Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
– Что ж, ладно. Я поболтаюсь здесь немного, если вы, парни, не возражаете?
– Это общественный парк, – заметил Гленн. – Делайте что хотите. Но вот что я вам скажу. Если бы мне была нужна хорошая история, я бы наведался к Норману Куку. Поинтересовался бы у Фэтбоя Слима, как чувствует себя наша местная рок-звезда, чье кафе оказалось рядом с местом преступления.
Шивон мгновенно оживилась:
– А вы правы! Так я и сделаю. Спасибо!
– Дайте мне знать, если вам понадобится агент, – сказал Гленн. – Готов потрудиться на разумных условиях.
Она повернулась к Грейсу:
– Кстати, есть новости по другому делу? Я имею в виду пропавшую женщину, Логан Сомервиль? Операция «Воз сена», да?
Грейс даже опешил. Откуда такая осведомленность? Ее предшественника выгнали из «Аргуса» за незаконную прослушку телефонов, благодаря чему он постоянно получал доступ к закрытой информации. Не тем ли занимается и Шивон Шелдрейк? Или обзавелась источником в полиции? Он только что провел первое рабочее совещание по делу Логан Сомервиль и собирался, проверив ситуацию здесь, побывать на подземной парковке, на которой, по всей видимости, она и пропала.
– Какой информацией вы располагаете? – осторожно спросил детектив.
– Слышала, что она недавно разорвала помолвку со своим бойфрендом. Разве не подозрительно? Я так понимаю, что ее уже ищут?
Отложив новость насчет помолвки в банк памяти, Грейс сказал:
– Мы сейчас собираем информацию по этому делу. В течение дня отдел по связям с прессой донесет ее до вашего сведения. И, чтобы вы знали, все наши силы брошены сейчас на поиски мисс Сомервиль. Этим мы занимались и ночью.
– Спасибо, детектив-суперинтендент.
– У меня есть номер вашего мобильного, – вставил Гленн Брэнсон. – Если будут новости, обязательно позвоню.
Шивон поблагодарила его и, повернувшись, направилась к лагуне.
За внутренним кордоном детективов встретил Дэйв Грин, тоже облаченный в защитный костюм.
– Как дела? – спросил Грейс.
– Нашли сигаретный окурок. Я отправлю его на анализ. Больше отправлять нечего.
Пройдя в палатку для переодевания, Грейс повернулся к Брэнсону:
– Смотрю, ты к ней неравнодушен, а?
– Просто налаживаю отношения с прессой – ты же сам меня этому учил. – Инспектор хитровато ухмыльнулся.
– Налаживать отношения – это одно, а трахать – совсем другое, понял?
– Да, в слове «налаживать» больше гласных.
– Не надо. Я серьезно. Если честолюбив, держи прессу на расстоянии руки, а не члена.
Подтягивая защитный костюм, инспектор искоса взглянул на друга.
– Ты только что женился на самой чудесной женщине на свете. Никогда не думал, что у тебя пунктик насчет размера.
– Да пошел ты!
– И все-таки согласись, Шивон – девушка соблазнительная.
– Как и то яблоко, про которое написано в Библии.
19
Пятница, 12 декабря
Доктор Эдвард Крисп был невысоким подтянутым мужчиной с лысиной на макушке и аккуратно подстриженными, седеющими на висках волосами. Модные современные очки, великоватые для его лица, придавали ему слегка недоуменное выражение, словно он смотрел на мир через увеличительные стекла.
В одежде доктор Крисп был разборчив и в этот день облачился в сшитый на заказ темно-серый костюм от известного брайтонского портного Грешама Блейка, бледно-голубую рубашку с розовым шелковым галстуком – и то и другое было приобретено на Джермин-стрит – и начищенные до блеска черные ботинки-«челси» от «Крокет-энд-Джонс», купленные в лондонском пассаже «Берлингтон аркейд». Под столом, на подушке в проволочной корзинке, спал его черно-белый пес Клякса, любимец большинства пациентов.
Хотя многие семейные доктора, следуя в русле современного тренда, трудились в группе, в медицинском центре, Эдвард Крисп предпочитал старую методику и работал в одиночку, в офисе, который занимал более двадцати пяти лет. Кабинет размещался в просторной комнате на первом этаже безобразного террасного дома, неподалеку от Черч-Роуд в Хоуве. Соседнюю комнату, поменьше, занимала его секретарша Дженни Эктон. Незамужняя пятидесятисемилетняя женщина преданно работала на него уже двадцать лет.
Как и костюм доктора, безупречно обставленная комната отражала его страсть к чистоте, аккуратности и порядку. Вставленные в одинаковые рамочки, на стене внушительным парадом висели дипломы, подтверждающие квалификацию Эдварда Криспа. Будучи врачом общей практики, он был специалистом в области иммунологии, что подтверждал диплом парижского Пастеровского института, и китайской медицины и акупунктуры, а также числился членом совета Королевского колледжа хирургов. Хирургом Эдвард Крисп стал еще до того, как пришел к выводу, что работа семейным доктором с эксклюзивной частной практикой устраивает его больше. Многочисленные частные пациенты Криспа были только рады такому решению, поскольку он пользовался огромной популярностью, и обширный список его клиентов был закрыт на много лет вперед, а новых он принимал только по соответствию особенным критериям.
Одна такая пациентка, Фрейя Нортроп, сидела сейчас, заметно нервничая, на краю одного из двух дубовых, обитых кожей стульев перед аккуратным, с кожаным верхом, столом, пока доктор спокойно и любезно разговаривал по телефону с некоей Максин. Максин переживала из-за матери, которая, судя по тому, что уловила Фрейя, была смертельно больна и доживала последние недели.
Единственным ключом к личной жизни доктора была серебряная рамка на столе со студийной фотографией привлекательной брюнетки лет сорока с небольшим и двух красивых дочерей-тинейджеров по обе стороны от матери на небесно-голубом фоне. Все трое смеялись какой-то шутке, отпущенной, вероятно, профессиональным фотографом.
Пока доктор разговаривал и вроде бы обещал постараться устроить мать Максин в хоспис «Мартлетс», Фрейя Нортроп оглядывала комнату. Большинство врачебных кабинетов, видеть которые ей довелось, не представляли собой ничего особенного и выглядели довольно невзрачными. Но этот производил впечатление и больше походил на музей, чем на рабочее место. На стене слева висели фотографии и портреты великих пионеров медицины. В одном Фрейя узнала Александра Флеминга, первооткрывателя пенициллина, в другой – Марию Кюри, создательницу учения о радиоактивности; их короткие биографии были изложены в рамочках под портретами. Ряд дополняли копии анатомических рисунков Леонардо да Винчи.
У другой стены располагалась застекленная витрина с моделями человеческих черепов. Рядом с ними, гордо выпрямившись, словно председатель на собрании, стоял на постаменте человеческий скелет. Он частично заслонял вид из окна с поднятыми жалюзи, выходившего на парковку с тыльной стороны здания.
Продолжая успокаивать женщину, которую он называл Максин, доктор сделал пометку в лежавшем на столе блокноте, воспользовавшись для этого черной ручкой «Монтеграппа», и отстучал что-то на компьютере.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
