– Как здесь спокойно, – промолвила Дейдре.
– Да, – отозвался Гилеад, глядя вдаль. – Но боюсь, так будет недолго, если появится Фергус.
– Ваш отец упоминал о нем. Он очень могущественный?
Глаза Гилеада сверкнули, как сапфиры, в ночном мраке.
– Отец получил сведения от наших разведчиков, что Фергус собирает войско. Значит, скоро он выступит в поход. Вероятнее всего, этим летом. Вот почему Туриус здесь. Несколько лет назад ему удалось очистить леса Каледонии от саксов. Войско предано ему больше, чем моему отцу: Туриус оставил солдатам их земли. Й он знает, где лучше залечь в засаду, где спрятать оружие, разбить бивак. – На лице Гилеада промелькнула ироничная улыбка. – Из-за жадности шотландцев нам пришлось заключить союз с бретонским королем.
– И его королевой, – тихо добавила Дейдре.
– Его королева, – с горечью ответил Гилеад, – может легко развязать еще одну войну.
– Почему? Из-за того, что она флиртует?
Но Туриус, кажется, воспринимает это как должное.
Дейдре наблюдала за ними довольно внимательно. Ангус и Формория не пытались скрыть свои чувства, а Туриус словно ничего не замечал.
– Туриус ценит жену как искусного воина, и союз с ее отцом для него важнее, чем… ну, другие вещи.
Дейдре широко раскрыла глаза от удивления.
– Она и в самом деле сражается?
Трудно представить, как изящная, женственная Формория натягивает лук или поднимает меч.
– Её внешность обманчива. В седле она сидит как влитая, а в бою на мечах – ловка и увертлива, как кошка. Ее тонкие ручки выкованы из железа. – Гилеад нахмурился. – Во всяком случае, так говорит мой отец.
– Но ведь вашего отца интересуют не только эти ее качества? – спросила Дейдре после некоторых колебаний.
– Да. – Гилеад стиснул кулаки и ударил ими о стену. – Их тянет друг к другу, как молнию к металлу. Один раз я попытался поговорить с отцом, но он сказал, что это не мое дело, и оттаскал за ухо, чтобы я понял его лучше. С тех пор я просто стараюсь держать их подальше друг от друга по возможности.
– А я все испортила, поменяв места. Мне так жаль, – тихо сказала Дейдре со слезами в голосе. – Сколько времени это продолжается?
Бедняжка Элен! Давно ли она узнала об измене?
– Целую вечность. Задолго до моего рождения отец и Формория должны были пожениться, но ничего не получилось.
Дейдре удивленно заморгала. Гилеад – почти ее ровесник. Двадцать пять лет, а то и больше – огромный срок для связи с замужней женщиной.
– Что произошло?
Гилеад вздохнул.
– Земли короля Габрана, ее отца, находятся к югу от земель Фергуса и к северу от Адрианова вала. Отец Туриуса, Эмброуз, правил большей частью северной Британии. Чтобы сдержать натиск Фергуса, Габрану нужна была помощь бретонцев, но он опасался, что Эмброуз присвоит его земли, и пошел на сделку. Решил выдать замуж дочь за сына бретонского короля. Это никого не обрадовало, потому что у Туриуса были виды на одну языческую жрицу. Но ничего не поделаешь…
Дейдре задумалась. Вот почему Ангус не стал слушать ее возражений по поводу помолвки с Ниллом. Он сам потерял свою любовь. А она-то недоумевала, почему он женился на Элен. Ведь у них так мало общего! Она дотронулась до руки Гилеада.
– Бедная ваша мать. Она знает?
Гилеад прерывисто вздохнул, сжал ее пальцы, и волны тепла вновь омыли ее тело.
– Она ничего не знала. Много лет. Я только удивлялся, почему отец так часто ездит к Туриусу. Он встречался с Форморией, но у него хватало здравого смысла не приводить ее сюда. Думаю, сейчас мать все понимает, хотя я стараюсь уберечь ее, как могу. – Гилеад отвернулся, вглядываясь в ночной мрак. – Эти визиты тяжелы для нее, особенно с тех пор, как она стала плохо себя чувствовать.
– Она всегда была такая… болезненная?
– Нет. Мать с детства была хрупкой, но, когда я был ребенком, она любила смеяться и играть со мной в догони-мою-тень.
Трудно представить Элен, полную энергии, бегущую, подняв юбки, за своим сыном по залитой солнцем лужайке, чтобы успеть наступить на его тень.
– Что с ней произошло? – с участием спросила Дейдре.
– Около двух лет назад у нас начались стычки с саксами, потом армия Туриуса очистила от них леса. А теперь другие варвары угрожают восточному побережью. Отец решил воспользоваться помощью Туриуса, чтобы сдержать их натиск. И воинственная королева всегда сопровождала мужа. Весьма кстати. Вскоре после этого мать заболела.
Дейдре нахмурилась. Конечно, Элен пала духом, узнав, что происходит, но эта болезнь подтачивала ее тело, а не душу.
– Может быть, Формория что-то сделала? Обидела ее?
– Нет. По крайней мере, мне ничего об этом не известно. Ее знахарка дала матери какое-то снадобье, и ее силы быстро восстановились, боль в суставах прошла.
– Брина? – уточнила Дейдре, вспомнив о настое, который Элен давали по утрам. – Она служит Туриусу, почему же осталась здесь?
– Брина не любит Британию, говорит, что в душе она шотландка. Поэтому и попросила остаться с нами. – Гилеад пожал плечами. – Наш врач умер за день до их отъезда, и отец согласился. Она оправдала наши надежды. – Его пальцы сплелись с пальцами Дейдре. – Думаю, ваши отношения с мамой сложатся хорошо. Вы ей нравитесь.
От этого дружеского прикосновения кровь побежала быстрее. Как приятно… Его мать. Он говорит о своей матери с ней, а это что-нибудь да значит.
– Мне тоже нравится леди Элен, и я буду стараться оградить ее от встреч с Форморией. Как вы думаете, она здесь надолго?
Гилеад вздохнул, машинально выводя пальцем узоры на руке своей спутницы, отчего в ее бедрах бешено запульсировала кровь.
– Надеюсь, ненадолго. Утром соберутся члены клана. Нилл мне надоел. Противно смотреть, как он пристает к вам.
Нилл. Дейдре совсем позабыла о нем, разговаривая с Гилеадом. Нет, надо любым способом заставить Ангуса понять, что она не выйдет замуж за такого человека.
Гилеад ухватил ее за подбородок и развернул к себе лицом.
– Что такое? Вы сразу помрачнели.
Дейдре не хотелось портить эту минуту. Нет, не сейчас, когда он смотрит на нее такими глазами, а от его пальцев исходят волны чувственности и растекаются по всему телу.
– Ничего, пустяки.
Он наклонился, внимательно заглядывая в глаза. Господи, ее ноги сейчас превратятся в дрожащее желе.
– Расскажите мне, – мягко попросил Гилеад. Любая девушка утонула бы в темно-синей глубине его глаз. Они гипнотизировали ее, и она погружалась все глубже… глубже. Дейдре вздохнула.
