«Это дракон, — совершенно спокойно подумала Арлетт. — Какой он сейчас красивый!»
— Смерть! — закричал вдруг доктор Кален, размахивая мечом и подскакивая к чудовищу.
«Нет, не надо смерти! — пыталась остановить его Арлетт. — Нет, это же дракон!» — Но она не могла произнести ни слова.
Меч сверкал в темноте, а дракон, извиваясь, словно огромный дикий кот, и отливая серебристо-черной шерстью, сражался безмолвно.
Затем оказалось, что человек в военной форме лежит бездыханный на земле, истекая кровью, от которой почернели его блестящие эполеты и галуны.
— Он мертв, — сказал дракон, крепко сжимая Арлетт в своих объятиях и не давая ей возможности подбежать к поверженному.
Арлетт все смотрела и смотрела на искалеченное, лежащее в неестественной позе тело, пока кровь растекалась по земле, окрашивая ее в алый цвет.
— Ты убил его! — закричала Арлетт. — А ведь я так любила его! Дракон, зачем ты убил его?! Он был совершенно безопасен для тебя и так добр ко мне.
Дракон крепче сжал ее плечи.
— Я не дракон. Я мужчина, — хрипло произнес он.
— Я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу! — кричала Арлетт, изо всех сил ударяя кулаками в поросшую серебристой шерстью грудь дракона.
Но тот прижался к ней, увлекая на землю, и начал осыпать плечи и грудь Арлетт жаркими поцелуями. Его горячее тело, навалившееся на нее, разбудило в ней сладострастное желание.
— Я хочу тебя, — произнес он, по-хозяйски кладя руку ей на бедро.
— О боже! — она задрожала всем телом и начала извиваться под ним. — Ты не имеешь права. Пусти меня!
Но его дерзкая ладонь уже скользнула между ее бедер и начала ласкать их внутреннюю сторону, медленно продвигаясь выше — к сокровенным уголкам ее тела. Арлетт застонала, чувствуя, как его плоть входит в нее.
— Нет, — всхлипнула она, в то время как руки ее начали гладить его мускулистую спину и плечи. — Я ненавижу тебя. Зачем ты делаешь это?
Он ничего не отвечал, продолжая поцелуи и ласки, от чего по телу Арлетт пробегали судороги, и она испытывала чувство неизъяснимой неги.
— Я ненавижу тебя, — шептала она горячими губами, извиваясь в блаженной истоме. — О, как я тебя ненавижу!
Арлетт застонала. Его тело, казалось, обволакивало ее, будило в ней страсть. Она ощущала его поцелуи на своих губах, шее, груди. Арлетт попыталась рассмотреть его, но увидела лишь светящиеся в темноте желтым огнем глаза дракона.
— Я мужчина, и я хочу тебя, — шептал он. — Мужчина! Ты должна убедиться в этом.
— Нет! — кричала она. — Я не могу! Я не хочу! Не надо!
Но, несмотря на отчаянные крики, она изо всех сил прижимала к себе его тело, сгорая от стыда, отчаяния и страсти.
— Пожалуйста, — твердила она, сама не понимая, о чем просит. — Ну, пожалуйста…
Он снова навалился на нее, и она утонула в черном огне, в мерцающей бездне, плача от унижения и дрожа всем телом от блаженства.
Арлетт очнулась, все еще чувствуя возбуждение от пережитого во сне. Она заворочалась под одеялом, с трудом открыла глаза и увидела пустое кресло, освещенное неровным светом прикрытой шалью настольной лампы.
«Что означает этот сон, и почему он преследует меня?» — подумала Арлетт, ощущая тяжелую ноющую боль в голове. Она повернулась на другой бок, как когда-то в детстве учила ее мать, чтобы дурной сон скорее забылся. Немного успокоившись, она уснула снова. До утра сны ее больше не беспокоили.
ГЛАВА 7
Когда Арлетт вошла через служебный вход в Дом Фере, ее уже ждал месье Перно, заведующий ювелирным цехом.
— Барон известил меня о вашем приходе, мадемуазель Фере. В будущем вы должны приходить в семь часов, а не в восемь, как сегодня.
— Хорошо.
— Тот факт, что вы сестра барона, не отменяет для вас требований, предъявляемых к служащим, единственное исключение: к вам будут обращаться «мадемуазель Фере», чтобы подчеркнуть ваше будущее положение совладелицы Дома.
— Разве это так необходимо?
— Необходимо. Иначе как вы сможете потом сохранить уважение служащих к себе и поддерживать дисциплину в Доме, если сейчас не заложить основ? Здесь вы ознакомитесь со всеми стадиями создания ювелирного украшения. А сейчас покажите, которые принесли с собой.
Просмотрев рисунки, месье Перно пришел к выводу, что мадемуазель Фере прекрасно владеет кистью и карандашом. Потом, в соответствии с традицией, заведующий провел Арлетт по всем цехам: каждый новый работник должен увидеть весь процесс — от создания эскиза изделия до последнего момента — нанесения клейма Дома Фере на готовое изделие.
— Представляю вам мадемуазель Фере, — объявил месье Перно.
Затем он обратился к старшему мастеру по огранке алмазов:
— Жан, хочу, чтобы мадемуазель Фере на несколько недель заняла место рядом с вами. Познакомьте ее со всеми тонкостями своей работы.
— Хорошо, — отозвался мастер и дружески кивнул Арлетт. — Я все приготовлю для вас к тому времени, как вы вернетесь с экскурсии.
— Как вы сами видите, — говорил месье Перно, пока они поднимались по лестнице наверх, — все, что непосредственно связано с изготовлением ювелирных изделий, располагается на нижнем этаже, куда клиенты никогда не заглядывают. Они также не бывают в студии, где разрабатываются модели — на самом верхнем этаже. Эту студию вам покажет сам барон. Там его владения, а также кабинет главного дизайнера — месье Пьера.
Арлетт знала, что Клод, не имея большого опыта, во многом полагался на месье Пьера Клемона, однако нередко сам предлагал новый вариант, делал наброски, определяя характерный стиль «от Фере» в очередном сезоне.
Месье Перно и Арлетт миновали комнаты, в которых манекенщицы готовились к показу моделей. Сидя у зеркал в изысканном неглиже, они накладывали грим. Все улыбались новой служащей и желали успеха. В глазах читалось любопытство и дружелюбие — манекенщицам уже было известно, что сестра месье Фере будет работать в производственных цехах и их интересы не пересекаются.
Потом Арлетт спустилась вниз и заняла место рядом с Жаном, который подал ей защитные очки и белый накрахмаленный фартук и объяснил, чем они будут заниматься первое время и потом.
— Если у вас возникнут вопросы, — добавил Жан, — не стесняйтесь и обратитесь ко мне в любую минуту.
Так начался ее первый рабочий день в Доме Фере.
Прямо с работы Арлетт направилась в особняк Клода. Брат уже был дома и вышел навстречу Арлетт в огромный холл с хрустальными канделябрами и персидскими коврами красновато-коричневого цвета.
— Итак, вижу, ты благополучно нашла дорогу. Как прошел первый день?
— Довольно интересно.
— Хорошо, пойдем наверх, я покажу твою комнату.