Но Холмс, не ответив, сунул анонимку в карман, схватил свою шляпу и трость и направился к двери. Через минуту я услышал, как он свистит на улице, подзывая кэб[31].
Я решил, что он собирается телеграфировать священнику и его жене, чтобы попросить их о встрече. Так оно и было, но его торопливый уход имел под собою еще одну причину, о которой я узнал много позже. Холмс отправился в клуб «Диоген»[32], чтобы проконсультироваться со своим старшим братом Майкрофтом, о существовании которого я в то время даже не подозревал.
Ответ преподобного Джорджа Пэйджета на телеграмму, посланную Холмсом утром, пришел уже после обеда. Священник телеграфировал, что завтра охотно примет нас с Холмсом в своем доме, где мы сможем увидеться с миссис Графтон, и предлагал выехать в Чичестер – то есть на ближайшую к Холбруку железнодорожную станцию – с вокзала Виктория в десять часов двадцать шесть минут. Он встретит нас с поезда на двуколке, запряженной пони.
Как и было условлено, преподобный Пэйджет, пожилой седовласый клирик, похожий на ученого, поджидал нас на станции. Мы уселись в двуколку и отправились в трехмильное путешествие до Холбрука по живописным дорогам Суссекса, петлявшим среди полей, в которых колосилась еще не поспевшая пшеница, мимо зеленых рощ, живых изгородей и лужаек, заросших нежно благоухавшими полевыми цветами.
Беседа со священником, столь же приятная, как и открывавшиеся перед нами виды, касалась многих увлекательных предметов, в том числе средневековой церковной музыки, особенно интересовавшей Холмса в то время[33], а также сельской жизни, которой мой старый друг неожиданно для меня стал бурно восхищаться.
– Нет ничего более чудесного, чем на склоне дней поселиться на маленькой ферме и провести там свои последние годы, наблюдая за природой во всем ее многообразии[34].
Холмс ни словом не обмолвился о том, что привело нас сюда. Честно говоря, он ни разу не заговорил об этом и со мной, с тех пор как вернулся вчера с телеграфа, и я все так же недоумевал по поводу его утверждения о том, что анонимное письмо подтверждает злонамеренность Адамса. Что до священника, то, в силу присущих ему осмотрительности и скромности, он лишь единожды упомянул о нашем деле, когда, по дороге в деревню, хлыстом указал на величественный особняк в стиле королевы Анны, окруженный обширными угодьями.
– Поместье Холбрук, – пояснил он.
Немного погодя мы свернули к воротам дома священника, который, подобно своему хозяину, отличался сдержанностью. Высокая лавровая изгородь и плотные кружевные занавеси на окнах надежно защищали его обитателей от нескромных взглядов.
Миссис Пэйджет, судя во всему, была еще застенчивее мужа – ее мы и вовсе не увидели. Служанка проводила нас прямо в кабинет священника, где нас уже ожидала миссис Графтон, экономка сэра Реджинальда. Она слегка нервничала в предвкушении встречи с двумя незнакомыми джентльменами, одним из которых был великий сыщик Шерлок Холмс.
Впрочем, она оказалась женщиной разумной и трезвомыслящей, запугать ее было не так-то просто, и Холмс, умевший, когда было нужно, располагать к себе простых людей, вскоре совершенно ее покорил.
– Весьма любезно с вашей стороны, миссис Графтон, что вы согласились встретиться с нами, – сказал он, приветливо улыбаясь и пожимая ей руку. – Я очень ценю, что вы дали себе труд прийти сюда. Позвольте заверить, что мы с моим коллегой доктором Уотсоном сохраним в строжайшем секрете все, что вы нам расскажете. Наша единственная цель – убедиться, что с сэром Реджинальдом все в порядке, чтобы успокоить его внучатого племянника мистера Мэйтленда, от имени и по поручению которого мы действуем. А теперь перейдем к делу, сударыня. Вы сумели выполнить указания, которые я дал вам в телеграмме, посланной мною преподобному Пэйджету?
– Да, мистер Холмс, – ответила женщина. Она открыла большой черный ридикюль, который держала на коленях, достала оттуда тонкую пачку конвертов, перевязанных бечевкой, и передала их Холмсу. Он быстро осмотрел их, начав с почтовых штемпелей, затем стал вытаскивать письма, разворачивать их и торопливо пробегать глазами.
Специально для меня он пояснил:
– Все они напоминают то послание, которое мы с вами уже видели: тот же штемпель, те же угрозы, составленные из отдельных слов и букв, вырезанных из газеты. И та же самая газета, что лишний раз подтверждает мою версию.
Больше ничего не добавив, он вернул связку писем миссис Графтон и спросил:
– Надеюсь, никто не заметит, что они исчезли?
– Не думаю, мистер Холмс. Они хранятся в секретере сэра Реджинальда, в глубине нижнего ящика, и так как он никогда не заходит в кабинет по утрам, то вряд ли обнаружит пропажу.
– А где имена и адреса поручителей?
– Вот они, сэр, – ответила миссис Графтон и вручила ему небольшой листок бумаги. – Я переписала их с конвертов, которые также хранятся в столе сэра Реджинальда, в особой коробке, которая лежит в верхнем ящике.
– Превосходно! – воскликнул Холмс, и славная женщина зарделась от похвалы. – Я заберу этот листок?
– Пожалуйста, сэр.
– Можно узнать, что говорили об Адамсе достопочтенная миссис Келмор и бригадир Чарльз Каррауэй? – спросил Холмс, бросая взгляд на переданный ему список.
– Я отважилась лишь мельком проглядеть эти письма, мистер Холмс, хотя адреса и имена скопировала точь-в-точь. Однако я горжусь тем, что у меня отличная память, и могу в общих чертах пересказать содержание рекомендаций. Достопочтенная миссис Келмор хвалила его за честность и преданность и сожалела, что через четыре года ей пришлось расстаться с ним, поскольку обстоятельства ее изменились. Бригадир утверждал, что знает Адамса вот уже десять лет и охотно порекомендует его любому нанимателю.
