– Человек, который любит. Любит настолько, что может отпустить ее. Но она любила вас так, что отказывалась отпускать вас.
Каллен покачал головой:
– Тебе и вправду не откажешь в проницательности.
– Просто это логично.
– Наоборот, логики никакой нет.
– Любовь, очевидно, заменяет логику. Так, во всяком случае, мне кажется.
Она подставила лицо теплому солнцу.
– Но теперь мне необходимо быть логичным, – твердо заявил Каллен.
Она посмотрела на него. Он был явно встревожен.
– Но вы и поступили логично. Вы женились на мне, чтобы найти своего сына.
– Некоторые посчитали бы это глупостью.
Сара нахмурилась:
– Это те, которым был бы безразличен их сын. Только бескорыстный родитель может стольким пожертвовать ради своего ребенка. Я восхищена вашей храбростью и тем, что вы многим поступились ради хорошего дела.
Каллен рассмеялся:
– Ты меня рассмешила.
– Вот и хорошо, так вам легче…
Каллен не дал ей закончить. Он вдруг схватил ее за плечи, повалил на одеяло и наклонился, собираясь поцеловать.
Сара от неожиданности раскрыла рот, и он тут же этим воспользовался. Его язык проник внутрь, и эротические движения привели ее в невероятный трепет.
А его руки уже гладили ее талию и грудь, хотя эти движения и не были слишком интимными. Он просто дразнил ее, предупреждая о том, что еще впереди. Будь он проклят!
Она определенно попала в беду.
«Ущипни! Ущипни!» – приказывала она себе. Сара хотела ущипнуть себя за руку, а попала в его шею.
– О! – завопил он и, оторвавшись от нее, стал тереть шею. – Только не говори мне, что ты опять хотела ущипнуть себя!
Так оно и было, но щипать его было гораздо лучше.
– Нам надо ехать дальше.
– Чтобы сказать это, тебе не обязательно было меня щипать. – Каллен протянул ей руку, помогая встать. – Но ведь тебе понравилось, не так ли?
Сара проигнорировала его руку, встала и подняла с земли одеяло.
– Было недурно.
Улыбка исчезла с лица Каллена.
– Что ты этим хочешь сказать?
Она начала складывать одеяло, чтобы потянуть время и прийти в себя, потому что ее сердце бешено колотилось, а ноги дрожали.
– Вполне прилично.
Каллен вырвал из ее рук одеяло.
– Откуда тебе знать, если тебя никогда не целовали?
Она хотела было что-то возразить, но сказать было нечего и она так и осталась с открытым ртом.
– Ага! Я прав. Тебя никто еще не целовал.
– Вы правы, – охотно согласилась Сара. Бесполезно отрицать очевидное. – Меня никто никогда не целовал.
– В таком случае как ты можешь определить, хорошим был поцелуй или нет? – вызывающе спросил Каллен.
– Легко. – Она вырвала у него одеяло и стала его складывать. – Главное в поцелуе – это то, какие он в тебе вызывает чувства. – Поскольку ее ноги перестали дрожать, она должна была бы признать, что поцелуй чуть было не лишил ее сил, но это было бы равносильно тому, что она сдалась, а в этом Сара признаваться не собиралась.
Каллен подошел к ней и взял ее за подбородок.
– Ты хочешь сказать, что ты ничего не почувствовала, когда я тебя поцеловал?
Она мило улыбнулась:
– Я почувствовала достаточно, чтобы ущипнуть вас.
Ее замечание на самом деле было задумано как комплимент, но Каллен воспринял его иначе. Он отпустил ее подбородок, еле скрывая свое раздражение.
– Теперь я понимаю, почему твой отец собирался найти тебе мужа. Вот уж несчастный был бы человек!
Ее улыбка стала еще нежнее.
– Зачем говорить о себе в таком недобром тоне?
Он вздрогнул, пробормотал что-то нечленораздельное, а потом рявкнул:
– Пора ехать!
– Да я давно готова, – сказала Сара, протягивая ему свернутое одеяло, и, приподняв юбку, прошла мимо него к своей лошади.
Позже, решив, что молчание может оказаться более полезным, она какое-то время не проронила ни слова, давая ему возможность справиться с раздражением. Как раз в тот момент, когда она решила, что сойдет с ума, если будет и дальше молчать, они оба вдруг остановились оттого, что от топота приближающихся лошадей под ними задрожала земля.
Каллен сделал ей знак укрыться в лесу. Не успели они спрятаться за деревьями, как на дороге появилась груженная бочками повозка, которой управлял тощий монах.
Покрытое красными пятнами лицо монаха заливал пот, в глазах стоял страх, и он так нахлестывал лошадей, будто за ним гнались черти.
Каллен взглядом велел Саре оставаться на месте, но она и не собиралась выезжать на дорогу. Когда монах исчез из виду, на дороге появился отряд солдат.
– Не стоит ехать вслед за солдатами, – прошептал Каллен. – До вашего дома есть какая-нибудь другая дорога?
– Есть, но по ней редко кто ездит. Есть участки, где нам придется спешиться и вести лошадей за собой. Мы выйдем прямо к рынку, но потеряем пару часов.
– Я предпочитаю быть в безопасности.
– За вами охотятся солдаты?
– Я не уверен. Я надеялся, что лорд Балфорд считает, что мы с братом отплыли в Америку, но возможно, что он узнал, что кто-то интересовался рождением его внука.
– Вы думаете, что ему что-то сообщила аббатиса монастыря?
– Весьма вероятно. К счастью, она не знает, в каком направлении мы уехали и где находится мой сын. Это даст нам время, хотя я не знаю сколько. А это означает, что мы не можем рисковать.
Сара разделяла его мнение. Она страстно желала, чтобы Каллен воссоединился со своим сыном и благополучно отплыл в Америку. Она уже один раз спасла Александра от лорда Балфорда, спасет и сейчас. Только на этот раз ей придется защищать не только сына, но и отца.
Каллен дал ей знак следовать за ним и хранить молчание.
В том месте, где дорога раздваивалась, они увидели на земле несколько разломанных бочек и следы пива на остатках снега. Тощего монаха нигде не было видно, и Саре даже подумать было страшно, что с ним могло случиться. Они свернули с основной дороги и теперь ехали почти по бездорожью. Примерно через полчаса из леса к ним, отчаянно размахивая руками, выскочил монах, но сейчас на нем не было монашеского платья, одно лишь ветхое, в заплатах нижнее белье.
– Сжальтесь над несчастным и помогите, – взмолился он.
