Книга Игра в реальность - Алексей Калугин

Разница между двумя вариантами реальности, замену которых я произвел, задействовав клиппер, оказалась настолько велика, что на пару секунд все вокруг заволокло серебристым мерцающим туманом, сквозь который ничего невозможно было разглядеть. Одновременно с этим возникло довольно-таки неприятное ощущение, как будто я потерял почву под ногами и завис в пустоте, в которой не было ни верха, ни низа. Боясь потерять в этой пустоте Витьку, которого я тоже не видел, я только крепче ухватил его за руку.

– …Надеюсь, теперь вы понимаете, почему мы вынуждены вам отказать? – услышал я чей-то голос прежде, чем почувствовал твердую почву под ногами.

Первым, что бросилось в глаза, было окно с широко раздвинутыми легкими васильковыми шторами, через которое в комнату лились потоки золотистого солнечного света. Мы с Витькой находились все в той же комнате. Но теперь шесть столов, выстроенных вдоль нее двумя рядами, занимали не безразличные ко всему клоны, одетые в серо-стальные костюмы, а милые и вполне жизнерадостные женщины, работающие с какими-то документами, сложенными в большие красно-коричневые папки. Немного странным показалось мне разве что только то, что почти у всех женщин в чертах лица угадывалась примесь восточной крови.

Витька стоял перед центральным столом, положив обе руки на углы большого компьютерного монитора с таким видом, словно собирался запустить его в голову миниатюрной темноволосой дамы лет сорока, очень похожей на китаянку.

– Мне очень жаль, но ваши условия для нас совершенно неприемлемы, – закончила женщина свою речь, начало которой я пропустил.

На лице ее появилась вежливая восточная улыбка, ровным счетом ничего не означавшая.

Я быстро сунул клиппер в карман ветровки и положил руку Витьке на плечо.

Витька медленно обернулся и посмотрел на меня шальным взглядом.

– Пойдем, – сказал я ему. – Мы и без того отняли уже слишком много времени у мадам…

Улыбнувшись, как будто сетуя на забывчивость, я посмотрел на даму за столом.

– Мадам Лин, – со всепрощающей улыбкой подсказала мне она.

– Мадам Лин нужно заниматься другими клиентами, – заявил я, похлопав Витьку по плечу.

– Мне очень жаль, что ваш друг воспринял наш отказ как личную обиду, – сказала, обращаясь ко мне, мадам Лин.

– Ничего страшного, – улыбнулся я ей в ответ. – Уверен, он сумеет это пережить.

Я вновь хлопнул Витьку по плечу и на этот раз уже вполне откровенно подтолкнул его в сторону выхода.

Я не знал, где мы оказались после перехода к иной реальности, но полагал, что нам лучше поскорее убраться отсюда. Рядом не было ни Одиссея, ни Агамемнона, ни кого-либо похожего на их подручных, но это был все тот же старинный особняк, куда нас привели для того, чтобы… Ну, скажем так: чтобы серьезно поговорить о жизни.

К счастью, Витька не сопротивлялся, и мы уже почти достигли выхода, когда я услышал за спиной голос мадам Лин:

– Непременно передавайте от меня привет и наилучшие пожелания господину Агамемнону.

Я, вздрогнув от неожиданности, оглянулся.

– Что?

Одновременно со мною тот же самый вопрос произнес и Витька:

– Что?

Мадам Лин вновь улыбнулась своей загадочной восточной улыбкой.

– Право же, я не думаю, что некоторые противоречия, возникшие между нами, серьезно омрачат наши деловые отношения, – произнесла она.

– Да… Да! – уверенно кивнул я. – Уверен, что у господина Агамемнона не возникнет к вам никаких претензий. Мы объясним ему, что вы сделали все от вас зависящее, чтобы разобраться с проблемой.

Улыбка мадам Лин сделалась настолько очаровательной, что я мог бы любоваться ею без конца. Но, к сожалению, сейчас я вынужден был думать о другом.

Кивнув мадам Лин на прощание, я вытолкнул Витьку за дверь и выскользнул в коридор следом за ним.

В коридоре Витька прижался спиной к стене с видом карбонария, приговоренного к расстрелу имперским трибуналом.

– Что все это значит? – тихо, но очень четко артикулируя слова, произнес он.

Было ясно, что, не получив ответ на свой вопрос, он не двинется с места.

– Мы изменили реальность, – ответил я, стараясь, чтобы голос мой звучал как можно более спокойно и даже в какой-то степени беспечно: вроде как изменение реальности для меня самое что ни на есть обычное дело.

– Мы?! – Витька уставился на меня так, словно я обвинил его по меньшей мере в соучастии в бандитском налете на мирный экспресс.

– Ну хорошо, я. – Спорить явно не имело смысла.

– Ты изменил реальность?!

– Послушай-ка, Витек. – Я взял своего приятеля под локоть и твердой рукой повлек его вдоль по коридору в направлении лестницы. – Давай-ка сначала выберемся отсюда, а потом уже все обсудим. Право же, мне не хотелось бы вновь встретиться с Одиссеем и его ребятами.

Упоминание имени Одиссея, как ни странно, оказало на Витьку благотворное воздействие. Он зашагал быстрее и более не пытался выкрикивать громким голосом глупые вопросы, привлекая к себе внимание то и дело пробегавших мимо нас сотрудников неизвестного учреждения.

Спустившись по лестнице, мы оказались в зале на первом этаже. Колонны, люстры и огромная парадная лестница – все было на месте. Однако вид у зала почему-то был уже не такой парадный, как при Агамемноне и Одиссее, – просто солидное госучреждение, успевшее отхватить себе старинный особнячок, который всегда, при любых владельцах сохранит хоть что-то от своего былого достоинства.

В прихожей возле входной двери стоял обычный письменный столик, за которым сидел вахтер – мужчина лет шестидесяти в синем халате, берете и очках в тонкой металлической оправе. Я хотел взглянуть, что за газету читал вахтер, но именно в тот момент, когда мы с Витькой подошли к нему, он положил газету на стол и посмотрел на нас поверх оправы очков. Взгляд у него был продозрительный, как у любого другого вахтера, но тем не менее он позволил нам беспрепятственно покинуть здание.

Оказавшись на улице, я с облегчением перевел дух, хотя и понимал: то, что мы вновь увидели солнце, вовсе не означало, что мы навсегда избавились от парней из будущего, присвоивших имена героев Троянской войны и горящих неуемным желанием разделаться с нами непонятно за что.