Ах, черт, слезы не входили в ее планы. Существует ли на свете что-либо более бесполезное, чем жалость к себе?
Чем впадать в отчаянье, лучше подумать о тех женщинах, которые хватались за жизнь обеими руками и взбирались на самый верх. Мисс Митти была отличным примером. Она так никогда и не вышла замуж, из всех родственников у нее оставалась только племянница, которую она не видела много лет, потому что та обитала где-то в штате Джорджия. Несмотря на одиночество, Митти жила полнокровной жизнью и не поддавалась тоске.
Или взять прабабушку Пракс, вдову, единственный сын которой умер в молодости, а правнучка игнорировала ее существование. Все кого Вэл встретила на острове, считали Аксу Дозир замечательным человеком и хорошим другом. Она занималась садоводством, регулярно ходила в церковь и даже за год до смерти начала брать уроки вождения в Фессенден-центре, хотя у нее уже давным-давно не было машины и всегда находился кто-то, кто мог отвезти ее, куда она хотела. Да, Пракс жила одна, но она не была одинока.
На пути к задней двери Мак взглянул на пустые коробки, от которых нужно было срочно избавиться. Его интересовала лишь одна коробка – та, с документами, которую Вэл даже не пыталась прятать. Пока он не нашел ничего разоблачающего в тех файлах, которые он уже просмотрел, пока ее не было дома. Мак чувствовал себя неловко, занимаясь этим. К тому же он понимал, как нелегко ему будет отыскать необходимую информацию. Легче было найти останки кораблей шестнадцатого века, чем оффшорные банковские счета.
Когда дело доходило до расшифровки старых корабельных отчетов и записей в вахтенных журналах, Мак чувствовал себя в своей стихии, но банковские счета – совсем другое дело. Здесь необходимы углубленные знания финансовых преступлений и экономическая подготовка. Если Мак обнаружит что-то похожее на разоблачающую улику, он передаст это надлежащим властям, а уж те докажут то, что было необходимо доказать.
Оттого, что главная подозреваемая так привлекала его, Мак не чувствовал себя лучше, тем более действуя у нее за спиной. Он заставлял себя не забывать о том, что Вэл Боннард – не первая мошенница, способная отлично сыграть роль. Аферисты всегда обладают отменными актерскими способностями, иначе любое расследование было бы парой пустяков.
У красивой, смешной и сексуальной Вэл Боннард отлично получалось играть роль неприспособленной к новой жизни девушки. И что из этого следует? Может, она невиновна, а может, просто торчит здесь, ожидая, пока утихнет скандал. Как только все забудется, она рванет на Каймановы острова или куда-нибудь еще, где заранее спрятала денежки.
Да, точно. Вот почему Вэл изматывает себя, отчищая каждый сантиметр этой ветхой развалюхи. Хорошее прикрытие. Она почти, что одурачила его. Почти.
С тех пор как Мак поселился у Вэл, он регулярно разговаривал с братом по телефону. Вчера вечером он признался, что дела идут, не так быстро, как он надеялся.
– Я думал, что наша главная подозреваемая обитает в уютном десятикомнатном особняке с бассейном, кучей служанок и личным поваром, – сказал он Уиллу в тот вечер, когда только переехал к ней. Вэл как раз поднялась наверх. Для перестраховки Мак подождал, пока она уснет, и только потом вышел позвонить.
– Ты же говорил, что она унаследовала какую-то жуткую дыру.
– Да, я был прав на этот счет, что же касается всего остального… Согласно местным налоговым записям, недвижимость стоит не более пятидесяти тысяч долларов. Дом нуждается в капитальном ремонте. Мой человек проверяет, нет ли какой-нибудь связи между Вэл Боннард и махинаторами, орудующими на острове. Пока никаких следов.
– Продолжай этим заниматься, хорошо? Она – моя единственная надежда до тех пор, пока не объявится кто-нибудь еще. Что, конечно, маловероятно.
Мак приехал на остров, ожидая увидеть маленькую мошенницу, которая умыкнула деньги, даже глазом не моргнув. Вместо этого он обнаружил прелестную, сексуальную девушку с пятнами грязи на лице и колтунами в волосах, в старых джинсах и часах от Картье, ползающую по дому и оттирающую пол. Это его озадачило. С тех пор дела пошли из рук вон плохо. Для человека, чья работа требовала объективности, у него возникли очень серьезные проблемы.
Куда подевалась та шикарная дама с огромным бриллиантом на пальце левой руки, которую он увидел когда-то на клубной парковке? Эти выцветшие джинсы явно свидетельствовали об отсутствии богатства.
– Если она пускает пыль в глаза, у нее это чертовски хорошо, получается, – сказал он своему брату два дня назад.
– Да… женщины легко могут тебя одурачить, – усмехнулся Уилл.
Мак тактично промолчал относительно Мейси. Не стал он упоминать и женщину, с которой Уилл был когда-то помолвлен и которая променяла его на кого-то богатого красавца. Уилл пожелал ей удачи и отправился на Азорские острова, чувствуя себя свободным, как никогда.
Вэл бросила сердитый взгляд в сторону папок с документами, затем поставила последнюю нераспакованную коробку на журнальный столик. Конечно, откладывать детальную работу с отцовскими документами не очень похвально, но то, что она уже успела просмотреть, все больше и больше озадачивало ее. Если бумаги и содержали что-то чрезвычайно важное, то это, по всей вероятности, было написано невидимыми чернилами. На лицевой и обратной стороне самых обычных брокерских и личных банковских счетов она нашла какие-то телефоны, инициалы и неотчетливые каракули. Работая старшим менеджером в нескольких крупных благотворительных организациях, Вэл знала цену аккуратным и скрупулезным записям. Очевидно, несмотря на все свои дипломы, ее отец не усвоил этот урок. Снова вздохнув, Вэл достала фарфоровую фигурку балерины из коробки на журнальном столике. Статуэтку подарил ей отец после ее дебюта в балетном спектакле, и в тот же вечер они пришли к выводу, что таланты Вэл лежали в совсем другой области. У нее был хороший музыкальный слух, но это не распространялось на ее ноги. Они с отцом всегда над этим смеялись.
Вэл освободила от тонкой фольги фигурку балерины и поставила ее на полку. Затем она взяла из коробки рамки с фотографиями, аккуратно завернутые в шарф, купленный ею в Шотландии, и на минутку задержалась, разглядывая снимки родителей, сделанные в конце пятидесятых, сразу же после свадьбы. Красота матери напоминала ей холодную элегантность Греты Гарбо. Вэл не видела Лолу Боннард, или как там ее сейчас звали, уже несколько лет. Они обедали вместе, когда Лола останавливалась в Нью-Йорке по пути из Лондона в Сан-Франциско. Разглядывая фотографии, она прошептала:
– Привет, пап. Привет, мам. Вы никогда не догадаетесь, где я сейчас.
Следующей Вэл вытащила миниатюру, которую всегда так любила. Все картины большого размера распродали, но эту она решила оставить себе. Ее можно повесить туда, где все еще висел календарь с маяком, хотя она потеряется на такой огромной стене. Нужно будет найти еще несколько вещичек… Может быть, купить несколько офортов… Если бы она только могла себе позволить хорошие, настоящие оттиски. Если нет, то можно обойтись и репродукциями.
Постепенно до Вэл дошло, что она начала задумываться о том, что будет далеко впереди.
