ней. Он чуть крепче сжал ее плечи — достаточно, чтобы приблизить ее еще на шаг. Их взгляды встретились, и она поняла, что влипла. Крепко влипла.
Его руки передвинулись с ее плеч на шею, потом его пальцы погрузились в ее волосы, а лицо приблизилось к ее лицу.
Она хотела высвободиться, но ее руки оказались у него на талии. Внезапно ее охватило чувство безопасности, ощущение почвы под ногами, и, когда он нашел ее губы своими, мир с его заботами куда-то отодвинулся. Под бушующим ураганом страсти в ней воцарились мир и покой.
Он привлек ее еще ближе к себе, и она прильнула к нему, радуясь языку, раздвинувшему ее губы, рукам, крепко сжимавшим ее бедра, сердцу, громко стучавшему совсем рядом с ее собственным.
Так прошла для Марго целая вечность, в которой не было места ни страху, ни сомнению.
