— Лида, у страуса две ноги, а не четыре…
Время тянулось томительно медленно. Ей очень хотелось увести ребенка на прогулку, но она боялась столкнуться с Германом в холле. Наконец по голосам в прихожей и хлопнувшей входной двери Лидия поняла, что гость откланялся. Она ждала, что вскоре появится Елена, но та не торопилась. Вероятно, названивала по телефону. Затем к ней явились две длинноногие подружки, а следом за ними пришел Анциферов, и вся компания переместилась в гостиную. Зазвенела посуда, заиграла музыка.
Лидия покормила Митю ужином, почитала ему Хэрриота — «О всех созданиях — больших и малых». Митя слушал книгу затаив дыхание, шла ли речь о том, как поросилась хавронья, или как лечили от чумки щенка, или как спасали птичку. Лидия сама увлеклась, и тревоги сегодняшнего дня постепенно стали отступать.
Когда Митя устал слушать и переключился на мультики, Лидия понесла стопку грязных тарелок на кухню и в коридоре столкнулась с Анциферовым.
— Здравствуйте, Лидочка! Все в трудах-заботах.
— Добрый вечер, — буркнула девушка, не останавливаясь.
— А вас Елена Олеговна зовет. Спросить о чем-то хочет, — продолжал журчать Анциферов, увиваясь за ней. — Вы знаете, Лидочка, что этот наглец Зернов в ресторане отнял у моего фотокора пленку?
— Какую пленку? — Руки Лидии дрогнули.
— С кадрами неудавшегося скандала. И с изображением неизвестной женщины, которая выдала себя за его любовницу. Шустрый Зернов сам проявил пленку и принес Елене Олеговне… Пойдемте, Лидочка, Элен вас ждет.
Лидия поставила тарелки и на ватных ногах пошла к гостиной. Господи, Герман сам не знает, что натворил. Зачем, ну зачем он принес эту фотографию Елене? Конечно, хозяйка сразу опознала Лидию. Отвертеться будет невозможно. Для этого, наверное, Елена и позвала подружек и Анциферова — чтобы при них с позором выставить ее вон.
А может, Кускова хочет использовать ее в новой интриге? — подумала Лидия. Вдруг она решила с ее помощью высмеять Зернова, связавшегося с приходящей няней? Нет, Лидия на это никогда не пойдет. Пусть лучше увольняют.
В гостиной подружки Елены развалились в креслах, на журнальном столике стояла полупустая бутылка итальянского ликера. Сама хозяйка стояла у телевизора и, увидев вошедшую Лидию, подняла бокал:
— А вот и моя дорогая Лидуша!
Елена была немного навеселе. Глаза блестят, румянец чересчур ярок. Она оперлась о широкоформатный японский телевизор, рукав блузки съехал, обнажив красивую загорелую руку.
«Действительно, она хороша и знает это, — подумала Лидия. — И Герман постепенно это поймет. Походит, походит — и влюбится в нее…»
Елена подняла со столика фотографию и протянула Лидии:
— Вот полюбуйся. Это сегодня принес наш герой-гонщик. Ты эту особу нигде не видела?
Дрогнувшей рукой Лидия взяла карточку. На первом плане Михаленко и Кристина, они хорошо получились. За ними — Зернов. Вот и она. Но что это? Она стоит спиной к камере: видна только полоска щеки и серьга в ухе сияет в свете фотовспышки. В таком ракурсе определенно сказать, что это Лидия, невозможно.
Она отрицательно покачала головой.
— Оказывается, Зернов понятия не имеет, что за девица подсела к нему в баре, — сообщила Елена, обмахиваясь ладонью. — Но он сказал, что она представилась Стеллой! Ты только подумай — еще одна Стелла! Просто крыша едет.
— Лидочка, а вы случайно о своих звонках Зернову никому не проговорились? — как бы между прочим спросил Анциферов.
— Нет, что вы, — быстро ответила Лидия. — Кому я скажу?
— Странно, — протянул Анциферов. — Как же эта девица узнала про Стеллу?
Он забрал у Лидии снимок и в который раз начал разглядывать затылок коварной незнакомки.
— Видно, что дамочка из богатеньких, — произнесла Елена.
— Ну не богаче вас, Элен, — заметил Анциферов.
— Как знать… Вы на серьги посмотрите! Почти как у меня. А продавец, хорек, сказал, что это единственный экземпляр. Вы хоть знаете, сколько тысяч «зеленых» они стоят? То-то. А платье? Понятно, почему Зернов от нее в восторге. Он уверен, что это она звонила ему по телефону. Просил помочь разыскать эту Стеллу. Для этого и принес фотографию…
— Но она вряд ли поможет. Лица-то не видно, — сказала Лидия.
— В том-то и дело! — отозвалась Елена.
— Ни на кого из наших не похожа, — ввернула одна из манекенщиц, покачивая точеной ножкой. — Ладно, Ленусик, нам пора. Что-нибудь узнаем, сразу к тебе.
Девушки поднялись, поправили мини-юбки. Хозяйка пошла их провожать. Анциферов немедленно подскочил к Лидии и, прищурив масленые глазки, принялся говорить комплименты.
Лидия хотела уйти от наглеца, но тут вернулась Елена, и не в самом лучшем расположении духа.
— Никто ничего не знает. Прямо замкнутый круг какой-то…
— Зато мы можем продолжить игру с Зерновым в любой момент, — заметил Анциферов. — Лидочка, вы готовы нам помочь? Давайте прямо сейчас и позвоним…
— Нет-нет, — испуганно замотала головой Лидия.
— Почему — нет?
— Он не станет откровенничать с незнакомой женщиной…
— Так уж и незнакомой? — усмехнулась Елена. — А объятия в темном холле? А встреча в ресторане? Дурачок, вдолбил себе в голову, что в тебя влюблен. А ты говоришь, незнакомая…
«А ведь Елена права. Я уже знакомая Германа», — подумала Лидия, а вслух сказала:
— Я не буду звонить Зернову.
Несговорчивость гувернантки Елене очень не понравилась.
— Ну не знаю… Если ты отказываешь в такой ничтожной просьбе, то как ты будешь у нас работать.
— Не расстраивайтесь так, Элен, — засуетился Анциферов. — Эту самозванку мы и без Лидочкиной помощи разыщем. Я ни секунды в этом не сомневаюсь. Непонятно только, почему Лидочка так шарахается от такого интересного мужчины. Прямо «германофобия» какая-то…
«А у вас «германофилия»!» — со злостью подумала Лидия и ответила дерзко:
— Меня пригласили заниматься с ребенком. В обязанности гувернантки не входят интриги с чужими любовниками!
— Ах вот как! — Елена поджала губы. — А у тебя, оказывается, скверный характер. Как это я раньше не замечала? — Она встала, подошла к двери, сказала равнодушно: — Придется договориться с фирмой, чтобы нам прислали другую няню…
— Я могу уйти в любой момент! — бросила Лидия. Терять ей было нечего.
«Ну и хорошо, — думала она. — Уйду из этого дома, найду другую работу. Не будет всех этих переживаний…»
И вдруг она увидела Митю. Он стоял на пороге, маленький и серьезный, смотрел на маму и няню снизу вверх взрослыми, понимающими глазами.
— Вы что, поругались? — произнес он и, не услышав ответа, спросил снова: — Лида, ты теперь от нас уйдешь?
