Я постирала белье. Приготовила им с Джастином на ужин запеканку и поставила ее в духовку. Кухня в этом доме отнюдь не свидетельствовала о том, что Хиби была хорошей хозяйкой, но я не считала, что должна ее убрать. Хозяин дома этого просто не заметил бы. В полдень я пробралась сквозь толпу репортеров и фотографов – труднее всего оказалось контролировать себя и не заговорить с ними – и поехала в супермаркет на Бент-Кросс за покупками. Миссис Фернал, веселая, разговорчивая женщина, совсем не похожая на сына, привезла Джастина домой в пять часов, протиснулась сквозь толпу, крича им, чтобы они убирались и оставили ее сына в покое, чтобы проявили сочувствие и подумали о чувствах ребенка. Я бы не стала говорить всю эту чепуху. Она чуть было не упала, входя в дом, когда я открыла ей дверь.
Джастин побежал вперед с криками «Джастин хочет мамочку».
Миссис Фернал быстро пришла в себя, понюхала мою запеканку, объявила, что та восхитительна, и, почти не переводя дыхания, сообщила, что я могу теперь ехать домой, так как она собирается остаться здесь.
– Пожалуйста, дай мне знать, если я опять понадоблюсь, – сказала я, прощаясь с Джерри.
Мы были на кухне и не заметили, что шум от столпотворения на улице стих. Было полседьмого вечера. Когда я открыла дверь, все репортеры уже ушли. Остался только один оператор, и тот уже грузил аппаратуру в багажник. Я была очень разочарована, так как все ждала, что в конце концов один из журналистов ворвется в дом или залезет в полуоткрытое окно спальни. Но этому не суждено было случиться, как сказала бы мама. Зазвонил телефон, и Джерри пошел отвечать. Это были полицейские; они сообщили ему, что случилось кое-что еще и они «вскоре» к нему зайдут. Но тогда я об этом ничего не знала. В тот момент я просто попросила миссис Фернал попрощаться с Джерри за меня и попыталась поцеловать ее внука, но он отдернул щеку, и тогда я ушла. На полпути к Килбурну, где я живу, я решила, что позвоню Айвору Тэшему. Как-нибудь узнаю номер его телефона и просто сделаю это. Зачем? Даже не знаю, но я чувствовала, что мне необходимо с ним поговорить. Я чувствовала, как адреналин стремительно несется по моим венам, или что он там еще делает, а со мной это редко случается.
Наверное, странно, но я не слишком-то задумывалась о том, почему журналисты ушли от дома Джерри. Наверное, я была наивной. Я мало знала о подобных вещах и думала, что они отстали, потому что уже становилось поздно, был вечер субботы, и здесь ничего нового уже не случится. Когда я оказалась в своей квартире, то первым делом включила телевизор и поймала конец новостей. Диктор говорил об аварии, похищении и здоровье Дермота Линча около двух минут. Показали фотографию Джерри, на его руках сидел заплаканный Джастин, а в конце я увидела свой снимок, где я бежала с прижатым к лицу шарфом.
Телефон звонил дважды в течение десяти минут. Я не ответила, но догадалась, что это мама. Так же, как у меня бывают предчувствия, я всегда определяю, когда звонит именно она, хотя моя мамочка не любит оставлять сообщений на автоответчике. Сейчас, видимо, она хотела поймать меня, чтобы говорить часами о похищении, а это она могла делать только тогда, когда сама оплачивала звонок. Я налила себе бокал вина и выпила примерно треть, потом взяла телефонную книгу и поискала Айвора Тэшема. Я не ожидала, что там есть его номер, я думала, что он засекречен, но он там был: А.Г. Тэшем, Олд-Пай-стрит, 140б. Нашла я его быстро. Больше времени ушло на то, чтобы набраться смелости и взять трубку. Адреналин вернулся туда, откуда пришел, поэтому я выпила еще вина, глубоко вздохнула и набрала номер. Конечно, я была совершенно уверена, что его не будет дома в субботний вечер, и предпочитала воображать, как он прослушает оставленное мной сообщение и почувствует, что должен мне перезвонить. Он взял трубку.
