Чем дальше она удалялась от поселка, тем труднее было идти. Ветки лезли в глаза и цеплялись за одежду, тропинка под ногами пропала. Стволы деревьев окончательно скрыли от нее яркие отблески ритуальных костров на той стороне Листвянки. Аля пыталась не поддаваться панике. Главное — идти вперед сквозь заросли и не обращать внимания на укусы насекомых. Нужно помнить — самая страшная опасность осталась позади. Вряд ли ее хватятся сегодня. Евгений утешится с кем-нибудь вроде Лолы или Агнессы, а завтра подумает о том, куда подевалась Аля. Но завтра она будет уже не здесь.
Никогда это мифическое «завтра» не было так далеко от Али. Скорее всего оно для нее никогда не наступит. Московскую актрису сожрут дикие звери… или она собьется с дороги и забредет в болота… или умрет от воспаления легких…
Нет, нельзя об этом думать! Иначе она струсит настолько, что вернется обратно. Вернется мокрая, напуганная, искусанная мошками, униженная… Откуда в Але взялось это упрямство, подгоняющее вперед, словно хлыст? Ее бегство было равносильно самоубийству, и все-таки Аля продолжала путь. Она и ни разу не подумала о возвращении в расписной терем Евгения.
Она старалась идти прямо, но, как только перестала различать за спиной огни костров, ориентироваться стало труднее. Может быть, Аля давно сбилась с прямой дороги и, о ужас! — приближается к Листвянке вместо того, чтобы уходить от нее?
Аля остановилась, решив немного отдохнуть. Мошкара с удвоенной энергией накинулась на ее открытое лицо и руки. Аля стащила с себя платье и обмоталась им, как шарфом. Если бы она смогла разжечь костер, как те, у реки! Увы! Слишком опасно. Ночевать придется в кромешной тьме…
Аля подошла к ближайшему дереву и села. Она прислонилась спиной к крепкому стволу. Глаза уже привыкли к полумраку, но ужасная ситуация ухудшилась: Але повсюду мерещились тени. Она обхватила колени руками и зажала руки между икр, опустила голову… Аля вспомнилось, что в приключенческих книжках, прочитанных в школьном возрасте, в лесу герои ночевали в дуплах, норах или на ветвях деревьев… Отважные путники! Они всегда держали наготове зажженные ветки, чтобы отбиваться ими от зверей. Они были хорошо подготовлены к скитаниям по непроходимым чащобам, эти книжные герои. К тому же слабые и хрупкие женщины не бродили по чаще в одиночку. Рядом всегда были мужчины, которые защищали их от опасностей…
Аля невольно всхлипнула и тут же замерла в ужасе: таким громким показался ей этот звук. Нет, она не должна давать волю нервам! Иначе — конец. А разве она не подписала себе смертный приговор, когда переплыла Листвянку? Какая разница, когда она умрет — раньше или позже…
Нет! Аля стиснула зубы и шлепнула себя по щеке, прогоняя комаров. Она будет бороться до последнего! Сейчас лучше всего представить себя на съемках. Да, это всего лишь кино. Бывало и пострашнее. Например, когда Але без страховки пришлось прыгать с третьего этажа…
Трудно сказать, сколько времени Аля бодрствовала. Лихорадочные видения и воспоминания переплетались с реальностью; расчесанные в кровь руки и лицо, усталость и озноб мешали забыться в спасительном сне.
И все-таки Аля уснула. Лишь когда первые лучи солнца проникли сквозь густую еловую хвою, она открыла глаза и поняла, что спала. При свете дня лес выглядел гораздо приветливее. Аля ощутила прилив сил. Раз ей удалось пережить эту ночь, она справится и со всем остальным. Впереди долгий день, и Аля успеет дойти до ближайшего поселения к ночи.
Аля осмотрелась вокруг. Как понять, в какую сторону идти? Где Листвянка! И где охотничий поселок, вскользь упомянутый Домрой? Аля попыталась воспроизвести свои вчерашние действия, увидела сломанные кусты, сквозь которые продиралась накануне, и пошла в противоположную сторону.
Ужасно хотелось есть, но Аля решила приберечь свои скудные запасы на потом. Пока у нее есть силы, она продержится. Она справится!
К обеду бодрости у перебежчицы поубавилось. Она понятия не имела, куда идти. Она не умела ориентироваться в лесу и ужасно хотела есть и пить. Аля споткнулась и подвернула ногу. Теперь щиколотка болела при каждом шаге.
Вконец измученная болью, Аля присела и осмотрела ногу. Щиколотка вздулась, дотрагиваться до нее было больно. Аля оторвала от платья рукав и, кусая губы до крови, принялась туго бинтовать больное место.
Она была настолько поглощена этим, что ничего не видела и не слышала вокруг. Вопиющая беспечность в месте, где опасность подстерегает за каждым деревом! С чувством выполненного долга Аля завязала плотный узел на щиколотке.
В этот момент краем глаза она уловила какое-то движение. Сердце гулко ухнуло в груди, Аля резко вскинула голову и… задохнулась от счастья. Напротив стоял мужчина в камуфляже и хмуро ее разглядывал.
Если бы не нога, Аля птицей взлетела бы с земли и бросилась ему на шею. Как вовремя он появился, ее избавитель! Але не придется больше ночевать одной в лесу и бояться погони. Теперь она спасена!
Аля стала подниматься, ее лицо расплылось в бессмысленно-счастливой улыбке. Мужчина настороженно следил за ней, и, когда Аля шагнула вперед, отступил назад. Она сделала еще шаг…
— Тебе туда. — Он показал ружьем направление слева от Али.
— Откуда вы знаете?
— Да уж знаю. Давай, иди. Тебя, наверное, уже все обыскались.
Произнеся эти слова, мужчина опустил ружье и повернулся к Але спиной.
— Подождите! — взвизгнула она в ужасе.
— Что тебе?
— Вы куда? А я?! Возьмите меня!.. Я…
— Ну уж нет, провожать я тебя не буду. Сама выберешься. Раз сумела сюда дойти, то и обратно дорогу найдешь.
— Не надо мне обратно! Я… мне домой надо… домой, отвезите меня!
Лицо мужчины вытянулось от изумления…
— Я… помогите мне, пожалуйста… Я жила там… — Аля махнула рукой в неопределенном направлении. — Меня заставили… я не знаю, куда идти… не бросайте меня здесь… пожалуйста…
В отчаянии она заламывала руки. Аля была готова броситься на колени, лишь бы только охотник не оставил ее одну в тайге.
— То есть ты… подожди. Ты откуда взялась?
— Оттуда. Из поселка… Там еще речка рядом, Листвянка.
— Я так и думал! Одна из этих сумасшедших.
У Али из глаз брызнули слезы.
— Эй, ты чего? — Мужчина подошел ближе. — Ох, ладно, не переживай ты так. Боишься одна идти, я тебя провожу. Не реви.
В бессильной ярости Аля топнула ногой и тут же вскрикнула от нестерпимой боли.
— Что такое?
— Ногу подвернула, — пробормотала она сквозь слезы.
— Эх ты, горемыка! Ну пойдем.
Аля повернулась к нему лицом. Мужчину поразили ее глаза, полные жгучей злобы.
— Никуда я не пойду! До вас никак не дойдет, я сбежала!
— Сбежала? — присвистнул он. — С этого и надо было начинать. Как же у тебя получилось?
