– Как? Разве ты не выходишь из соревнований?
– Черта с два! – Аликс сверкнула глазами. – Тебе известны условия следующего пари?
– Пока нет, но я узнаю их в течение суток. Послушай… – Шеннон обернулась, чтобы видеть лицо Аликс, а не его отражение. – Может быть, я смогу тебе помочь?
– Ты? – искренне удивилась Аликс.
– Да, я. А почему бы и нет? – возмутилась Шеннон, уязвленная ее тоном.
Аликс покосилась на нее и передернула плечами:
– Так, ничего!
Шеннон встала с ней рядом и, вглядевшись в их отражения, заметила, что на лице девушки нет грима. Ей не требовалось скрывать мимические морщины в уголках глаз, а груди распирали платье и без бюстгальтера.
– Разреши мне помочь тебе в следующем раунде, – тихо попросила Шеннон.
– Это исключено! – отрезала Аликс.
– Что ж, замечательно! – Шеннон подхватила свою парусиновую сумочку. – Чудесно! Если ты настаиваешь на этом, я свяжусь с тобой, как только получу письмо с инструкцией.
Она пулей вылетела из туалета и хлопнула дверью, не желая слышать, что крикнула ей вдогонку Аликс.
«Да как эта девчонка посмела задирать нос только потому, что ей всего двадцать! Она считает, что я ни на что не гожусь, потому что я старуха! Ну и наглость!»
Шеннон рвала и метала весь день – для несчастной Джулии Ройстон он стал настоящим кошмаром.
В четыре часа пополудни Шеннон вскочила со стула и выбежала из офиса, крикнув на ходу помощнице:
– Если меня будут спрашивать, я поехала забирать машину со станции гарантийного обслуживания!
Она хлопнула дверью так, что стопка старых журналов упала с полки на пол. В редакции журнала «Женщина» раздался облегченный вздох сотрудников.
Шеннон треснула кулаком по кнопке вызова лифта.
«Я, видите ли, стара для этого! Ну держись у меня, Аликс!»
Такси доставило Шеннон до угла улицы Ист-Энд. Смрадные испарения железнодорожных путей и депо затуманивали нежно-голубое небо. Шеннон ощутила во рту привкус гари. Кирпичные стены строений эпохи королевы Виктории были размалеваны рисунками и надписями, сделанными синей и красной краской; сквозь старинную кладку кое-где пробивались кустики золотарника, увенчанные желтенькими цветами, тянущимися к солнцу. Было жарко, и Шеннон старалась держаться в тени, направляясь к гаражам под сводами пролета моста. Пот струился по ее спине.
Дверь гаража, покрытая выцветшей и облупившейся зеленой краской, была распахнута, оттуда доносились звуки радио. Боязливо переступив порог, Шеннон очутилась в полутемной мастерской. Сделав несколько шагов в душном полумраке, она крикнула, перекрывая голосом музыку:
– Эй, есть здесь кто-нибудь?
Кто-то приглушил звук, из-за автомобилей, горделиво сверкающих хромом молдингов и бамперов и пахнущих лаком и краской, вышел механик, одетый в запачканный комбинезон. Увидев клиентку, он сказал:
– Вы за своим «БМВ», мисс Гарретт? Машина готова, можете ее забирать.
– Спасибо, – сказала Шеннон.
Глаза ее привыкли к полумраку, и она еще раз окинула взглядом помещение. Повсюду тускло поблескивали банки с краской, ящики с запасными частями, разнообразные инструменты, на стене красовались глянцевые календари. Механик улыбнулся, и, приглядевшись к нему, Шеннон поняла, что это женщина. Среднего роста, худая, с длинными белокурыми волосами, стянутыми косынкой, она совсем не смущалась того, что ее старенький комбинезон надет на голое тело. Руки и плечи под широкими лямками потемнели от загара, местами кожа облупилась. Пока мастер искала среди документов, лежащих на верстаке, наряды на выполненные ремонтные работы, чтобы выписать счет, Шеннон краем глаза заметила, как под комбинезоном колышутся ее полные груди.
Шеннон стало жарко, и она потупилась, пряча румянец, и стала рыться в сумке, ища чековую книжку.
– Вы новенькая? – спросила она. – Я не знала, что здесь работают женщины.
– Меня зовут Донна. – Женщина обернулась и протянула руку.
Шеннон разглядела ее вблизи и поняла, что ей лет под тридцать. Обутая в плетеные сандалии, она уверенно и легко ступала по скользкому бетонному полу.
– Я работаю с прошлой недели. А вам не внушают доверия механики-женщины?
Шеннон пожала руку, оказавшуюся довольно крепкой, и рассмеялась:
– Избавь меня Бог! Нет, разумеется.
Донна улыбнулась. Рот у нее был большой и чувственный, губы накрашены блестящей красной помадой.
– Это хорошо, – сказала она. – А вот мужчины, случается, придираются ко мне и ворчат. Но ничего, привыкнут со временем.
– Наверное, тяжело работать механиком? – спросила Шеннон. – Я бы не смогла. И как только вы уживаетесь с коллегами!
Взгляд ее упал на один из настенных календарей: на нем была запечатлена мускулистая женщина в эластичном спортивном костюме из лайкры, поднимающая штангу в тренажерном зале. На фотографии были отчетливо видны капли пота на ее груди, животе и бедрах.
– Вас, наверное, раздражают такие картинки? – спросила Шеннон. – Вид у нее довольно агрессивный.
– Нет, абсолютно. Тем более что это мой календарь, – ответила Донна, глядя ей в глаза.
Шеннон еще раз взглянула на символ августа. Концы влажных волос атлетки прилипли к шее и гладкой коже на ключицах.
– Я тоже иногда посещаю спортивный клуб, но таких красоток я там не встречала.
– Ваша машина на заднем дворе, мисс Гарретт, – улыбнувшись, сказала Донна. – Следуйте за мной.
Она резко повернулась, и штаны из грубой ткани впились ей в промежность, обтянув плотные ягодицы. Шеннон вновь обдало жаром. Она провела пальцем по округлому вырезу льняного платья на шее. У нее взмокли подмышки, а чувствительные соски пощипывало от пота. Но жарко ей стало не из-за спертого горячего воздуха в мастерской.
«Нет, этого делать не стоит, – убеждала себя Шеннон, – нужно поскорее вернуться в офис. И вообще не известно, захочет ли этого Донна…»
«Но почему бы не рискнуть?» – нашептывал ей внутренний голос.
– Чушь! – вслух воскликнула Шеннон, хорошо еще, что музыка заглушила это вырвавшееся у нее восклицание. Она оставила банковский чек на верстаке и следом за мастером прошла на задний двор.
После сумрака мастерской яркое солнце ослепило ее. Лучи отражались в ветровых стеклах автомобилей, ожидающих своих владельцев, и рассыпались на тысячи игривых солнечных зайчиков. Донна склонилась над отводом водонапорной трубы и принялась разматывать рукав, сложенный в кольца, чтобы обдать водой раскаленный бетон.
Красный «БМВ» Шеннон стоял возле стены в конце площадки. Ворота были закрыты на засов.
