Разница в том, что это гражданин, а не какой-то нецивилизованный, завоеванный враг.
Сама она этого не заметила либо была слишком ошеломлена всем произошедшим, чтобы выразить свое отношение сейчас.
— Хороший вопрос. — Я убрала последний инструмент. — Ей придется это решить.
Доктор проницательна. Лучше, если она будет на моей стороне, чем наоборот.
— А это, — ответила я, сделав движение рукой, словно бросаю знаки в утреннем ритуале гадания, — будет, как пожелает Амаат. Отдохни немного. Калр принесет тебе ужин в каюту. Все станет лучше, когда поешь и поспишь.
— В самом деле? — спросила она. С горечью и вызовом.
— Ну не обязательно, — признала я. — Но когда отдохнешь и позавтракаешь, справляться с обстоятельствами легче.
Глава 4
В каюте меня ожидал ужин: миска скела и фляга воды — обычная солдатская трапеза, которую подала мне Калр Пять, обеспокоенная событиями дня, но, разумеется, ее лицо оставалось лишенным всякого выражения. Я подозревала, что подать именно это предложил ей корабль, но выяснять не стала. Скел вполне устроил бы меня в любое время, но это расстроит Пять, и не только из-за того, что лишит возможности стянуть иногда кусочек-другой какого-нибудь лакомства — заветная привилегия тех, кто обслуживает капитана или офицеров в кают-компании.
Пока я ела, оставшиеся без офицера солдаты Бо без всякого энтузиазма, почти безмолвно оттирали свою часть коридоров, которые и без того были чистыми. Тем не менее это неотъемлемая часть распорядка дня, и ею нельзя пренебрегать. Солдаты были утомлены и встревожены. Судя по тем словам, которыми они изредка обменивались, все сошлись на том, что я так жестоко обошлась с лейтенантом Тайзэрвэт, что ей стало плохо. Некоторые ворчали: «Ничем не отличается от предыдущего», тщательно избегая конкретики.
Бо Один, старшая в подразделении, проверила выполненную работу и доложила кораблю, что она закончена. А затем безмолвно, шевеля пальцами, обратилась к нему:
— Корабль.
— Бо Один, — сказал «Милосердие Калра», который достаточно хорошо знал Бо Один, слышал все их ворчание, — тебе следует обратиться со своими вопросами к капитану флота.
Когда Бо Один пришла к врачу, через пять минут после того, как я отправилась в свою каюту, доктор сказала ей то же самое. И это предложение корабля было уже третьим. Тем не менее Бо Один сомневалась. Хотя она с полным основанием командовала подразделением Бо: лейтенант Тайзэрвэт лежала без сознания и я никого не назначила вместо нее. Вследствие этого у Бо Один было право и даже обязанность обратиться ко мне за информацией и распоряжениями.
Вспомогательные компоненты являлись частью своего корабля. При этом часто возникало смутное, парадоксальное ощущение, что каждое подразделение обладает собственной почти-идентичностью, но оно существовало наряду со знанием, что каждый вспомогательный компонент — это лишь часть большего, лишь руки и ноги — и голос — для корабля. Ни у одного вспомогательного компонента никогда не возникало ни вопросов к капитану, ни чего-либо личного, что требовало обсуждения с офицером.
«Милосердие Калра» был укомплектован людьми. Но его последний капитан требовал, чтобы эти люди в своем поведении как можно больше походили на вспомогательные компоненты. Даже солдаты ее подразделения Калр обращались к ней так, как это делал корабль, словно у них не было никаких личных забот или желаний. Эта длительная привычка, подумала я, и вызвала нерешительность Бо Один. Она могла попросить другого лейтенанта поговорить со мной за нее, но Сеиварден стояла на вахте, а лейтенант Экалу спала.
В моей фиолетово-зеленой каюте я доела последний лист скела. Сказала Калр Пять:
— Калр, я выпью чая. И я хочу, чтобы ты удалила с этих стен краску как можно скорее. Я хочу мониторы. — Стены можно было менять так, чтобы они показывали все, что угодно, включая виды космоса, окружающего корабль. Необходимые материалы имелись на борту. Капитан Вэл отчего-то не желала этого. Мне же на самом деле это не то чтобы было нужно, но просто хотелось изменить все, что осталось от прежнего капитана, как можно радикальнее.
