Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
С детства я грёб лишь на шлюпках и байдарках, в каноэ же, встал впервые. Погрёб день, другой, третий… Я знал, что эта лодка иногда, почему-то, выкидывает гребца в воду, но… как?! Этого я понять не мог и начал экспериментировать с веслом. Как же, это, они вылетают-то? Быть может, так: я случайно нашёл угол, под которым моё весло, как-то, странно, вдруг, куда-то, провалилось, и ощутил, что лечу в Малую Невку. Дело было в октябре. Меня вытащила из воды, проходившая мимо, восьмёрка-академка. Больше я, на Крестовский, уже не ездил…
Мои ощущения на Небе были точно такими же – как будто, я вылетаю из своего каноэ – облака подо мной разверзлись и я летел. Но я не просто летел – я мчался вниз потому, что был лучом!! Но и летел-то я, прямо в какую-то стену – поэтому, мне и пришлось заложить крутой вираж. Делаю поворот, ещё один, другой и… вдруг, чувствую себя туго спелёнутым, в какой-то тесной и душной комнатушке, где мне невыразимо тесно, жарко, и…
Мне плохо, я протестую и не успокаиваюсь, пока мне быстро не суют что-то в рот. Я впиваюсь в материнскую грудь и моментально затихаю…
В дальнейшем, всё острее чувствуя, всё увеличивавшуюся дистанцию меж собой и родными, я часто возвращался к этому своему состоянию «до рождения», пытаясь вспомнить подробно все предшествовавшие моему рождению на Земле, детали, чтобы разгадать их смысл. Для меня это была трагедия разлуки с настоящим домом – тем, который был у меня там – наверху! Я помнил, что только там я и был по-настоящему счастлив – там я творил! А, на Земле, всё это было, здесь, каким-то, грубым, примитивным и, каким-то, разорванным, что ли…
Я видел, что всё здесь делается совсем не так, как у нас – «наверху» – с нежным обожанием к другим и любовью, а так, как это нравится здесь местному их хозяину… Здешний мир представлялся мне угрожающе бездушным. Мало того, что был жутко топорным, так ещё и сами, эти его обитатели… За свою жизнь я встретил всего лишь несколько человек, которые были мне по настоящему, близки и интересны. И потом… Я никак не мог понять причину этого своего необычного рождения:
– я совершил ошибку, сделав (или подумав) что-то не так?
– меня послали сюда, чтобы я что-то здесь выполнил?
– рождением здесь меня наказали?
– это необходимый этап моей эволюции?
Объяснить всё это моим родным, было совершенно невозможно. Я знал, что они, быть может, одни из самых интересных, умных и близких мне людей, здесь, на Земле, но даже и они всё чаще и чаще представлялись мне сначала грубоватыми и не идеальными, а потом уже и вовсе не чуткими, а то и вовсе уж, примитивными.
У всех их был лишь, один недостаток – они никак и ни в чём, не могли меня понять. Не могли и не понимали… Да, собственно, я и сам, не всегда это мог. Этот мир для меня всё больше и больше, становился не приемлем, своим универсальным дикарством. И ещё предательством! Своим постоянным разнообразным скотством. А вскоре, уже и все мои родные, тоже начали разнообразно, чувствовать эту мою инородность, которая, как мне казалось, проявлялась уже, буквально, во всём…
С одной стороны, я чувствовал из-за этого некоторое одиночество и даже разлад с семьёй, с другой – продолжал испытывать острую потребность узнать, наконец, саму цель и смысл своего рождения. Так и жил, ощущая временами, раздвоенность. Почти, как шпион-инопланетянин! Главное, я хорошо помнил, что очень уж просился сюда, сделать тут что-то, что казалось мне исключительно важным, но лёгким. Я на этом сильно настаивал и даже, кого-то, очень настойчиво, в этом и убеждал. В чём именно? В чём?!! Моё отдаление, с моими прекрасными родными, продолжалось, но и родители мне ничем не могли тут помочь, кроме как сообщить, что я «кесаревик» – мать располосовали от грудины и до лобка, чтобы вытащить меня из неё, уже почти мёртвого…Скальпель Моделя прошёл по моему левому боку, оставив на нём вечный след. Он вытер пот со лба и сказал:
– Ну и дела… Чуть не зарезал парня!
