— Мне плохо стало, — Лена снова судорожно вздохнула, — меня Димка вывел в кухню, воды дал, там я и сидела, пока из полиции не приехали. Нас допросили и отпустили, мы сюда вернулись… Я только перед вами зашла.
— Вы с Тамарой Андреевной были близкими подругами?
— Как вам сказать… На работе мы очень хорошо общались, вместе обедали, и вообще болтали часто… Иногда встречались вне работы, но редко…
— Она ничего не говорила вам в течение прошедшей недели? Может, какие-то неприятности у нее были или наоборот? Какие-то дела, знакомые?
Женщина покачала головой.
— Эти вопросы мне уже задавали. Ничего и никого в ее жизни не появилось, или она об этом молчала. Но с месяц назад стала замкнутой, я думала, у нее неприятности какие-то, но она только отмахивалась, мол, это все по работе. Я почему не лезла, захочет рассказать, так расскажет. И почти весь месяц Тома такая была, а несколько дней назад вроде как настроение переменилось. Довольная ходила, но все равно встревоженная. Сваливала все на работу. А я что, я в бухгалтерии, все равно не понимаю, что у них там происходит в отделе.
— В этот месяц вы с ней не виделись вне работы?
— Нет. Хотя, — вдруг сказала она, — я ее как-то видела. Недели две назад. Она из универсама выходила, тут недалеко, я тогда раньше отпросилась с работы, к зубному ходила, возвращалась к машине и ее увидела. Я особо не удивилась, потому что у них там график ненормированный, то гуляют весь день, то до ночи сидят… Хотела ее окликнуть, но она в машину села к кому-то и уехала.
— Что за машина?
— Не помню… Иномарка серебристого цвета.
Я покивала, а потом попросила адрес Скворцовой. Елена назвала, хотя немного удивилась, и я отбыла восвояси.
То, что Тамара Андреевна садилась в серебристую иномарку, конечно, совсем ни о чем не говорит, искать не переискать. Ее недавнюю перемену настроения я объясняю тем, что Миронов согласился встретиться. А вот то, что она уже с месяц ходит встревоженная, наталкивает на мысли. Возможно, в жизни ее появился некто, кто и внес сумятицу, вызвав неуемное желание встретиться с Мироновым. Правда, закончилось это все плачевно. Я посмотрела на время и прикинула, успею ли скататься на квартиру убиенной. Выходило, что впритык. Там сейчас, скорее всего, орудуют менты, так что мое появление будет нежелательным. К тому же, чертов званный ужин обязывал быть на высоте, а я выглядела, прямо сказать, на троечку. Потому, наплевав на все, я отправилась в салон красоты. С выбором платья решила не мудрить, рассудив справедливо, что подойдет мой прошлый наряд. В общем, в половине восьмого я вышла из дома к уже ждавшей меня машине. Водителем оказался тот же паренек, что возил меня к Миронову в офис. В этот раз я произвела немало фурора, потому что разглядывал он меня с непреходящим интересом, а я, чтобы его отвлечь, попросила включить радио. Он рассмеялся и поставил ту же станцию. Я снова подпевала, он улыбался. Мы подъехали к ресторану и припарковались прямо рядом с машиной Миронова, он как раз вылезал из нее. Выглядел отлично, возраст на его привлекательности не сказывался. Станислав Игоревич каким-то образом умудрился опередить меня и открыть дверцу машины, подавая руку. Я смутилась, но отказать не решилась. Так, под руку, мы и прошли в ресторан. Множество пар глаз тут же устремилось на нас, защелкали фотоаппараты. Миронов радостно улыбался, я пыталась ему подражать, что у меня получалось так себе. В общем, если он тянул на вышедшего на пенсию, но все-таки Джеймса Бонда, то я на боевую подругу не тянула совсем. Народ тут же подался к нему, руки моей из своего локтя он не отпускал, потому я стояла рядом истуканом, растягивая рот в улыбке. На меня смотрели с большим интересом, а я только злилась тайком. Затея Миронова казалась мне ужасно глупой, более того, тот факт, что мне пришлось стоять у всех на виду вместо того, чтобы отсидеться в уголке, выводил из себя еще больше. Хотя апофеозом бешенства было то, что моя рука так и покоилась на локте Миронова. Он ее вроде бы не держал, но убрать тоже не было возможности. В общем, я злилась и тосковала, а Станислав Игоревич, между тем, знакомил меня с какими-то людьми, которые шли, как мне казалось, просто невероятным потоком. Минут через тридцать мне все-таки удалось мистическим образом ускользнуть, и я поспешила в туалет, чтобы хоть какое-то время побыть в тишине. Стоило только закрыться в кабинке, как дверь отворилась, и я услышала голоса:
— Ты знаешь Мироновскую спутницу? — довольно заговорщицки спросил один из них, а я мысленно простонала.
— Ты не была на вечере, который он устраивал? — заговорил в ответ второй голос, — она была там с его сыночком.
— Иди ты, а теперь, значит, переключилась на отца?
— Вот уж не знаю, но он ее руку не отпускает, как они вошли. О чем-то это говорит?
На этих словах прелестницы закончили разговор, а я опустила голову на руки. Только этого мне не хватало: теперь меня запишут в любовницы и к Миронову-старшему. Совсем некстати подумалось: что скажет на это Марк?
— Нашла, о чем думать, — процедила я вслух и покинула кабинку, не столкнувшись, к своему счастью, со столь осведомленными дамами. В зал я постаралась войти бочком, увидела рядом небольшой выход в бар, где скучал бармен за стойкой, и поспешила туда.
— Можно кофе? — страдальчески сказала я, а он вдруг улыбнулся.
— Я вас помню.
Я присмотрелась к парню и признала в нем того самого бармена, что был на званном ужине, устроенном Мироновым.
— Ты тут завсегдатай, — усмехнулась я, он улыбнулся в ответ и поставил передо мной кружку кофе.
— Просто руководство города обычно пользуется услугами одной и той же фирмы обслуживания.
— Видимо, самой лучшей?
Он снова улыбнулся.
— Само собой. Так сказать, гнались, кто кого переплюнет, пока не дошли до верхушки.
— А ты значит, тут барменом?
— Ага, работа не пыльная, в основном официанты пашут, но деньги неплохие отваливают.
— По жизни чем занимаешься?
— Так и работаю барменом. Город у нас маленький, но попраздновать любят, вчера газета гуляла, сегодня вон эти.
Я замерла, не донеся кружку до рта.
— А что за газета?
— Так наша, главная, юбилей у них какой-то. Они "Пекарь" снимали, попроще, конечно, чем тут, но тоже с размахом. Там, правда, никто не ходит и в щечку не целуется за задушевными беседами. Упились все будь здоров.
— Слушай… Тебя как зовут?
— Леша, а вас?
— Аня, и можно на ты.
— Очень приятно.
— Взаимно, — кивнула я, — Леша, можешь мне рассказать про вчерашнюю вечеринку?
Он удивился.
— Так что про нее рассказывать?
— Ты там тоже барменом работал?
— Да.
— Работы много было?
