Визит к гинекологу Алиса запомнила плохо. Помнила, что от стыда ее мутило, что несколько раз она порывалась уйти, но ее останавливала Зинон:
– Сиди, дуреха! Я знаю, что делаю. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек. Сиди, от тебя не убудет.
С нее не убыло, но сил не осталось ни душевных, ни физических. К вечеру Алиса уже плохо понимала, где она и чего от нее хочет неугомонная Зинон. Она отказалась от ужина, рухнула на скрипучую раскладушку и отключилась до самого утра. А утром Зинон ознакомила ее со своим гениальным планом.
План сводился к одному: с помощью угроз и шантажа вытянуть из Клима деньги. Десять тысяч долларов. Астрономическая сумма… Зинон бралась осуществить «техническую» часть операции: выяснить адрес Клима, узнать его привычки и номер телефона. Каким именно образом она собиралась это выяснять, Алиса не знала, и знать не хотела. Особенно в свете того, что самая грязная работа по «разведению на бабки» отводилась именно ей. В этом вопросе Зинон была категорична:
– Ты должна сделать это сама, красотуля. Учись держать удар и не спускать обиды. Он тебя оскорбил, использовал и выбросил, а перед этим над тобой вдоволь поизмывались его дружки. Тебя, как котенка несмышленого, чуть не утопили в бассейне! И ты хочешь оставить это безнаказанным? Чтобы эти мажоры испоганили жизнь еще не одной такой доверчивой дурехе? Алиса, я буду тебе помогать лишь при условии, что ты изменишься, перестанешь быть такой рохлей. Я не занимаюсь благотворительностью, и мне не нужен балласт в виде затюканной бесхребетной девахи. Если у нас все выгорит, мы, знаешь, как с тобой развернемся?! Только для этого тебе придется постараться. Ну, разозлись же как следует!
Разозлиться не получалось, как Алиса ни старалась. Она боялась предстоящего, безумно, до дрожи в коленках. А еще она не верила, что у них с Зинон может что-нибудь получиться. У Клима наверняка очень влиятельные родители. Они не допустят, чтобы их любимого сына шантажировала какая-то девица.
– Правда и закон на твоей стороне, – уговаривала ее Зинон. – Если дело дойдет до суда, у нас есть неопровержимые доказательства.
– А дело может дойти до суда? – Алиса испугалась еще сильнее. Хотя куда уж сильнее!
– Если ты поведешь себя правильно, до суда дело не дойдет. Нам ведь не нужна его шкура, нам нужны только его деньги.
– Но десять тысяч долларов – это же очень много!
– Не много! Считай, что ты их уже отработала на той даче. Все, закрыли тему!
На подготовительную часть ушло меньше недели, Зинон оказалась на удивление проворной. Она узнала о Климе практически все: начиная с его гастрономических пристрастий, заканчивая любимой маркой автомобилей.
– Все просто, красотуля! Расторопность – раз. Острый ум – два. Но главное – связи. Охранник панкратовской дачки оказался моим старинным приятелем. Мы с ним хорошо так посидели, под сто грамм он мне все рассказал. В общем так, красотуля, час «X» назначаем на утро субботы. У этого козла на субботу запланирована рыбалка. На речку он пойдет один, потому что никто из его дружков этим делом не увлекается. Место я тебе покажу. Там очень уединенно, вашему разговору никто не помешает.
– Ты со мной не пойдешь? – на всякий случай спросила Алиса, уже зная ответ.
– Нет, красотуля! Ты пойдешь одна.
Над заводью плыл туман. Вода была теплой, как парное молоко. Клим не устоял перед искушением – окунулся.
Эх, любит он рыбалку! За эти уединенность и безмятежность, за редкую возможность побыть наедине с самим собой и своими мыслями. Сегодня выдался тот благословенный день, когда в голове Клима не было вообще никаких мыслей, во всяком случае, серьезных. Так, необременительная чепуха: образы, обрывки приятных воспоминаний.
А вспоминал он по большей части девчонку-подкидыша. Царапнула она его закаленное мужское сердце. Клим даже подумывал разыскать ее. Не через Дашку, нет. После той памятной вечеринки Дашка дуется и на контакт не идет. Можно пойти другим путем – узнать у Виктора, по каким дням у его обидчивой сестрицы занятия в Иняз, и отловить там свою зазнобу…
…За спиной что-то хрустнуло, отвлекло от приятных размышлений, Клим неторопливо обернулся и присвистнул от удивления. Оказывается, медитируя на бережке, он достиг той стадии просветления, когда фантазии обретают плоть.
– Доброе утро, – вежливо сказало наваждение и рассеянно посмотрело на свои босые ноги.
Клим тоже посмотрел. Этим утром выглядела она как-то иначе. Может быть, оттого, что вместо допотопной плиссированной юбки на ней были джинсы. Простенькие, но вполне современные. Правда, со своей джинсовкой распрощаться она пока не решалась, куталась в нее, словно на дворе стояла студеная осень, а не теплое летнее утро.
– Привет! Ты ко мне?
Девчонка молча кивнула.
– Тогда иди сюда. – Клим похлопал по расстеленному на песке покрывалу. – Присаживайся. А как ты меня нашла?
Девчонка проигнорировала вопрос, присела рядом. По-другому выглядела не только ее одежда, но и лицо. За те несколько недель, что они не виделись, девчонка успела повзрослеть. Он сразу это почувствовал: по сосредоточенному взгляду, по напряженной морщинке между бровями, по не по-детски серьезной складочке в уголке рта. Думать, что причиной такого стремительного взросления стал он сам, не хотелось. В жизни каждой девочки, рано или поздно, случается первая ночь и первый мужчина. И он, Клим Панкратов, еще не самый худший вариант. К тому же, она не дала ему возможности оправдаться, сбежала, не оставив даже прощальной записки. А он, может быть, страдал…
– Ты тогда так быстро исчезла, как предрассветный туман. – Клим решил, что такой девушке, как эта, хрупкой и неискушенной, должна понравиться лирика. – Я тебя искал.
На мгновение ее губы изогнулись в саркастической улыбке, и он вдруг понял, что лирика не пройдет.
– У меня были неотложные дела.
– В шесть утра?
Она равнодушно повела плечом.
– А сегодня зачем пришла? – Он вел себя неправильно. Чувствовал, что изначально взял не тот тон. С этой девочкой не надо было ерничать, следовало просто извиниться, сразу же после того, как она сказала «доброе утро». Но теперь уж что?
– У меня к тебе дело. – Девочка перестала рассматривать свои припорошенные песком ступни, сделала глубокий вдох, точно собиралась через секунду нырнуть в воду, посмотрела Климу в глаза. Оказалось, это трудно – выдержать ее отстраненный, кристально-прозрачный взгляд. Настолько трудно, что по спине побежали мурашки, а бьющаяся на крючке рыбешка утратила прежнюю актуальность. Вот он, ее потенциал! Разворачивается, раскручивается с невероятной силой! А губы ее близко-близко, и горькую складочку в уголке хочется разгладить поцелуем.
Он и разгладил, не смог удержаться. Девчонка забилась, как пойманная рыбка, и вновь стала маленькой и испуганной. Клим сделал над собой усилие, отстранился. А она вытерла губы рукавом джинсовки, и ему вдруг стало обидно, что с его поцелуем обошлись так небрежно, стерли, словно грязную кляксу.
