Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
У меня был отличный день. Один молодой человек подарил мне оригами в виде журавля. Его я спрятала в складках своего платья. Джон пришел послать мне воздушный поцелуй, поздороваться. Дождь шел всего пару минут, я даже не успела намокнуть. Я спустилась в подвал Toscanini's, села на пол и начала считать свой заработок. К моему удивлению, я нашла пачку купюр, обмотанную резинкой. Я побежала наверх и позвонила Джону.
– Ты не поверишь, но кто-то оставил мне четыреста долларов в моей шляпе.
– Ох, Аманда, – сказал он.
– Что? Это потрясающе! Представляешь, что кому-то настолько понравилось?
– Ох, Аманда.
– Что?
– Ох… Аманда.
– Что?
* * *
В 1983 году Льюис Хайд опубликовал прекрасную книгу «Дар», которая затрагивает трудную тему традиционной экономики дарения. Он объясняет термин «индейский даритель». Большинство людей считают его оскорблением. «Индийский даритель» – это тот, кто дарит подарок, а потом хочет вернуть его обратно. Термин придумали пуритане. Вождь племени индейцев обычно приглашал англичанина к себе и по-дружески предлагал покурить трубку, потом он дарил ее. Трубка была маленьким, но очень ценным предметом для вождя, способом задабривания. Этот символ передается от племени к племени, она никогда никому не «принадлежала». Англичанин не понимал этого, он просто радовался подарку. Он был в полном замешательстве, когда спустя несколько месяцев к нему приходил вождь, чтобы забрать трубку. Англичанин не мог понять, насколько нужно быть невоспитанным, чтобы забрать вещь, которая принадлежала ему.
В заключении Хайд писал: «Противопоставлением «Индейскому дарителю» может стать нечто вроде «белолицего собственника», то есть человека, чей инстинкт призывал убирать вещь из кругооборота. Индейский даритель (по крайне мере в оригинале) понимал основную ценность подарка. Все, что мы подарили, должно быть опять подарено, не сохранено. Сущность подарка состоит в том, что он не должен оставаться на месте».
Я сходила с ума в своем ужасном доме в Сомервилле. Мой сосед и я готовы были убить друг друга. Я хотела тайно создать что-то вроде чудаковатого творческого сообщества, но у меня было всего триста долларов, и я не знала, с чего начать. Я нашла уже существующее сообщество. Мой друг, Роб Чалфен, который в Кембридже славился самой большой коллекцией виниловых пластинок и книг издательства New Directions в мягкой обложке, пригласил меня на прощальную вечеринку его подруги. Я искала себе новое жилье, и у меня появился шанс его найти.
The Cloud Club представляет собой четырехэтажный кирпичный таунхаус, окутанный глицинией, огромное основание которой изгибалося прямо над большой дубовой входной дверью. Приходилось нагибаться, чтобы зайти внутрь.
Я поднялась по шатающейся лестнице и попала в коридор с блеклыми зеркалами, сюрреалистическими картинами и мигающими рождественскими гирляндами. Пустые позолоченные рамы и перевернутые картины висели под странными углами. Гости собирались в уютной, слабоосве-щенной кухне с камином в стиле 1890-х. Меня окружали доносящиеся отовсюду звоны бокалов, зажженные сигареты и разговоры музыкантов, режиссеров, работников секс-бизнеса, активистов и художников.
На верхнем этаже, в комнате с большим количеством оленьих рогов, растений, мечей и старых ковров, вечеринка была в самом разгаре. Гости взбирались в спальню с геодезическим куполом, который был сделан вручную, по огромному дереву, которое находилось прямо в центре комнаты. Раздвижные двери вели на крышу со старыми раковинами и гниющими скульптурами. Они возвышались над сияющим ночным видом Бостона. А самой большой драгоценностью стало хрупкое маленькое пианино в углу комнаты. Я сделала глубокий вдох. Я была дома.
Роб представил меня писательнице Энни, которая как раз и уезжала, и я упомянула, что ищу жилье.
– А эти апартаменты свободны?
– Иди поговори с Ли, – засмеялась она. – Возможно.
Я шла по коридору, повсюду были белые, скрученные, странные фигуры, которые были вылеплены прямо в стенах. Я прошла через двойные двери, они выглядели, как двери из парижского бара Серебряного века. Я была настолько влюблена в этот дом, что готова была целовать каждую доску и дверную ручку. Я выросла в полуразрушенном доме моих родителей. Они пытались все мое детство привести его в порядок. Этот дом был мне по душе.
Я нерешительно постучала и вошла, Ли сидел в кресле, которое сделал сам в пещеровидной комнате с антропоморфическими статуями и грудами блокнотов. Он писал на желтой бумаге: «Сдается комната, по рыночной цене, скидка артистам». Очевидно, он хотел спуститься с этой табличкой вниз и повесить на комнату Энни. В своей ковбойской шляпе он был похож на Гэндальфа с доброй улыбкой, в рубашке в цветочек, с длинной белой бородой и грубыми, но аккуратными руками, которые поднимали немало тяжестей и занимались тонкой работой.
– Подождите, – сказала я.
– Да? – ответил он, улыбаясь.
– Не дописывайте эту табличку.
– Почему нет? – спросил он.
– Я здесь. Я хочу здесь жить.
Он посмеялся, взял мой номер телефона и сказал приходить завтра.
– Посмотрим, – сказал он.
Ли не пускал жильцов просто так, даже по рекомендации друзей. Ты должен был приехать с чемоданом, общаться и пожить с ним какое-то неопределенное время, и только после этого «тайного эстетического» теста, как называли его мои будущие сожители, тебе будет дозволено считаться членом семейства.
Я заявилась на следующий день с двумя коробками одежды, зубной щеткой и связкой книг, уверенная, что останусь. Это сработало.
Ли создал the Cloud Club в 1970-х, он хотел, чтобы его окружала творческая семья. Тогда у него не было денег.
Он жил в фургоне (разрисованном, как он всегда любил напоминать, картинками из «Алисы в стране чудес», а его следующий фургон был разрисован образами Синих Злюк из «Желтой подводной лодки»), и ему нужно было занять первый взнос за дом, примерно девять тысяч долларов. У его друга Брайана были такие деньги.
Брайану и Ли сейчас за семьдесят, и они до сих пор очень хорошие друзья. Благодаря тому займу, более ста разных артистов за последние сорок лет назвали это место своим домом. Ли был неизменным волшебным арендодателем. Его любимым местом был любой угол, спрятанный от взглядов, там он мог снимать происходящее на видео. Ли – непрофессиональный артист, он самоучка. Он архитектор, художник и скульптор. The Cloud Club – его искусство, и нам довелось в нем побывать.
Обычно там живут восемь человек, у каждого свои маленькие апартаменты с кухней и ванной комнатой. В основном, никто не запирает двери. У нас были общий автомобиль, стиральная машина, сушилка. Мы по очереди покупали порошки, задний двор тоже был общим. Моя соседка Мали – певица и садовод по совместительству, – выращивала капусту и раздавала ее всем в доме.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
