Наконец подали еду, и Бринна с удивлением наблюдала, как слуги ломают хлеб вместе с рыцарями и знатью.
– Что он делает, отец? – спросила она, склонившись к уху Ричарда.
– Перед твоим приходом лорд Брэнд заявил, что отныне все будут обедать вместе, – ответил Ричард, отрывая кусок хлеба, потом взглянул в сторону нового хозяина Эверлоха. Но того уже не было за столом. – Я говорил тебе, что он странный.
Бринне понравилась мысль о совместной трапезе. Большинство этих мужчин и женщин – ее друзья, с ними она прожила много лет. Она улыбнулась садовнику Джеральду, сидевшему напротив. Конюхи Деннис и Питер, ее служанки Блайт и Лили – все были здесь, столько знакомых лиц. Некоторые выглядели смущенными, другие улыбались и смеялись вместе с рыцарями. Увидев под конец мрачную ухмылку сэра Льюиса, она пожалела, что покинула место рядом с женихом, и в очередной раз посмотрела на возвышение. К ее удивлению, стул новоиспеченного жениха пустовал, Брэнд склонился над ее служанкой Ребеккой, положив руку на спину девушки. Бринна мысленно выругала себя за то, что не отводит взгляд и смотрит, как Ребекка смеется в ответ на его слова. Затем он подошел к Алисии, что-то зашептал ей на ухо. Оба – новый хозяин Эверлоха и ее лучшая подруга – обернулись, чтобы посмотреть на Данте, который шел к ним с половиной фазана в одной руке и кубком в другой. Брэнд улыбался шутке, понятной только им с Алисией, потом взглянул на герцога Нормандского и засмеялся.
Его смех ласкал, словно пение сирены, которое влекло к нему Бринну год назад. Холод покинул Эверлох. На миг вернулся ее Тритон. Сейчас он был спокойным и осторожным, простодушная улыбка смягчала резкие черты лица. Он выглядел почти нежным и беззащитным, сверкающие берилловые глаза совершенно преобразили его. Как и все женщины в зале, Алисия казалась околдованной, ее оливковая кожа приобрела цвет бургундского вина, когда он улыбался ей.
Бринна вонзила ногти в ладонь. Значит, вот какой теперь будет ее жизнь? С мужем, который дарит восхитительную улыбку служанкам, когда жена сидит в нескольких шагах от него? Хлопнув ладонями по столу, она поднялась, быстро пожелала отцу доброго вечера и направилась к дверям. Бринна даже не заметила, что жених следит за каждым ее движением. Она что, не заслуживает ни улыбки, ни ласкового взгляда? Оказывается, этот варвар все-таки способен на человеческие чувства, но только не к ней.
Внезапно твердая рука схватила ее запястье.
– Куда вы направляетесь? – Брэнд развернул ее к себе лицом.
– Иду… в свою… комнату, – с презрением ответила Бринна, отчеканивая слова.
Его пальцы крепче сжали ей запястье, взгляд обжег ее кожу, словно горящие угли.
– Вы уже оставили меня в одиночестве, после того как я уведомил короля о нашей свадьбе. Но теперь вы не покинете зал.
– Вы уведомили короля. А вам не пришла мысль уведомить меня?
– Зачем? – Брэнд высокомерно поднял бровь. – Подчиняться моему решению – это ваша обязанность.
– Да, – с таким же высокомерием ответила Бринна и зловеще усмехнулась: – Мне жаль, что я никогда вас не полюблю.
Брэнд сдержал улыбку. Она подслушала его разговор с лордом Ричардом у лестницы и теперь хотела выиграть битву. Он решил продолжить ее игру.
Гордая. Пылкая. Красивая.
Он долго с хищным любопытством изучал ее, но Бринна уже знала его уловку и не поддалась.
– Без любви нам будет лучше, – наконец сказал он. – Мы оба станем намного счастливее.
Щеки у нее пылали. Неужели она так задета его проклятым уверением не любить ее?
– Отпустите мою руку, лорд Брэнд, – выпалила она, собрав остатки гордости. – Вас ждет моя служанка, идите к ней.
Бринне хотелось быть столь же холодной и бесчувственной, как он. Но с той минуты, как она увидела радость жизни в его сверкающих бирюзовых глазах, услышала мелодичный смех, она опасалась, что может в него влюбиться. Больше года она мечтала о нем, всем сердцем желая, чтобы это ее он держал тогда в воде, и не думала, что когда-нибудь снова встретит его. Лучше б этого вообще не произошло. Да, Брэнд страстно ее целовал, но поцелуй не имел для него значения, он только хотел показать ей свое превосходство. Всю оставшуюся жизнь она проведет с человеком, для которого безразлично, жива она или нет. Впервые после смерти матери Бринна вдруг почувствовала глубокую печаль. Тритон околдовал ее своей улыбкой, когда плавал в лагуне.
Но все это лишь детские фантазии, сон закончился.
Прищурившись, Брэнд смотрел на нее, как будто старался прочесть ее мысли. Легкая дрожь нижней губы сказала ему, что на сегодня битва окончена. Поражение Бринны очевидно. И тут его намерения казаться жестоким и холодным рухнули.
Ведь не поступки этой красивой девушки заставили его жениться на ней. Ведь не она его обманула. Просто она попала в сети предательства Эдуарда, так же как ее отец, и как он сам. Эта неопытная девушка готова сражаться за свой дом. Брэнд вспомнил ее угрозы, когда Вильгельм обманул ее, сказав, что Эверлох будет сожжен дотла, если он не женится на ней. Она готова стать его женой и родить ему детей. Ее жертвенность привлекала его, не говоря уж о губах, которые он снова жаждал поцеловать.
– Леди?
– Что? – спросила она, глядя в зал.
– Я прошу вас остаться в Эверлохе и быть моей женой. Что вы скажете?
Нежность в голосе Брэнда заставила ее наконец повернуться к нему и открыть от изумления рот. Сверкающий взгляд был полон жизни. Человеческих, замечательных эмоций. Не только страсть, которую она видела в его глазах, когда он целовал ее, но излучающее свет чувство. Было там и что-то еще: печаль, раздражение, сочувствие, ярость – отголосок того, что давало жизнь всем этим чувствам. Оно дожидалось в темноте выхода на свободу.
– Да, – прошептала Бринна. – Я стану вашей женой. – Что изменилось для него в этот краткий миг? Когда он делал ей предложение, она заглянула ему в душу и увидела, что там еще остался свет. Его пальцы нежно скользнули по ее рукаву и переплелись с ее пальцами. Как долго она мечтала прикоснуться к нему. Мечтала быть страстно любимой человеком, которого переполняла радость жизни. Брэнд медленно склонил голову. Боже, он снова хочет поцеловать ее, и теперь она была готова к этому. Не думая сопротивляться, она смотрела на него, пока не почувствовала тепло его дыхания. Язык скользнул по ее губам, потом Брэнд завладел ее ртом, обнял за талию и прижал к себе. Поцелуй становился все более страстным, и она всецело отдалась ему. Она слышала его дыхание, вдыхала его запах, чувствовала вкус сладкого вина на его губах. Волны его страсти все уносили ее куда-то, Бринна перестала сознавать себя, был только он.
Когда Брэнд отпустил ее, она почувствовала еще большее одиночество, чем раньше. Он заклеймил ее своими поцелуями, страстными, многозначительными, и она поняла, что уже никогда полностью не обретет себя, если не будет принадлежать ему. Он тихо засмеялся, увидев ее мечтательную улыбку. Смех у него такой же, как и голос, – низкий, бархатный, очень мужской.
