Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
В то же время конкретную форму супружеских отношений в браке Библия никак не пытается определять, оставляя ее целиком и полностью на усмотрение супругов. Благословенно всё, что совершается в браке ради целостности человека и единства между мужчиной и женщиной, и осуждается всё, что уводит человека в сторону от этих ценностей.
Новый Завет продолжает эту линию: достаточно вспомнить, что свое первое чудо Христос сотворил на свадьбе в Кане Галилейской. Он не просто почтил это празднество своим присутствием, но, превратив воду в вино, позволил ему продолжаться и дальше. Тем самым Он подтвердил великую ценность брака. В Евангелии от Матфея мы находим и слова о том, что брак, по сути, есть нерасторжимое единство (Ветхий Завет как раз допускал развод): «Кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует» (Мф. 19:9). Лишь прелюбодеяние, т. е. односторонний выход супруга из брачного союза, может этот союз разрушить. Такая строгость удивила даже ближайших учеников: «Если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться». Оказывается, брак накладывает на мужчину такие серьезные обязательства…
И тут прозвучали очень необычные слова Спасителя: «Не все вмещают слово сие, но кому дано, ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит» (Мф. 19:11–12). Понятно, что существуют люди, физически не способные к плотской любви и потому непригодные для брака (скопцы), причем одни из них таковы от рождения, а другие подверглись хирургической операции. На них, естественно, права и обязанности брака не распространяются. Но кто эти скопцы, сделавшие себя таковыми «для Царствия»? И по сей день существует секта, которая понимает эти слова буквально: ее приверженцы физически оскопляют себя.
Но, по-видимому, эти слова надо трактовать не в большей степени буквально, чем призыв вырывать себе глаз, когда увидишь нечто соблазнительное (Мф. 5:29). Оскопивший себя ради Царствия – это человек, добровольно отказавшийся от радостей семейной жизни, чтобы служить Богу. Обратим внимание, что Христос вовсе не принижает брака, вовсе не называет тех, кто от него не отказывается, какими-то второсортными людьми, негодными для духовной жизни: наоборот, это они «вмещают» заповедь о нерасторжимости брака. Отказ от брака подобен временному отказу от пищи, т. е. посту: в пище нет ничего дурного, она тоже дар Божий людям, но в определенной ситуации человек смиряет себя, отказывая себе в самом необходимом, чтобы подчеркнуть свою всецелую преданность Богу и зависимость от Него.
Позднее эту мысль развил апостол Павел. Он сам оставался холостым, да и какая семья выдержала бы такие странствия и опасности, через которые довелось ему пройти! Он объяснял это так: «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене» (1 Кор. 7:32–33), – и потому советовал тем, кто хочет всецело посвятить себя служению Богу, оставаться холостыми. Впрочем, для него и епископ мог быть женатым, лишь бы только это был «муж одной жены», т. е. человек, проявивший верность в браке. Последние полтора тысячелетия, правда, епископы избираются из числа монахов, как раз решивших стать «скопцами ради Царствия».
Брак и для апостола Павла есть образ отношений Бога и человека. Ему принадлежат удивительные слова, над глубиной смысла которых мы редко задумываемся: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела… Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее» (Еф. 5:22–25). Да, с одной стороны, апостол Павел говорит о подчиненном положении жены (что в том обществе было совершенно естественно), но с другой – указывает на источник этой внутрисемейной иерархии. Она отражает отношения между Богом и Церковью, а главное, мужьям вовсе не дозволяется самодурствовать и пользоваться своей властью для самоуслаждения. Они призваны любить своих жен, и не только так, как жених любит невесту, но и той любовью, которую на Кресте явил Сам Христос. Прочитав такие слова, поневоле придешь к выводу, что роль мужей в семье апостол описывает куда строже, чем роль женщин: повиноваться не так уж и трудно, а вот повторить подвиг любви, явленный на Кресте…
А что же интимные отношения? Как и в Ветхом Завете, у апостола Павла они есть неотъемлемая часть супружеской жизни и только ее: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1 Кор. 7:4–5). Как мы видим, здесь предложен главный принцип христианской аскетики: время молитвы и особого духовного сосредоточения, называемое постом, требует от человека отказа от привычных радостей жизни. И вместе с тем он уточняет, что в супружеских отношениях такое должно происходить только по взаимному согласию, иначе «высокая духовность» одного из супругов может стать тяжким искушением для другого.
Как мы видим, Библия признает телесную, интимную или, если угодно, сексуальную сторону человеческой жизни как естественную и непостыдную. При этом она ставит ей определенные рамки, а еще точнее – указывает на главный принцип единства мужчины и женщины и их верности Богу и друг другу в браке, которому и должна подчиняться эта сторона нашей жизни. Сексуальная вседозволенность, равно как и отвращение от телесной стороны любви как от чего-то грязного и греховного, в равной степени чужды Библии. Как всегда, она призывает нас идти средним, «царским» путем.
О «традиционном» взгляде на сексуальные отношения супругов
Православная Церковь содержит высокое учение о Таинстве брака. «Семья – малая Церковь», – утверждают как древние, так и современные церковные писатели. Но святоотеческое богословие почти не говорит о построении семейной жизни, о взаимоотношениях супругов и о воспитании детей, т. к. семья была веками традиционной ценностью, данностью, тем, что «само собой» разумеется. У отцов Церкви не было особой нужды заострять внимание на этой теме. Лишь в последние сто лет, когда устои семьи начали колебаться и сам этот институт стал разрушаться, Церковь стала активно реагировать на это и осмыслять свое учение о браке.
Надо признать, что православная традиция, восходящая к поздней античности и Средневековью, содержит идеал аскетический, монашеский, но никак не семейный. Вот некоторые высказывания святых отцов. Например, святителя Григория Богослова (+389): «Или обладая всецело Христом, человек нерадит о жене, или, дав в себе место любви к праху, забывает о Христе»[63]. В ранних творениях ему вторит святитель Иоанн Златоуст (+407): «Брак есть смертная и рабская одежда»[64]. Ученик Иоанна Златоуста Исидор Пелусиот (+449) писал: «В браке человек нисколько не отличается от зверей»[65]. К подобным выводам можно прийти и на основании многочисленных других святоотеческих мнений, из которых очень часто выводят суждение, что отцы Церкви рекомендовали «пользоваться сосудом плоти» только в качестве снисхождения – как «громоотводом от блуда» и только для зачатия детей. Именно поэтому многие современные православные люди, основываясь на подобном «традиционном» представлении, отождествляют сексуальные отношения и понятие греха. Если секс и грех отождествляются, то и сексуальные отношения в этой системе искупаются только зачатием и рождением детей.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
