Цепная реакцияОднажды в знойный день я дремал у себя в кабинете, когда зазвонил телефон. Ну что я мог сделать? Поднял трубку:
— Алло! Кальман уже ушел?
— Какой Кальман?
— Идиот! — пробурчали на том конце провода и бросили трубку.
Я остался наедине со жгучей обидой. Почему он меня ненавидит? Что я ему сделал? И все это лишь из-за того, что я — не Кальман? Значит, всякий, кто не Кальман, — идиот? Я виноват, что он неправильно набрал номер?
Нет, если хотите знать, это он идиот! ОН, ОН!..
Кровь начала приливать к моей голове. Что он себе думает? Кто он такой вообще? А? Я поднял трубку и набрал случайный номер.
— Алло, — ответили мне.
— Что «алло»? Придурок!
На душе сразу полегчало. Жара на улице вроде стала полегче, хамсин в моей голове развеялся, давление упало. Так ему и надо, идиоту! Жизнь вернулась в нормальное русло. Но мой телефон снова зазвонил.
— Алло, — ответил я.
— Черт побери, это снова ты? — заорал тот, что просил Кальмана. — Осел!
Это вывело меня из равновесия. Я — осел?! Ну вы за это ответите!
Я набрал случайный номер, руководствуясь своей интуицией.
— Да! — ответил кто-то.
— Свинья, — обрушился я на него, — сволочь такая!
— Это Йоэль? — с надеждой в голосе спросил собеседник.
— Нет! — заорал я. — Ты плохо кончишь, придурок! Убирайся к чертовой матери немедленно!
Я уже завелся. Я тут же набрал другой номер. Собеседник получил от меня так, что он не забудет этого до конца жизни. Один из хулиганов, которым я звонил, пытался было протестовать, но я сказал ему:
— Как был ты тварью, так и остался!
Получилось неплохо! А что я могу сделать, если и меня ругают по телефону незнакомые?!
— Алло, — кричал я, — ты сам Кальман, грязный подлец!
Да, это был тот самый, я его по голосу узнал.
— Идиот, чтоб ты сдох! — прокричал я.
Я им еще покажу! Я без промедления набрал дюжину номеров наугад. Не прошло и четверти часа, как один из моих случайных собеседников («псих») уже вернулся ко мне и назвал меня лошадью на четырех ногах.
Телефон звонил весь вечер. Город пробудился. Да, мы — немного нервный народ. Климат, что поделаешь.
Чисто выбритое радио
Вообще-то соседями мы довольны. Грех жаловаться. Все они — люди благородные, и частота вещания их младенцев не превышает двести мегагерц на крик. В соседней квартире живут, как вы помните, Зелиги — Феликс и его жена Эрна, очень симпатичная пара приятного обхождения. Отношения у нас с ними совершенно нормальные. Каждый раз, встречаясь с ними на лестнице, мы останавливаемся и перекидываемся несколькими интеллектуальными фразами насчет общих проблем, например бесконечного мытья лестниц, шансов на установление мира в регионе в свете счетов за электричество и так далее. Ни разу не было между нами даже тени конфликта, каких-нибудь трений. Очень приятные люди эти Зелиги.
И что же?
Их невозможно вынести. Из-за их проклятого радио. Это просто ужас.
В шесть вечера Зелиг приходит усталый как черт, бросается к приемнику и включает его до невыносимой мощности. И не важно — музыка, заголовки новостей или шедевры литературы, главное — как можно громче, чтоб шум был просто невыносимым и доносился до каждого угла нашей квартиры.
Пустые стаканы у нас на полках танцуют рок круглые сутки, радиоактивная штукатурка падает с потолка, а наши щетки трясутся всем телом.
Интересно, что заставляет Зелига включать радио настолько тотально? Может, причина в его тяжелом детстве, когда его мать была нервной певицей в опере, и теперь ему этого не хватает?
Как же от этого защититься?
Мы с женой не раз ломали голову над этим. У моей женушки есть свободный доступ на кухню Эрны, и моя жена заявляет, что мы столкнулись с акустическим чудом. По ее мнению, уровень звука у нас выше, чем у них. Дело в том, что стены, разделяющие наши квартиры, настолько тонкие, что мы вынуждены выключать свет, когда раздеваемся, дабы Зелиги не увидели наших силуэтов на фоне стены. И разумеется, любой шепот усиливается жутким эхом до максимальной громкости. Так что положение наше — швах. С шести часов наше пребывание в квартире превращается в сплошной кошмар.
Что же делать?
Вначале возникла идея подойти к Зелигам и попросить их, чтобы они сделали радио потише. Но мы с порога отмели это предложение как нереальное, упрощенное и грубое. Невозможно просто так, ни с того ни с сего, нападать на культурных людей. Это бы омрачило наши отношения. Поэтому мы решили ограничиться намеками. Однажды я завел с Зелигом разговор на лестнице под оглушающий шум радио, как бы намекая ему, что мы можем оглохнуть, но он никак не отреагировал. (Мы слышали через стенку, как он говорил жене: «Этот идиот к тому же и совершенно глухой». Интересно, почему «к тому же»?) Моя жена несколько раз пожаловалась Эрне, что у нее болит голова из-за шума в доме, и получила от нее в подарок две затычки для ушей — сразу чувствуешь себя как в могиле.
Один инженер побывал у нас и сказал, что нет никакого смысла покрывать стены звукоизоляционным материалом, как в студиях звукозаписи, потому что шум входит через окна. Существует значительно более популярное решение — перенести квартиру в другую среду.
* * *
И случилось чудо.
В тот судьбоносный вечер мы собирались в театр. Жена взглянула на меня и сказала, вернее, проорала, чтобы перекричать радио:
— Как ты выглядишь? Побрейся!
У меня есть электробритва, хоть и старенькая, но тихая и приятная, как изолированная вилла в Рамат-Гане. Я начал бриться и вдруг услышал: в квартире Зелигов радио начало жутко тр-тр-тр. Я выключил бритву — шум в приемнике прекратился. Включил — снова начался. Вдруг я услышал через стенку голос Зелига:
— Эрна, этот шум меня с ума сводит!
Понимаете?
* * *
Назавтра ровно в шесть я стоял с бритвой наизготовку. Феликс пришел, подошел как обычно к приемнику, включил. Я подождал минуту, затем воткнул штекер в розетку — и Четвертая симфония ля минор превратилась в трррр.
Феликс немного подождал в тщетной надежде, что «технические помехи» исчезнут, затем утратил остатки самообладания и закричал на ни в чем не повинный приемник:
— Замолчи, черт тебя подери!
Его голос звучал противно и резко, и я инстинктивно выдернул вилку из розетки.
Феликс выключил радио, грубым голосом позвал жену и сказал ей то, что услышали мои уши за стеной:
— Эрна, случилось что-то странное. Я закричал приемнику «Замолчи», и он прекратил шуметь…
