В следующие 10 минут он продолжал пытки, безжалостно искушая малыша; освещение его лица и окошек включалось и выключалось, и лампочка на его галстуке-бабочке тоже мигала. Он возобновлял попытки соблазнить малыша каждые полторы минуты.
«О, мне так весело! Нам будет еще веселее, если ты отложишь карандаш. Отложи карандаш, и мы прекрасно проведем время. Пожалуйста, убери карандаш и поиграй со мной. Просто подойди и нажми на мой нос, и я покажу тебе кое-какие фокусы. Разве тебе не будет приятно получить от меня несколько сюрпризов? Посмотри на меня прямо сейчас!»
Через 11 минут Мистер Клоун-Бокс выключался, и Шарлотта входила в комнату сюрпризов.
Планы «если – то» для сопротивления искушению
Для дошкольников сопротивляться клоуну было, возможно, так же трудно, как Одиссею – сиренам. Но, в отличие от древнегреческого героя, привязанного к мачте, дети не были привязаны к стульям, а их уши не были залеплены воском, как у членов его команды. Наш вопрос заключался в том, что могло бы помочь дошкольникам вроде Сола успешно сопротивляться искушениям, которые предлагал Мистер Клоун-Бокс.
Руководствуясь открытиями, сделанными в ходе маршмеллоу-тестов, мы решили, что для эффективного сопротивления сильному соблазну (съесть маршмеллоу сразу или сделать что-то еще) запрещающая реакция «Нет!» должна была заменить импульсивную «Вперед!» – причем быстро и автоматически, вроде рефлекса. Для этого, говоря языком голливудской киноиндустрии, достаточно хорошего контакта, порождавшего автоматическую связь между необходимой реакцией «Нет!» и соблазнительным раздражителем (который обычно вызывал реакцию «Вперед!»).
Например, один план подавления искушения мог предусматривать инструктирование дошкольника следующим образом: «Подумаем, что ты мог бы сделать, чтобы заставить себя продолжать выполнять задание и не позволить Мистеру Клоуну-Боксу замедлить твою работу. Посмотрим… Например, когда Мистер Клоун-Бокс издает звук “бззт” и просит тебя посмотреть на него и поиграть с ним, ты можешь просто посмотреть на свою работу, а не на него и сказать: “Нет, я не могу, я занят делом”».
Этот тип плана «если – то» конкретизирует соблазнительный «горячий» раздражитель: «Если Мистер Клоун-Бокс просит посмотреть на него и поиграть с ним», – и связывает его с желательной реакцией сопротивления искушению: «То ты можешь просто не смотреть на него и говорить себе: “Я не собираюсь смотреть на Мистера Клоуна-Бокса”». Дошкольники, вооруженные планом такого типа, снижали время отвлечения внимания и продолжали работать, добиваясь лучших результатов. Даже когда клоуну удавалось отвлечь их от задания, их перерыв длился в среднем менее пяти секунд, и дети успевали вставить в наборную доску в среднем 138 деревянных штырьков. А те, кто не имел подобного плана, прерывали работу в среднем на 24 секунды при каждом отвлечении и вставляли в среднем только 97 штырьков. Для дошкольников такое различие было весьма существенным. Мы также видели, что многие дети, получившие план-инструкцию, придумывали собственные вариации («Перестань!», «Остановись!», «Болван!»), что позволяло им вставлять штырьки быстрее и в конечном итоге весело играть и с Мистером Клоуном-Боксом и с красивыми игрушками.
Наше исследование с использованием Мистера Клоуна-Бокса стало первым шагом к созданию важной программы независимых исследований, разработанной много лет спустя Питером Голлвитцером, Габриэлой Оттинген и их коллегами из Университета Нью-Йорка. В начале 1990-х они разработали простые, но на удивление действенные планы, помогающие людям эффективнее справляться с разнообразными проблемами самоконтроля – даже в очень трудных и эмоционально острых ситуациях, когда они пытаются добиться важных, но труднодостижимых целей. Теперь их называют планами осуществления «если – то». Они помогали студентам прилежно заниматься в условиях многочисленных соблазнов и отвлекающих факторов, сидящим на диете – забывать о любимых лакомствах и давали возможность детям с нарушениями концентрации внимания подавлять неадекватные импульсивные реакции.
Как без усилий осуществлять контроль, требующий усилий?
Благодаря регулярной практике желаемое действие по выполнению плана начинает инициироваться автоматически при получении соответствующих ситуационных сигналов. Когда часы пробьют пять, я начну читать учебник; начну писать статью на следующий день после Рождества; когда подадут меню десертов, не стану заказывать шоколадный кекс; какие бы отвлекающие факторы ни возникли, буду их игнорировать. При этом планы работают не только тогда, когда если возникает во внешней среде (если зазвонит будильник, если я войду в бар), но и когда сигнал подается вашим внутренним состоянием (если я чего-то очень хочу, скучаю, встревожен, рассержен). Звучит просто, и все так и есть на самом деле. Составляя планы и применяя их на практике, вы можете заставить вашу «горячую» систему рефлексивно вызывать желаемую реакцию всякий раз, когда поступает сигнал. Со временем у вас выработается новая ассоциация или привычка, вроде привычки чистить зубы перед сном.
Такие планы, когда они применяются автоматически, позволяют осуществлять контроль без усилий: вы можете обманом заставить «горячую» систему рефлексивно и бессознательно работать на вас. Тогда она позволит вам автоматически действовать по подходящему сценарию, когда вам это будет нужно, а «холодная» система отдохнет[11]. Но если вы не встроите план сопротивления в «горячую» систему, то вряд ли она активируется тогда, когда вам будет это необходимо больше всего. Вот почему эмоциональное возбуждение и стресс усиливаются, когда вы сталкиваетесь с сильными искушениями. Это повышает скорость реагирования «горячей» системы, вызывая автоматическую реакцию «Вперед!» и ослабляя «холодную» систему.
Когда появляются сильные соблазны – исходящие от Мистера Клоуна-Бокса, сияющего огнями в комнате сюрпризов, шоколадного десерта в меню или симпатичной коллеги в баре во время деловой конференции, – автоматическая реакция «Вперед!», вероятно, одержит верх при отсутствии прочного плана. Однако когда план есть, он успешно работает в самых разных условиях, с разными гендерными и возрастными группами и помогает людям эффективнее достигать трудных целей, которые они прежде считали недостижимыми.
Впечатляющим примером могут служить дети с синдромом дефицита внимания и гиперактивностью (СДВГ). СДВГ становится все более распространенным, и дети, у которых он есть, чаще имеют проблемы в учебе и в межличностных отношениях. Они легко отвлекаются, им трудно контролировать свое внимание, что мешает им подолгу сосредоточиваться на выполнении задания.
Эти когнитивные ограничения могут негативно отразиться на детях с СДВГ во многих учебных и социальных ситуациях. К ребенку прочно приклеивается «ярлык», возникает риск неоправданно активного медикаментозного лечения. Планы помогают таким детям быстрее решать математические задачи, значительно улучшают работу памяти и позволяют активнее сопротивляться действию отвлекающих факторов в очень трудных лабораторных условиях.
