Книга Правда во имя лжи - Елена Арсеньева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Валера сначала нашел в себе силы промолчать о позоре друга,но постепенно сболтнул одному, другому, и вот уже поплыли, как круги по воде,темные слухи о том, что Костя просто-напросто не перенес многочисленных изменжены. Соня Аверьянова гуляла направо и налево; даже когда Костя умирал, онавалялась в постели с каким-то случайным знакомым, он-то и подтвердил ее алиби…
«Да уж, наверное, и впрямь липнут к ней мужики, проходу недают!» – подумал Струмилин, глядя на эти яркие губы, и удивительные глаза, изолотистую челку до бровей, – но тут же одернул себя: в этой мысли явныйоттенок предательства, потому что она как бы оправдывала Соню, которая просто-напростоне могла устоять перед многочисленными домогательствами похотливых самцов. Аправда в том, что Костина жена не в меру слаба на передок и сама тащила на себяпервого встречного-поперечного, как одеяло в стужу.
И все же не здесь, не сейчас надо ее обличать и побиватькаменьями. Не здесь и не сейчас!
Все эти мысли промелькнули в голове мгновенно: Электровеникне успел еще выплеснуть из своей пышущей негодованием груди весь запасругательств, адресованных Соне, как Струмилин поднялся и загородил от негомолодую женщину. За ее спиной показал онемевшему Валере и не менее онемевшемуПирогу кулак, а сам сказал – вполне спокойно и, надо надеяться, равнодушно:
– Добрый день. Извините, мы просто не ожидали столкнуться свами здесь, иначе помянули бы Костю в другом месте. Это, конечно, бесцеремоннос нашей стороны, однако вы нас тоже поймите. Я по некоторым причинам не смогбыть ни на похоронах, ни на других поминках, а мы ведь все друзья детства.
«Господи, какие глаза! – мысленно вскричал он. – Надо же –ищешь, ищешь всю жизнь кого-то… этакую вот красоту, и вдруг встречаешь – чтобыузнать: она свела в могилу твоего старинного друга».
– Это вы мне звонили? – вдруг спросила Соня, чуть нахмурясьи отводя с лица тонкие непослушные пряди, которыми как хотел забавлялся ветер.– Ну, говорите, что там у вас.
Струмилин вскинул брови.
– Не понял, – сказал осторожно.
Соня уставилась на него. Ноздри ее раздулись, и стало ясно,что она с трудом сдерживает ярость.
– Ну да, – выдохнула низким, злым голосом. – Конечно! Дура ябыла, что поверила! Сказать, рассказать! Конечно! Их-то голоса, психа Валерки иэтой дубины Пирога, – она мотнула головой в сторону, словно названные неторчали за спиной Струмилина, а прятались, к примеру, за могильным памятником,– я наизусть знаю, вот они и заставили тебя позвонить, да? Идиотка! Надо былосразу догадаться! Все дела забросила, примчалась, как последняя балда, а тут…Вы меня сюда нарочно заманили, чтобы… что? Что вам надо? Расправиться со мнойрешили? За честь друга отомстить?
Она резко оглянулась. Струмилин невольно повернул головувслед и увидел темный силуэт, склонившийся над недалекой могилкой.
– Ага! – с торжеством воскликнула Соня. – Ничего у вас невыйдет, ребятки! Вы-то на что надеялись? Что здесь в это время, да в буднийдень, благостная пустыня? А фигушки! Ходят, ходят люди к покойничкам, не все жтакие бесчувственные твари, как Сонька Аверьянова, которая к родному мужу намогилку год не заглядывала, а пришла только потому, что ей какой-то умныйпосулил… – У нее перехватило горло.
«Год не заглядывала, – мысленно повторил Струмилин. –Значит, правду говорил Валера, будто это он сам и оградку покрасил, и цветовпосадил, и вообще в порядке все содержит. Не очень большой, правда, порядок,ведь начали мы с того, что пропололи могилку, выдрали кучу сорняков, но все же…А она, сучка, признается в открытую, что не ходит к Косте, ни стыда у нее, нисовести!»
– Ах ты, тва-арь, – каким-то незнакомым, размягченным, почтиласковым голосом вдруг пропел Валера, выплывая из-за спины Струмилина. – Ах ты,шлюха блядская! Кто тебе звонил? Что врешь? Небось сама свиданку очередномухахалю назначила – чтоб Котьку еще похлеще достать, даже мертвого? Ну, хватит сменя! Хватит! Жалел тебя в память друга – а теперь все! Все! Давно пора сказатьтебе, кто ты есть. Сказать – и показать!
Валера сунул руку за пазуху, выхватил что-то из внутреннегокармана легкой светлой куртки и швырнул на стол.
– Ты меня жалел?! – успела выкрикнуть с глумливымиинтонациями Соня – видимо, еще по инерции свары. – Да от твоей жалости я скоров петлю…
И тут она осеклась, вперившись взглядом в яркие картинки,веером разлетевшиеся по столу.
Фотографии… Одна спорхнула со стола в траву, к ногамСтрумилина, и он поднял плотный глянцевитый прямоугольничек. Всмотрелся – исвободная рука сама по себе, автоматически, прижалась к сердцу.
Да… Если бы у него была жена и он увидел ее вот такой …
Первое, что бросалось в глаза, – голый поджарый мужскойживот. Живот черный – как и ноги, согнутые в коленях. Черным все это былопотому, что принадлежало негру могучего сложения, попавшему в кадр только досередины груди. На бедре у него кривой, небрежный какой-то шрам, отчетливовидный на лоснящейся коже. Между колен негра лежала белая женщина и ласкалагубами огромный негритянский орган. Волосы ее были откинуты назад и золотистойпряжей покрывали ковер попугайной красно-зеленой расцветки. И негр, и лицоженщины сняты чуть не в фокусе – ну в самом деле, не позировали же любовники, атрудились самозабвенно! – однако не могло остаться никакого сомнения: на снимкеСоня Аверьянова. Вот эта самая, стоявшая сейчас перед Струмилиным с выражениемтакого ужаса на лице, словно перед ней воистину разверзлись бездны преисподние.
«А ведь она и правда не знала, из-за чего Костя…» –промелькнуло в голове.
У Сони в руках тоже была фотография. Она взглянула наСтрумилина с беспомощным выражением и почему-то протянула ему этот снимок. А онмашинально отдал ей свой. Так бывает, когда люди рассматривают фотографии –снятые на пикнике, или на свадьбе, к примеру, или какие-то экзотическиекрасоты, запечатленные во время поездки за рубеж, – и обмениваются ими.Обменялись и Струмилин с Соней, так что она теперь могла полюбоваться собой вкомпании с негром, а он – лицезреть ее, скачущей верхом на том же черномазом и натом же ковре. Присутствовал на снимке и третий – на сей раз белый мужчина: вмушкетерских ботфортах до колен, но без штанов. Видны были его волосатые ляжкии напряженное естество. Судя по позе, он пристраивался к Сониному рту. В рукеего плетка, однако ни у кого и мысли не могло бы возникнуть, будто Соня здесь кчему-то принуждаема силой. Голова ее была самозабвенно закинута, груди стоятторчком, волосы струятся по спине. Плетка, определенно, была всего лишьсредством для получения пущего удовольствия.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Правда во имя лжи - Елена Арсеньева», после закрытия браузера.