Фредерика поторопилась сменить тему.
— Это удивительно красивый дом, — заметила она после того, как заверила доктора, что вполне способна справиться с двумя автомобилями мистера Лестроуда. — Какой же замечательный он будет, когда его достойным образом меблируют и вернут былую славу садам. Сейчас они, к сожалению, совсем запущены.
— Всему свое время, — глубокомысленно произнес доктор, все еще, не спуская глаз с парочки в дальнем конце зала. — К сожалению, лично я никогда не был женат и, должно быть, много в жизни упустил. Но когда дело идет о таком доме и о живом существе, которое предстоит выбрать, надо быть начеку!
Почувствовал ли Хамфри Лестроуд его взгляд, этого Фредерика не могла сказать, только он вдруг повернулся и направился к ним. Розалин следовала за ним по пятам, все еще продолжая восхищаться табакерками.
— Кажется, я не ослышался, — обратился он к Фредерике, — вы, дорогая, нападали на мои сады?
Фредерика запротестовала:
— Я говорила, что они запущены, но что сейчас, когда Джейсон ими займется, они станут восхитительными.
— Бедному Джейсону такая работа не по силам. Скажете тоже — восстанавливать сады, — заметил Лестроуд. — У меня и в мыслях не было взваливать на него такой труд. На следующей неделе сюда прибывает целая команда садоводов. Вот когда они недельку поработают, можно будет о чем-то говорить. Тогда, надеюсь, что-нибудь и впрямь получится.
Розалин поддакнула у него из-за спины:
— О да, это замечательно. У такого дома должно быть прекрасное окружение.
Лестроуд живо повернулся к ней:
— Прекрасный алмаз в достойной оправе? — Затем повернулся к Фредерике: — Уж коли вы озабочены запустением в моих частных владениях, позвольте показать вам один из их уголков в лунном сиянии. А луна сегодня на славу! Пойдемте со мной, я обещаю, что вы не порвете чулки о кусты и коряги.
Он осмотрел ее сверху донизу, что можно было понимать как дань восхищения, сдобренную, однако, явной насмешкой. Как бы то ни было, глаза его задержались на ее стройных ножках в прозрачных чулках.
— Разве нельзя пойти вместе? — начала было Розалин, но ответ Лестроуда не оставил ей выбора.
— Не сегодня, моя дорогая. Во-первых, я не рискну подвергнуть опасности ваше платье, а во-вторых, мистер Уилмслоу давно ищет возможности познакомиться с вами поближе, и я был бы последним невежей, если бы лишил его такой возможности.
Розалин засмеялась, но несколько нервно, а доктор не замедлил воспользоваться неожиданно выпавшей на его долю удачей.
На террасе по ту сторону французского окна Фредерика немного капризно спросила:
— А подвергать опасности мое платье можно?
Лестроуд улыбнулся ей под покровом темноты, поскольку луна только всходила, и она увидела его белые зубы.
— Разве я не поклялся спасти ваши чулки? — вопросом на вопрос ответил он. — И уверяю, я выполню свое обещание, даже если мне придется нести вас на руках в самых густых зарослях.
Фредерика стояла на краю террасы, чуть дрожа от свежего ночного воздуха.
— Что-то холодно, — запротестовала она. — Нельзя ли посетить ваш любимый уголок сада в более теплый вечер?
Лестроуд взял ее под локоть и привлек к себе.
— Если на то пошло, — уверил он ее, — я не собираюсь подвергать вас такому испытанию. Честно говоря, я хотел пригласить вас в библиотеку, где мы могли бы беспрепятственно поговорить несколько минут, а поскольку Люсиль должна была там затопить после чая, опасности замерзнуть нет.
Говоря это, он открыл застекленную дверь библиотеки, и Фредерика прошла внутрь. Он последовал за ней, включил свет и задернул шторы.
— Ну вот, — проговорил он. — Так-то лучше, чем сражаться с ежевикой, правда? С моей стороны было глупо ждать подвигов от девушки, одетой в такое платье.
Он стоял и рассматривал ее сверху донизу, и у нее сложилось впечатление, что он продолжает развлекаться на ее счет. В библиотеке с опущенными шторами и весело пылающим камином, выложенным из крупных камней, было очень уютно, но она чувствовала некоторое беспокойство оттого, что они были одни, далеко от гостей, ведь если ему нужно поговорить с ней как хозяину со служащей, то это можно было бы сделать и при всех. Однако постепенно до нее стало доходить, что не за приказами по службе пригласил он ее сюда. Он просто хотел поговорить с ней.
— Вы удивительно привлекательная молодая женщина, — начал Лестроуд. — Хотя и не столь привлекательная, как ваша сестра.
— Благодарю, сэр! — ответила Фредерика, бросив на него холодный взгляд. На ее длинных ресницах играли отблески пламени.
— Я действительно так считаю.
— Любой девушке приятно, когда мужчина находит ее привлекательной… а уж когда он говорит ей, что она столь же мила, как ее красавица сестра, она начинает подозревать, уж не должна ли она ему что-нибудь!
На сей раз в голосе Фредерики звучал сарказм. Но Лестроуд проигнорировал его:
— В этом платье вы привлекательны сами по себе. Не знаю, в чем тут дело, но вам следовало бы уделять побольше внимания своей внешности и поменьше пачкаться под машиной, если вы хотите, чтоб свет заметил вас.
— У меня нет особого желания, чтобы свет заметил меня, — холодно уверила она его. — И прошу не забывать, мистер Лестроуд, что я пачкаюсь под вашими машинами.
Он нахмурился и поправил полено в камине.
— Кстати, насчет машин. Я хочу, чтобы завтра вы отвезли меня к соседям на ленч. А на обратном пути заглянем во «Вдовий домик» и посмотрим, что можно сделать, чтобы ваша матушка туда перебралась. Я решил, что в коттедже она жить не может — и ваша сестра тоже.
Фредерика прикусила губу, чувствуя, как ее охватывает раздражение.
— Если моя мама смогла бы примириться с коттеджем, то и Розалин смогла бы.
Лестроуд прислонился широким плечом к каминной полке, закурил сигарету и долго смотрел на Фредерику с нескрываемым любопытством.
— Вы ладите с сестрой? — спросил он.
— Отчего же нам не ладить?
— Мне вдруг пришло в голову, что не такие уж вы друзья… и вина в том не Розалин. Она милая, нежная, открытая девушка, не говоря уж о ее красоте. Уж не из-за ее ли чар вы ей завидуете?
Фредерика вспыхнула:
— Да откуда вы это взяли?
— Вам не кажется, что вы чем-то обделены и оттого огорчаетесь?
— Да откуда вы это взяли? — повторила она и посмотрела ему в глаза с негодованием. — Если я и огорчена, то тем, что вы высказываете такое предположение.
Он продолжал как-то странно улыбаться, и она почувствовала, что он хочет все перевести в шутку и даже оправдать ее.
— Сестры часто не ладят друг с другом, — бросил он, — чаще, чем братья. Но братья редко завидуют друг другу. Вот мне и показалось, что в вашем случае…
