Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
– Все потому, что в универе у тебя на уме были вечеринки и девушки. Возможно, сейчас все иначе. Тебе стоит пойти на курсы.
– Не знаю, – сказал он, поворачивая кепку козырьком вперед.
Он несколько раз покрутил ее из стороны в сторону, обдумывая мои слова, будто не рассматривал такой вариант до нынешнего дня.
Как раз в этот момент зашли трое шумных гогочущих студентов. Даже не будь они пьяными, для нас, местных, не составило бы труда распознать приезжих. Двое парней, вероятно первокурсники, приблизились к стойке, следом шла девушка в розовом сарафане и высоких ботфортах. Трентон взглянул на нее, и она поправила волосы.
– Джереми проиграл пари, – сказал один из парней. – Ему надо сделать тату Джастина Бибера.
– Не могу поверить, что вы заставляете меня это сделать. – Джереми опустил голову на стойку.
– Мы уже закрылись, – сказала я.
– Деньги у нас есть. – Парень открыл бумажник. – Я вам такие чаевые дам, что у вас крышу снесет.
– Мы закрылись. Извините.
– Клей, ей не нужны твои деньги, – ухмыльнулась девушка.
– Ей нужны мои деньги! – Клей подался вперед. – Ты ведь еще работаешь в «Ред дор», так?
Я лишь молча посмотрела на него.
– Значит, вторая работа… – словно что-то обдумывая, проговорил Клей.
– Ладно тебе, – скривился Джереми. – Пойдем отсюда.
– Могу предложить неплохую подработку. За одну ночь получишь столько, сколько здесь за месяц.
– Соблазнительно… но нет.
Но не успела я закончить, как Трентон схватил Клея за воротник:
– Она что, похожа на шлюху?
Я уже видела этот взгляд: именно так Трентон смотрел, намереваясь выбить из кого-нибудь дух.
– Эй, полегче! – сказала я, вылетая из-за стойки.
Глаза Клея округлились от страха. Джереми положил руку Трентону на плечо. Тот медленно опустил взгляд на ладонь парня:
– Ты умереть сегодня решил?
Джереми тут же отрицательно покачал головой.
– Тогда, братишка, не трогай меня.
В приемную примчалась Хейзел, но напуганной не выглядела: ей всего лишь хотелось посмотреть представление. Трентон пнул дверь и вытолкнул Клея на улицу. Парень приземлился на пятую точку, потом с трудом поднялся на ноги. Их спутница неторопливо вышла из салона, поглядывая на Трентона и накручивая на палец длинный золотистый локон.
– Кайли, не обольщайся. Это тот псих, из-за которого пару лет назад погибла девчонка.
Трентон кинулся к двери, но я встала у него на пути. Возбужденно дыша, он тем не менее притормозил, а Клей поспешно скрылся в своем сияющем черном внедорожнике.
Пока компания покидала стоянку, я держала руку на груди у Трента. Он по-прежнему учащенно дышал и трясся от ярости. Его взгляд чуть не прожег дыру в автомобиле.
Хейзел крутанулась на каблуках и без единого слова удалилась к себе.
– Я не убивал ее, – тихо произнес Трентон.
– Знаю. – Я похлопала его по плечу, потом достала из сумочки ключи. – Ты в порядке?
– Ага.
Однако по мутным глазам было видно, что вовсе он не в порядке. Я прекрасно знала, что такое окунуться в неприятные воспоминания. Даже более года спустя одно лишь упоминание об аварии накрывало Трентона с головой.
– У меня дома есть бутылка виски «Краун» и колбаса. Давай так напьемся, чтобы нас тошнило сэндвичами.
Трентон слегка улыбнулся:
– Звучит потрясно.
– Еще бы! Идем. Хейзел, до завтра!
Трентон проследовал за мной до квартиры, а там я направилась прямиком к бару.
– «Краун» с колой или чистый? – крикнула я с кухни.
– Чистый, – сказал он у меня за спиной.
Я аж подпрыгнула от неожиданности.
– Боже, как ты меня напугал!
– Извини. – Трентон выдавил улыбку.
Левой рукой я подбросила бутылку в воздух, поймала правой и налила двойную порцию в два стакана.
– Классно иметь личного бармена. – Улыбка Трентона стала чуть шире.
– Странно, что я еще не разучилась. У меня было слишком много выходных. Когда в среду выйду на работу, то, наверное, не обнаружу прежних навыков на месте.
Я передала ему виски, и мы чокнулись стаканами.
– За «Краун».
– За сволочную жизнь, – сказал Трентон, и его улыбка погасла.
– За выживание, – провозгласила я, поднесла стакан к губам и запрокинула голову.
Трентон сделал то же самое.
Я взяла у него пустой стакан и налила новую порцию.
– Мы хотим напиться так, чтобы языком еле ворочать или чтобы молиться на унитаз?
– Как пойдет.
Я передала ему стакан, взяла бутылку и повела Трентона к дивану. Затем подняла свой стакан:
– За вторую работу!
– За то, чтобы проводить больше времени с классными людьми.
– За братьев, которые делают твою жизнь невыносимой.
– За это я тоже выпью, – сказал Трентон и опустошил стакан. – Я обожаю своих братьев. Что угодно для них сделаю, но иногда мне кажется, будто я единственный, кому есть дело до отца, понимаешь?
– А мне иногда кажется, будто я единственная, кому нет дела до моего.
Трентон перевел взгляд с пустого стакана на меня.
– Он старой закалки, – пояснила я. – Не спорить. Не высказывать своего мнения. Не плакать, когда он лупит маму.
Трентон напрягся.
– Сейчас он этого уже не делает. Но раньше бывало. Цеплялся к нам, детям, понимаешь? Чтобы она осталась. Чтобы по-прежнему любила его.
– Черт побери, это ужасно.
– Твои родители любили друг друга? – спросила я.
– Безумно. – На губах Трентона появилась легкая улыбка.
– Здорово, – тоже с улыбкой ответила я.
– Ну а что… теперь?
– Все ведут себя так, будто ничего не было. Он сейчас стал получше, так что тот, кто не хочет забывать, как долго она по утрам собиралась, потому что приходилось маскировать синяки, – тот считается плохим. Короче говоря, плохая – это я.
– Не надо так думать. Если бы кто-нибудь обидел мою маму… пусть даже отец… я бы никогда его не простил. Он хотя бы извинялся?
– Ни разу. А следовало бы. Перед ней. Перед нами. Всеми нами.
На этот раз Трентон сам протянул мне пустой стакан. Я налила ему, и мы вновь произнесли тосты.
– За верность, – сказал он.
– За побег, – сказала я.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