Тэшем не назвал номер или свое имя, не сказал «алло», а произнес простое и спокойное «да?».
Я глубоко вздохнула и начала:
– Мистер Тэшем, меня зовут Джейн Атертон. Хиби была моей подругой. Я весь день провела с ее мужем, а теперь вернулась домой и подумала, что вы, возможно, захотите поговорить со мной. Я хочу сказать, я знаю, что вы устроили так, чтобы Хиби посадили в машину вчера вечером. Я подумала, что есть вещи, о которых вы захотите узнать.
Молчание. Оно так затянулось, что я на мгновение подумала, не придумала ли все это Хиби. Она была фантазерка. Может, у нее был другой любовник, какой-то обычный человек, но чтобы вызвать у меня зависть, она решила приврать и рассказала, что это блестящий член парламента. Жемчуг был фальшивый, и купила она его сама в каком-то дешевом магазине.
– Мистер Тэшем?
Наконец, он заговорил.
– Я думаю, вы, должно быть, ее алиби.
– Да. – Редкий для меня случай, но я не знала, что сказать. – Я не хотела вас огорчать, – проговорила я, вспомнив совет миссис Фернал насчет сочувствия. Мне оно не свойственно.
Тэшем рассмеялся. Это был невеселый смех.
– Что вы собираетесь делать?
– Я не понимаю, – ответила я.
– Неужели? Позвольте мне говорить прямо. У вас есть информация обо мне, которую вы хотите передать… э… властям? Мистеру Ферналу? Возможно, вы будете так добры и расскажете мне.
Я не понимала, что он имеет в виду. Неужели он мог предположить, что я ему угрожаю? Мое возбужденное состояние как рукой сняло, и глаза, остававшиеся весь день сухими, хотя в доме Джерри и не мешало бы всплакнуть, увлажнились, и сейчас слезы жгли мне глаза. Холодная капля пробежала по моей щеке. О себе самой я плакать могла.
– Я не собираюсь никому и ничего рассказывать, – выпалила я. – Я не знаю ничего, что могло бы вызвать интерес полиции. Я только знаю, что вы послали машину, которая должна была подобрать Хиби вчера вечером.
– А, – медленно проговорил Тэшем. – Я думаю, вы все перепутали, мисс Атертон. Какая-то машина подобрала Хиби вчера вечером, но она не имела ко мне никакого отношения. Сидевшие в ней двое мужчин решили похитить Хиби. Теперь вам должно быть все ясно.
Этот Айвор Тэшем меня запутал. Он заставил меня испытать все те эмоции, которые я чувствовала, когда говорила с красивыми мужчинами, и это происходит всегда, даже тогда, когда я слышу их голос в телефонной трубке.
Я выдавила через силу:
– Да, благодарю вас, – и прибавила: – Простите.
Тут я заплакала по-настоящему. Громко и навзрыд. Я сваляла дурака. Весь день я будто парила в облаках, а за те три минуты, пока длился этот разговор, упала на самое дно. Не знаю, но в тот момент я вспомнила, как меня унижала Хиби. Может, это случилось потому, что Айвор Тэшем только что сделал то же самое. Именно в этот момент я вспомнила, как Хиби Фернал пыталась познакомить меня с очередным мужчиной. О, что это были за кандидаты! Скучный и занудливый карьерист, работающий вместе с Джерри, сосед Хиби, живущий вместе с матерью, пожилой вдовец, который был моим начальником в библиотеке. И после этого она участливо рассуждала о том, что я могу им понравиться. Именно это заставило меня придумать Каллума. Я начала предполагать, что Хиби, возможно, нравится общаться со мной, потому что рядом со мной ее красота становилась заметнее. Я поплакала и выпила еще вина и легла спать, но снова проснулась, когда зазвонил телефон.