Воды давно отошли, матка была сухой и я не дышал. Так, что думаю, что сразу меня не сунули головой в ведро, как лягушку, а откачивали целый час, потому, что мама была женой важной птицы. Специально для неё были выписаны и этот, знаменитый хирург издалека, и прислан самолётом редкий пенициллин. Хотя, врачом, я пришёл к выводу, что там, скорее, была ошибка с наркозом – похоже, передозировка хлороформа. Как бы-то, ни было, я, наконец, ожил. И прошёл почти месяц, прежде чем я вновь, стал умирать…
Глава 4. В лабиринтах людей и чужой памяти
«Люди не стоят того, чтобы беспокоиться об их мнении!»
А.Меньшиков
Золотые слова!.. Хотя, лично я, пришёл к этому довольно поздно – уже в Ленинграде, переступив через себя, а заодно и устои своих родителей. Положение отца! Оно заставляло нас постоянно чутко прислушиваться к любому мнению «всех других». По любому поводу. «Что люди скажут?» было рефреном очень многих, если не почти всех, наших поступков и рассуждений. В значительной степени отравлявших жизнь всем нам. Быть может, ещё и этим объяснялось постоянное стремление нашей мамы к некому идеалу в нашем поведении. Из-за этого, мы не могли позволить себе очень многих вещей – наши родители хотели видеть нас всегда лишь эталоном. Порядочности, в первую очередь. И не только на людях…
Пройдёт время, и я попытаюсь максимально подробно восстановить медицинскую картину своего рождения, совместив её со своими переживаниями вне тела. Почему я несколько раз умирал? Кому это понадобилось? И потом, все эти мои воспоминания… Это мой посмертный опыт или это мой жизненный опыт ещё и до моего рождения? Или это опыт уже совсем из другой моей жизни? Для меня было важно установить, где произошла – я это хорошо чувствовал – ошибка в небесной канцелярии – я попал не в ту семью или, вообще, не в тот мир?.. Лично я склонялся к последнему – уж очень тут, на Земле, всё было для меня невероятно примитивно и грубо. Уныло, тягостно, дискомфортно…
Сегодня, когда весь акт рождения ребёнка прослежен уже шаг за шагом, не только по всем стадиям рождения плода, а даже уже и по всем периодам и даже дням(!) нахождения ребёнка в утробе матери, о нём известно, почти всё. Оказалось, сам механизм родов исключительно важен для формирования психики. Это и есть, в общем-то, грубая запись, где-то, уже, и самой судьбы человека – каждый получает в нём стереотип мышления, чётко соответствующий всем фазам его рождения. Точнее, скорости прохождения по родовым путям матери. Так возник ребёфинг (хотя, правильно, rebеrthing) – психологическое воспроизведение повторных, но уже нормальных родов, которые должны снять травмирующие аберрации родов настоящих, но не очень, нормальных. Но, кроме того, прохождение ребёнка по родовым путям матери, заключает в себе и ещё два исключительно важных для него, акта. Первый – вроде бы, чисто физиологический – сильным сдавливанием его головки в родовых путях матери, у ребёнка отключают его «дородовую» память. Так, человек должен забыть свою предыдущую жизнь или даже и жизни. (На Небе или где?!) Что-то, вроде, наших заводских ОТК…
Второй – вроде бы, чисто моральный, ещё более важен – появляясь на свет из влагалища матери, куда в любовных утехах попала сперма его отца, ребёнок только тут и рождается – уже и по настоящему – «в грехе». Именно так, предельно буквально – самим актом своего рождения – он и берёт на себя все грехи всего своего рода – всех своих пра-пра– пра-родителей: от Адама и Евы до своих родителей…
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 121
