Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Принцип Хебба объясняет, почему ребенок одного-двух лет поднимает руки и лопочет: «На ручки?» – если хочет, чтобы его подняли. Едва ли он понимает значение этих слов и уж точно не умеет правильно произносить их. Но он знает, что если его спрашивают: «Взять тебя на ручки?» – то возьмут. И потому, просясь на руки, говорит эти слова. Активизация – повторение опыта – связь.
Способность нейронов к формированию цепей часто служит нам на пользу. Если ребенку нравится учительница математики, то возникающие нейронные связи могут «приравнять» математику к удовольствию, чувству гордости за свои достижения и самоуважению в качестве ученика. Но справедливо и обратное. Отрицательный опыт – нетерпимый учитель, проваленный тест и соответствующие переживания – грозит создать в мозге связи, которые помешают получать радость не только от математики, но и от любых экзаменов и школьных занятий в целом.
Зафиксируем этот простой, но очень важный факт: опыт человека перестраивает структуру его мозга. Для нас, родителей, это значит, что необходимо учитывать фактор нейропластичности при принятии любого решения, касающегося наших взаимоотношений с детьми и их времяпрепровождения. Необходимо обращать внимание на то, какие нейронные связи при этом образуются и какие последствия это будет иметь для будущего наших детей.
Например, какие фильмы, на ваш взгляд, должны смотреть ваши дети и какими развлечениями заполнять свободное время? Если знать, что пластичный мозг меняется в зависимости от получаемого опыта, уже нельзя благодушно относиться к многочасовому сидению за тупыми телешоу или жестокими компьютерными играми. Мы должны поощрять занятия, развивающие способность общаться и понимать других людей. Это могут быть и общение с друзьями, и игры с родственниками, и спортивные занятия или другие виды групповой деятельности, требующие работы в команде. Нужно даже умышленно давать ребенку возможность поскучать, чтобы он, стремясь занять себя, заглянул, например, в гараж и поломал голову над тем, что можно смастерить из роликового блока, веревки и клейкой ленты. (Забейте в Google «Парашют из клейкой ленты для маленького братика» и, возможно, вам захочется избавиться от игры «Монополия».)
Невозможно, да и не нужно, ограждать ребенка от любого негативного опыта. Такого рода переживания – важная часть взросления, они развивают жизнестойкость и внутренние силы, позволяющие справляться со стрессом и неудачами и гибко реагировать на жизненные вызовы. Но мы можем научить детей осмыслять опыт, чтобы пережитые трудности воспринимались мозгом как «полезный урок», а не испытания, непонятно зачем свалившиеся на голову, или даже психологические травмы, тормозящие дальнейшее развитие. Дети, с которыми родители обсуждают опыт и воспоминания, лучше запоминают пройденные уроки. Если обсуждать с детьми чувства, это развивает их эмоциональный интеллект – способность осознавать и понимать, что чувствуют они и другие люди. Соответствующие нейроны возбуждаются одновременно, соединяясь синапсами и перестраивая изменчивый мозг.
Все это возвращает нас к тому факту, что мозг меняется в соответствии с опытом. Какой опыт, на ваш взгляд, должен участвовать в формировании мозга ваших детей? Какие нейронные связи вы желали бы укрепить? И еще: теперь, когда вы знаете, что мозг ребенка изменчив, как бы вы хотели откликаться на его плохое поведение? Это важный вопрос, ведь многократно повторяющийся опыт приучения к дисциплине в буквальном смысле «впечатывается» в его мозг!
Третий «кит»: мозг сложен
Итак, мозг человека изменчив и изменяем. Кроме того, это сложная и многоплановая структура, разные отделы которой отвечают за различные функции: одни за память, другие за владение речью, третьи за эмпатию и т. д.
Это крайне важно учитывать при приучении ребенка к дисциплине. Когда ребенок выходит из себя или делает что-то, что нам не нравится, мы можем апеллировать к разным частям его мозга – к разным зонам, каждая из них – со своей функцией, причем в зависимости от реакции родителя будет возбуждаться та или иная нервная цепь. От того, какая зона мозга активизируется, зависит, каким будет результат.
Давайте вернемся к высшему и низшему мозгу. Когда ребенок скандалит, к какой части его мозга лучше обратиться? К примитивной? Или к более развитой и способной к логическому мышлению, состраданию и самопостижению? До какого мозга ребенка мы пытаемся достучаться: до низшего, реакции которого не отличаются от реакций рептилии – атака и защита, – или до высшего, умеющего восстанавливать внутреннее равновесие, решать проблемы и даже извиняться за ошибки? Ответ очевиден. Мы хотели бы активировать высший мозг, а не запустить реакцию первобытного низшего. Тогда более развитые зоны коры, приняв участие в коммуникации, помогли бы взять под контроль нижележащую подкорковую область.
Если в качестве дисциплинарного воздействия мы прибегаем к угрозам – открыто выраженным словами или проявляющимся в интонациях, позе и выражении лица, – то возбуждаем в импульсивной древней части мозга ребенка структуры, отвечающие за защитную реакцию. Фактически мы дразним ящера, чего делать не стоит, поскольку обычно это приводит к повышению градуса эмоций как у родителя, так и у ребенка. Когда ребенок закатывает истерику в магазине, а вы, нависнув над ним и тыча в него пальцем, шипите сквозь зубы: «Уймись сию секунду!» – вы дразните рептилию. Вы запускаете реакцию низшего мозга, что не влечет за собой ничего хорошего ни для кого из участников конфликта. Ребенок реагирует на язык вашего тела и на слова как на угрозу, вследствие чего инстинктивно активизируется нервная цепь, отвечающая за простейшие биологические реакции выживания во враждебной среде: драться, спасаться бегством, замереть или притвориться мертвым. Низший мозг ребенка перехватывает управление, а его поле деятельности – это моментальный реактивный отклик, а не всесторонний анализ имеющихся альтернатив и осмысленное взаимодействие с окружением. Мышцы ребенка могут напрячься – тело инстинктивно готовится к самозащите, чтобы при необходимости взорваться яростной атакой. Или же он кинется спасаться бегством, а может, застынет. Все это базовые реактивные формы поведения, диктуемые низшим мозгом. При этом мыслящая, рациональная, способная к самоконтролю нейронная сеть высшего мозга отключается, на время становясь недоступной. В этом вся суть: невозможно одновременно находиться на верхнем и нижнем этажах. Активизируясь, нижний мозг на время отсекает высший.
В такой ситуации можно обратиться к более совершенному высшему мозгу ребенка и дать ему возможность вернуть контроль над импульсивным низшим. Проявите уважение к ребенку, отнеситесь к нему с подлинной эмпатией, продемонстрируйте готовность к сотрудничеству и взаимному обсуждению ситуации, и вы подадите сигнал – «угрозы нет». Тогда «рептильный» мозг сможет «расслабиться». Таким образом, вы активизируете надстройку, в том числе исключительно важную префронтальную кору, отвечающую за хладнокровное принятие решений, контроль эмоций и импульсов. Именно так человек переходит от реактивности к восприимчивости. И этому мы должны научить детей.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