С лицом, лишенным всякого выражения, Пять произнесла безжизненным голосом:
— Вас, капитан флота, ожидает, возможно, некоторое беспокойство.
Затем по ее лицу пробежала тень опасения, когда она слушала, что говорит ей корабль. Сомнение.
— Продолжай, — прозвучал голос корабля в ее ухе.
— Сэр, Бо Один желает с вами поговорить.
Хорошо. Еще четыре секунды — и я бы приказала ей явиться ко мне. Я дожидалась лишь, пока закончу ужин.
— Ничего не имею против этого беспокойства. И я приму Бо Один.
Вошла Бо Один, уверенная в себе внешне, испытывая страх в душе. Поклонилась чопорно, чувствуя себя неловко, — вспомогательные компоненты не кланялись.
— Бо, — произнесла я, приветствуя ее. В углу каюты Калр Пять бесцельно возилась с чайным термосом, делая вид, что ей нужно кое-что сделать, прежде чем она сможет подать мне чай, который я попросила. Озабоченно прислушивалась.
Бо Один сглотнула. Сделала вдох.
— Прошу снисхождения у капитана флота, — начала она явно отрепетированную речь. Медленно, тщательно, расширяя гласные, не в состоянии избавиться от своего акцента, но очень стараясь. — Имеется некоторая обеспокоенность состоянием офицера подразделения Бо. — Последовала небольшая пауза, вызванная, как я понимала, особыми сомнениями: Бо знала, что меня злило само присутствие лейтенанта Тайзэрвэт на борту корабля, и чувствовала, что рискует, просто упоминая об этом, не говоря уже о том, чтобы поднять вопрос о молодом лейтенанте. Эта фраза очень тщательно выстроена, подумала я, чтобы и прозвучать формально, и избежать упоминания имени лейтенанта Тайзэрвэт. — В ходе консультаций у врача было рекомендовано обратиться к капитану флота.
— Бо, — сказала я. Мой голос оставался спокоен — да, мое настроение никогда не отражается на голосе, если я не делаю этого намеренно. Но такого рода штуки меня просто выводят из себя. — Говори прямо, когда обращаешься ко мне.
Кадр Пять все еще возилась с чайными принадлежностями.
— Да, сэр, — произнесла Бо Один по-прежнему чопорно. Растерянная.
— Я рада, что ты пришла. Я уже собиралась тебя вызвать. Лейтенант Тайзэрвэт больна. Она была больна, когда поднялась на борт корабля. Военное управление хотело, чтобы здесь присутствовала офицер, и ему оказалось безразлично, что она не готова отправиться в космос. Они даже попытались скрыть это от меня. — Ложь, которая не является таковой всецело. И каждый солдат и офицер на каждом судне жаловался на бездумные, невежественные решения Управления, где никто не понимал, каково это — на кораблях. — У меня есть что сказать об этом, когда появится такая возможность. — Я чуть ли не видела, как в голове Бо Один все встало на свои места: «Капитан флота злится на Управление, а не на нашего лейтенанта». — Она вернется в свою каюту завтра, и ей понадобятся день-два отдыха, а после этого — легкий режим работы, пока доктор не скажет иного. Ты, конечно, старшая в подразделении, поэтому ты будешь отвечать за своих солдат, нести вахты лейтенанта, пока ее нет, и докладывать мне. Мне нужно, чтобы подразделение Бо хорошенько позаботилось о лейтенанте Тайзэрвэт. Я уже понимаю, что вы будете это делать, но теперь ты получила мой категорический приказ. Если у тебя появятся какие-то опасения за ее здоровье или она станет странно себя вести — будет вдруг ни с того ни с сего чем-то сбита с толку, или просто покажется, что с ней что-то не так, — ты должна доложить об этом врачу. Даже если лейтенант Тайзэрвэт прикажет тебе этого не делать. Ты меня поняла?
