– Вы действительно так думаете?
– Абсолютно.
Кьюсак излучал непоколебимое спокойствие старого профи. Теперь его очередь ждать.
По Саю было совершенно непонятно, о чем он думает. Лицо неподвижное: угольно-черные бесстрастные глаза, лоб в морщинках, без намека на хмурость или улыбку.
– Что вам известно о наших методиках инвестирования?
– Мало.
– Хорошо…
– Вы сосредоточены, – на удивление Лизера, продолжал Кьюсак, – на компаниях стоимостью меньше двух миллиардов. Судя по публичным отчетам, вы владеете приличным куском «Бентвинг Энерджи», там вы член правления и что-то вроде активиста.
– Что вы думаете о «Бентвинге»?
– По некоторым оценкам, мировые запасы нефти закончатся через сорок лет, – ответил Кьюсак. – Так почему бы не заняться альтернативными источниками энергии?
– Продолжайте.
– Я сомневаюсь, что вы занимаете много денег.
– Почему? – поинтересовался Лизер.
– Это слишком рискованно, а ваши доходы слишком постоянны.
В первый раз за интервью глаза Лизера сверкнули:
– Вы неплохо подготовились для парня, которому позвонили два часа назад.
– Я стараюсь держать уши поближе к земле.
– Чего вы не знаете о моей фирме?
– Как вы хеджируете, – ответил Кьюсак. – Вы должны вкладываться в какие-то активы, которые застрахуют от возможных потерь.
– Я могу рассказать вам, но тогда мне придется вас убить.
Каждый финансовый трейдер хотя бы раз в жизни произносил эту фразу.
– Вы играете на понижение? – напирал Кьюсак.
– Вы не сдаетесь, – заметил Сай, резко, но не сердито.
– Старая привычка, наследство родных мест.
– Мне это нравится, Джимми. Но, прежде чем мы обсудим мою модель хеджирования, есть еще два вопроса.
– Да?
– Во-первых, вы подписываете соглашение о неразглашении.
«Это предложение работы?»
– Сай, я бы удивился, если бы вы не упомянули о нем.
– Хорошо. Во-вторых, вам понадобится пройти ученичество. Я не стану раскрывать секреты нашего фирменного соуса кому попало.
– Фирменный соус… Хорошо сказано, – повторил Кьюсак; старый трюк финансовых профи.
Сай поднял трубку и приказал Никки:
– Отмени мои встречи. А теперь, Джимми, – обратился он к Кьюсаку, – я объясню, почему вы здесь.
А в Нью-Йорке тем временем шло интервью совсем иного рода.
– Для начала мне требуется двадцать пять тысяч долларов.
Преобразователь превращал тягучий техасский говор Рейчел в механический, бесполый голос.
– Без проблем, – тон абонента был достоин лучших миротворцев ООН. – Когда вам нужны деньги?
Дело запахло неприятностями. Клиент соглашался слишком быстро. Никто не говорит «да» в такой манере.
– Мне нужны пятерки и десятки, – Рейчел забросила пробный шар. – Не крупнее.
– Потребуется немного времени, – осторожно ответил мужчина. – Два, может, три дня.
Плохой знак. Только федералы знают, сколько нужно времени, чтобы собрать двадцать пять кусков пятерками.
– Вы настроены серьезно.
– Откуда мне знать, что вы не сбежите с моими деньгами? – спросил абонент, будто подслушав ее сомнения.
– Ниоткуда.
Преобразователь плохо ложился в руку.
– Другие просят меньше, – заявил мужчина.
– Если хотите поторговаться, – отрезала она, – идите в «Уолмарт».
– Я найду деньги, – по-прежнему спокойно ответил он. – Моя проблема – это жена.
– Вы не понимаете, чем я занимаюсь, – прервала его Рейчел.
Мужчина слишком пер вперед. Что-то здесь неладно. Она отключила телефон. Рейчел всегда доверяла своим инстинктам. От этого парня смердело полицией. Слишком напористый, слишком быстрый.
Рейчел ненавидела преобразователь голоса. Она управляла мужчинами с помощью секса, а это невозможно, если ты говоришь, как R2D2[14]. Как механизм. И хуже того, она не видела лица собеседника. Рейчел привыкла читать язык тела, вечная проблема в телефонных разговорах. Федерал он, или нет, но она впустую потратила время.
На углу Восьмидесятой и Парк, по дороге в клинику, Рейчел выбросила одноразовый мобильник в урну. Ее финансовое положение на март не слишком вдохновляло.
– Здорово, что у меня есть хоть один постоянный работодатель, – прошептала она.
Глава 9
Рейкьявик…
– Трейдеры ведут Третью мировую войну. Это означает, сэр, что есть только один способ заработать деньги. Мы должны дать отпор. Мы должны раздавить Сайруса Лизера и унизить его людей. Если ничего не делать, лучше стать раком и надеяться, что нам повезет.
Немного утрированно. Но Олавюру требовалось однозначно убедить старика. Иначе тот будет решать целую вечность. Разговор в Рейкьявике состоялся пять часов назад, но сейчас, сидя в «Гёйкур э Стёйнг», Олавюр перебирал каждое сказанное слово.
Он нянчил водку с мартини, вторую порцию с той минуты, когда вышел из офиса. Ему потребуется третья, а то и четвертая, чтобы успокоить нервы. Алкоголь даст ему спокойствие и ясность, необходимые для анализа разговора с президентом «Хафнарбанки» Гвюдйонсеном.
Результаты обсуждения превзошли самые смелые ожидания. Гвюдйонсен согласился на все. Проблемой были только последние двадцать секунд.
– Пришло время показать, что случается с нашими врагами.
– Что вы имеете в виду? – спросил президент.
– Акции «Хафнарбанки» сейчас идут по восемьсот пятьдесят крон. Мы упали с декабря на двадцать девять процентов, и все из-за «ЛиУэлл» и их лжи. Мы больше не можем прятаться и закрывать глаза. Эти мерзавцы и их дружки просто так не уйдут.
Вести такой разговор с президентом было рискованно. Но воинственный Олавюр все же рискнул. Гвюдйонсену принадлежал самый большой пакет акций «Хафнарбанки» во всей Исландии. И пока акции будут скакать, он потеряет или приобретет больше всех.
– Вы рекомендуете обратиться в суд? – озадаченно поинтересовался старец, на его лбу под копной снежно-белых волос собрались морщины.
Олавюр ждал этой минуты; он репетировал свои реплики несколько часов.
– Суды длятся вечность. Есть только одно решение: укрепить оборону и сражаться.
– Что именно вы предлагаете?
– Наши катарские друзья купят акции «Хафнарбанки».
