Доктор был, как обычно, вежлив, но его мысли витали где-то далеко. Джули долго смотрела на него, а потом решилась спросить:
— Скажите, почему вы не можете вернуться в Индию?
Доктор с улыбкой повернулся к ней:
— Почему вы спросили?
— Потому что вижу, как вы скучаете по дому. Вы ведь родом из Бомбея? Прошу прощения, это не мое дело… — Щеки Джули вспыхнули от смущения.
— Не надо извиняться, — мягко перебил Рахмид. — Конечно, вы правы. Больше всего на свете я бы хотел оказаться в Индии.
— Тогда почему…
Доктор пожал плечами и уставился прямо перед собой.
— Я единственный сын в известной семье врачей. Мой прадед был хирургом, а мой отец, как и дед, — главным медицинским консультантом в госпитале Бомбея, а я… набравшись ценного опыта за границей, скоро стану корабельным врачом.
— Вам ведь не нравится ваша работа?
— Нет, но я буду продолжать.
— Наверное, ваш отец не знает. Если вы никогда не намекали ему, то откуда ему догадаться, что вы терпеть не можете работу? Если вы будете терпеть только потому, что в вашем роду все были врачами, это не принесет вам успеха. Уверена, если бы ваш отец хотя бы немного догадывался о ваших сомнениях, он не стал бы вас заставлять.
— Когда я появился на свет, мой отец уже выбрал для меня профессию. Ему будет больно узнать, что я не оправдал его надежд.
— Ему будет еще больнее, если он поймет, что вы стали плохим врачом.
— Вы правы. Я очень плохой врач, но всегда скрывал это от своего отца. Когда я был моложе, то упорно занимался, много работал, думал, что привыкну… — Доктор пожал плечами.
Вдруг Джули спросила:
— У вас девушка есть?
— Да. Ниджа изучает искусство. Она хочет открыть художественный салон на улице Калабуд в Бомбее. Во время каникул я сам немного рисовал.
— Могу поспорить, что это ваше любимое занятие, — догадалась Джули. — Гопал, Триполи — настоящий рай для художников, а вы ходите словно с закрытыми глазами.
— Я не смею их открыть, но если бы Ниджа была рядом… Да, рай…
— Когда я работала в Лондоне моделью, то в один прекрасный день просто остановилась и подумала. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на работу, которая тебе не по душе.
Доктор обнял Джули за плечи:
— Таких философских высказываний я не читал в своих медицинских учебниках!
Они вместе рассмеялись.
На следующий день доктор Рахмид отправился на работу в медицинский центр, а Джули решила поискать Тамару. Она отправилась в дом, где жили сотрудники нефтяной компании, и постучала в дверь. Ей никто не ответил. И тут Джули вспомнила, что сегодня рабочий день. Конечно же Тамара уже в офисе. Однако по телефону ей сообщили, что мисс Стивенз недавно уволилась. Джули уже собиралась повесить трубку, когда голос на другом конце провода произнес:
— Мисс Ламберт? О вас спрашивал мистер Уитмен. Сообщить ему, что вы здесь?
— Нет! — в панике вскричала Джули, но тут же поправилась: — То есть да, спасибо.
Клэй в Триполи?
Отбросив все мысли о Клэе, Джули принялась размышлять, чем занять день. Неплохо было бы сходить на пляж. Джули надела легкое платье медно-красного цвета, белую шляпу, сандалии и сунула в соломенную сумку купальник и полотенце. Она уже знала, что все городские пляжи разбиты на три части. Первый использовали в основном местные жители, второй — итальянцы, а третий — англичане и американцы, поскольку он граничил с американской воздушной базой.
От центральной площади до третьего пляжа Джули довез старый, скрипучий автобус.
Повсюду были маленькие ресторанчики, пляжные кабинки и несколько больших цветных зонтов для тех, кто предпочитал тень. По другую сторону пляжа находилась площадка для гольфа, на которой маячили две мужские фигуры. Джули переоделась в купальник и пошла купить какой-нибудь прохладительный напиток. Возможно, через час она даже решится искупаться в море.
В это время из дверей кафе вышла группа молодых людей, и Джули остановилась, чтобы уступить им дорогу. Казалось, они никуда не торопятся и кого-то поджидают. В это время на пороге появилась женщина. Из-под большой соломенной шляпы выбивались темные волосы с рыжеватым оттенком. Джули сразу же узнала Тамару.
— Джули, милая! — Тамара сняла темные очки. — Откуда ты взялась?
— Привет, Тамара, — застенчиво поздоровалась Джули, отвечая на дружеские улыбки молодых людей. — Я приехала на автобусе.
— Она приехала на автобусе! — В голосе американцев слышалось недоумение.
Тамара поспешила объяснить:
— Не обращай на ребят внимания, они с воздушной базы и привыкли к роскоши.
— Я отвезу вас обратно в город, — предложил крепкий молодой человек.
— Минуточку! Я ее первый увидел! — Другой мужчина взял соломенную сумку Джули, а третий, бесцеремонно обняв ее за талию, шепнул:
— Не слушай их, Джули. Моя машина поет, как пташка, я ее только что купил.
Джули улыбнулась. Американцев не заботили условности. Для них она была просто Джули, и они приняли как должное то, что теперь она будет в их компании.
Потом они играли на пляже в огромный надувной мяч. Когда девушки легли позагорать, Тамара спросила:
— Когда ты вернулась в Триполи?
— Несколько дней назад. — Джули достала сигарету. — Я потеряла работу.
— Знаю. Я была там, когда Алан Мур вернулся из Гучани. Говорят, ты нарушила инструкции…
Джули открыла было рот, чтобы возразить, но Тамара весело взглянула на нее:
— Не переживай. Могу представить, что это за инструкции. Правда, меня кое-что смущает. Я думала, вы с ним…
— Похоже, я единственная не думала, что мы с ним… — поморщилась Джули. — Алан был всего лишь другом, хотя, вынуждена признать, он предпринимал попытки, чтобы эта дружба переросла в нечто иное.
— Тебе повезло, что ты от него отделалась, детка.
Джули со вздохом кивнула:
— Мне жаль работы. Хотелось бы остаться в Триполи. А как у тебя дела?
— С работой? Давай взглянем правде в глаза, она была не для меня. Сидеть с унылым лицом за пишущей машинкой, перепечатывая скучные тексты, — какой ужас! — Тамара передернула плечами. — Нет, у меня есть более интересная задумка. Возможно, меня возьмут на работу на воздушную базу.
— Надеюсь, тебе повезет, — искренне сказала Джули.
— Я тоже. Я всегда питала слабость к легкой жизни. Кстати, что случилось с твоим номером в «Джерарде»?
— Теперь его нет. Моя комната в «Виктории» намного скромнее.
— Но зато по средствам. Знаю, ничего не говори. Мы с тобой сестры по несчастью. Я тоже поселилась там на прошлой неделе.
