Книга Зажги меня - Тахира Мафи

Мое тело блокируется.

Мои кости, кровь и нервы – все это одновременно будто охватывает паралич. Он настолько стремительно распространяется по всему моему телу, что мне становится трудно дышать. Я начинаю хрипеть, хватая ртом воздух, а стены раскачиваются передо мной все сильнее и никак не могут остановиться.

Уорнер заключает меня в объятия.

– Отпусти меня! – кричу я изо всех сил, но это происходит лишь в моем воображении, поскольку мои губы больше не в состоянии двигаться, мое сердце использовало свой запас жизненных сил, разум скатился куда-то вниз к чертовой матери, а мои глаза… мои глаза… мне кажется, что из них сейчас сочится кровь. Уорнер шепчет мне какие-то слова, пытаясь успокоить, но я их не слышу. Он очень крепко обнимает меня, наверное, чтобы я сейчас не рассыпалась на части, но эта простая физическая сила сейчас ничуть не помогает.

Потому что я не чувствую ровным счетом ничего.

Уорнер пытается убаюкать меня, раскачивая потихоньку взад-вперед, и только тогда я вдруг сознаю, что из меня извергается самый страшный душераздирающий вопль, который только доводилось слышать. Мне хочется говорить, протестовать, обвинить во всем Уорнера, обозвать его лжецом… Но я не могу промолвить ни слова, звук сам собой изливается у меня из горла, да такой жалобный, что мне становится даже стыдно за себя. Мне удается высвободиться из его объятий. Я хватаю ртом воздух, сгибаюсь пополам и держусь за живот.

– Адам, – с трудом выдавливаю я любимое имя.

– Джульетта, прошу тебя…

– Кенджи… – Я часто-часто дышу и смотрю куда-то на ковер.

– Пожалуйста, любовь моя, давай, я хоть чем-то помогу тебе…

– А что стало с Джеймсом? – слышу я как будто со стороны свой собственный голос. – Он ведь оставался в «Омеге пойнт» – ему не разрешили п-п-пойти с н-нами…

– Там уничтожено все, – медленно и негромко произносит Уорнер. – Буквально все. Они пытали нескольких членов вашей команды, чтобы те выдали им точное месторасположение «Омеги пойнт». Потом началась бомбардировка всего района.

– О боже… – Я закрываю рот одной рукой и смотрю куда-то вверх, в потолок.

– Мне очень жаль, – говорит он. – Ты даже представить себе не можешь, как жаль.

– Лжец, – шепчу я, и в моем голосе чувствуется самый настоящий яд. Я злюсь, я в бешенстве, и теперь мне плевать на все остальное. – Ничуть тебе их не жаль.

Я смотрю на Уорнера достаточно долго, чтобы заметить, как боль сверкнула в его глазах и тут же потухла. Он прокашливается.

– Прости, мне очень жаль, – повторяет он, на этот раз тише, но все так же твердо. Затем снимает с ближайшей вешалки свой пиджак и мгновенно надевает его на плечи, не произнося при этом ни единого слова.

– Куда ты уходишь? – спрашиваю я, и в тот же миг меня охватывает чувство вины.

– Тебе потребуется время, чтобы осознать все случившееся, вряд ли мое присутствие этому поможет. Мне надо заняться кое-какими делами, пока ты будешь приходить в себя. Мы поговорим позже.

– Прошу тебя, скажи, что это неправда. – Голос у меня дрожит и срывается. Я задыхаюсь. – Скажи, что не исключено, что ты ошибаешься…

Уорнер смотрит на меня очень уж долго.

– Если бы имелся хоть один шанс из тысячи и я мог бы избавить тебя от этой боли, – наконец произносит он, – я пошел бы на это. Ты ведь знаешь, я не стал бы произносить такие слова, если бы не был в них точно уверен.

И вот эта его искренность – именно она окончательно разрывает меня пополам.

Потому что правда настолько невыносима, что мне даже хочется услышать сейчас от него хоть малую толику лжи.

Я не помню, когда именно ушел Уорнер.

Я не помню, как он уходил и что говорил при этом. Мне известно только то, что я долгое время лежала на полу, свернувшись калачиком. Настолько долго, что слезы успели высохнуть и превратиться в соль, в горле пересохло, губы мои растрескались, а в голове сильно стучало, словно этот стук решил соперничать с биением моего сердца.

Я медленно поднимаюсь и сажусь сначала на полу, ощущая себя так, словно мозги у меня в голове полностью перевернулись. Мне удается забраться на кровать. Теперь я устраиваюсь там, подтянув колени к груди, при этом пребывая еще в шоке и очень плохо соображая.

Жизнь без Адама.

Жизнь без Кенджи, без Джеймса, без Касла, Сони и Сары, без Брендана, Уинстона и всех остальных обитателей «Омеги пойнт». Мои друзья. Они все погибли в одно мгновение.

Жизнь без Адама.

Я напрягаюсь изо всех сил, держусь и молюсь о том, чтобы боль прошла.

Но этого не происходит.

Адама больше нет.

Моя первая любовь. Мой первый настоящий друг. Мой единственный друг. Он явился ко мне тогда, когда вокруг не было никого, и вот теперь его не стало, и я даже не могу определить, что именно испытываю. Это очень странное чувство. Я как будто в горячке. Внутри пустота, словно меня сломали и обманули. Меня предали. Меня охватывает удушающее чувство вины, я сержусь, я злюсь на всех сразу, и при этом мне смертельно, отчаянно грустно, словно печаль полностью овладела моим сознанием.

Да, с тех пор, как мы нашли свое убежище в «Омеге пойнт», мы стали понемногу отдаляться друг от друга, но в этом виновата только я сама. Он хотел от меня большего, но я желала, чтобы он жил долго и счастливо. Я же только рассчитывала оградить его от той боли, которую сама же ему и причиняла. Я пыталась забыть его, жить дальше, подготовить себя к тому будущему, где ему уже не будет места.

Мне казалось, что, если мы разойдемся дальше друг от друга, это спасет его, и он останется в живых.

Какая глупая девчонка.

Слезы снова струятся по моим щекам, на этот раз быстрее, и попадают мне в рот. Плечи у меня трясутся, кулаки сжимаются сами собой. Тело затекает, колени бьются друг о друга, и из меня будто выползают наружу все мои старые привычки. И я снова начинаю пересчитывать трещинки, звуки, оттенки в этой комнате. И еще то, сколько раз я раскачиваюсь взад-вперед и снова взад-вперед, взад-вперед. И теперь мне нужно-отпустить-его-нужно-отпустить-его-я-должна-должна-должна-отпустить-его

Я закрываю глаза