Там были и другие литографии, искусно раскрашенные вручную Майклом Харнером.[8]
Мы по уши ушли в разглядывание этой первоклассной коллекции цветных литографий, на которых были изображены обнажённые юноши и девушки, поодиночке и все вместе, наслаждающиеся самым разнообразным сексом. Ещё более удивительным был тот факт, что, по нашему убеждению, одной из запечатлённых там фигур был мистер Ньюман, бывший учитель физкультуры в Сент Лайонелз, который покинул школу всего лишь год назад, чтобы занять такую же должность в Итоне. Если бы это был другой человек, я бы поразился его сходством с мистером Ньюманом, ведь даже шрам от аппендицита у него был такой же.
Член Фрэнка заметно напрягся, и он выпустил его на свободу, чтобы облегчить это напряжение.
— Отлично! — заметил я, касаясь его пульсирующего органа. — До каких размеров он у тебя, однако, увеличивается! Он, кажется, стал ещё больше после твоего секса с Сесилией.
— По-моему, ты прав, Руперт. Я думаю, он стал на дюйм длиннее, да и толще!
Мы чуть сквозь землю не провалились, когда за нашей спиной раздался весёлый женский голос:
— Так, значит, вы забавлялись с Сесилией Кардью и Дианой Вигмор! А я-то гадала, нашли ли вы партнёршу для своего друга, мистер Руперт. А то уж я подумала, что вы попросите Диану быть с вами обоими.
Мы подняли головы, чтобы увидеть, кто был настолько осведомлён о наших секретах: слава Богу, это была всего лишь Салли, самая хорошенькая из наших горничных, чьи соблазнительные формы давно уже были предметом моих вожделений.
Салли была очень хороша (думаю, со мной были согласны все без исключения гости нашего дома мужского пола — начиная с нашего викария, преподобного Лавери и старого доктора Аттенборо до моего дяди Альгернона (лорда Гриппетта), который всегда находил какой-нибудь предлог, чтобы Салли принесла что-нибудь из его спальни или в спальню. Причём, представьте, дядюшка в этот момент всегда был там. Трудно упрекнуть в этом дядюшку, Салли разительно отличалась от всех остальных). У неё были правильные черты лица, светлая (почти прозрачная) кожа и миленькие веснушки на носу. Яркие голубые глаза Салли всегда искрились весельем, а светлые волосы она аккуратно прятала под форменную шапочку. Она была немного выше среднего роста, а крепкая и в то же время изящная фигура обещала массу удовольствий, тем более что верхние пуговички её белой блузки всегда были расстёгнуты, явно демонстрируя округлость её груди. И всё же мне не понравилось, что Салли знала обо мне и Фрэнке, а также о наших недавних приключениях несколько больше, чем следовало бы. Но что я мог сказать? У Фрэнка тоже, по-видимому, пропал дар речи, и, должен признаться, вид у него был довольно забавный, когда он стоял, ухватившись рукой за свой член, всё такой же прямой и напряжённый, как несколько минут назад. Мы предоставили Салли самой найти выход из создавшегося положения. Что она и сделала: подошла к нам и, бросив восхищённый взгляд на огромную мужскую принадлежность Фрэнка, сказала:
— Так вы считаете, мистер Фрэнк, что ваш член подрос с тех пор, как вы трахнули мисс Сессилию? Он вообще-то и так достаточно велик для вашего возраста — ну так вы хотите, чтобы я облегчила его?
Фрэнк наконец обрёл дар речи.
— Ещё бы! — воскликнул он, пока пальцы Салли легко пробежали по его пульсирующему члену.
— В этом деле все равны? — завопил я, поспешно расстёгивая ширинку и демонстрируя ей собственное богатство.
— Тоже неплохо выглядит, мистер Руперт, хотя, конечно, он и не такой большой, как у вашего друга. Но ведь размер — это не главное. Вопрос в том, как вы распоряжаетесь тем, чем наградил вас господь, как говорит нам викарий. Например, у приятеля вашего отца Алги Монкриффа не такой уж большой член, но, по-моему, самый искусный из тех, что были у меня между ног, и это чистая правда.
С этими словами Салли обхватала своими пальчиками оба наши изнемогающие от напряжения члены. Бедняга Фрэнк был уже до того возбуждён, что кончил практически сразу. Салли было всего девятнадцать, но это не помешало ей сожалеющее заметить:
— Жаль, но вы, ребята, просто не умеете сдерживаться, как это делают более старшие товарищи.
Я, правда, сумел продержаться чуть дольше Фрэнка, после чего мой член «выплюнул» значительное количество жидкости на мамин любимый китайский ковёр.
— Чёрт, и как мы его теперь отчистим? — заныл я, но Салли, казалось, эта проблема ничуть не взволновала.
— Не волнуйтесь, я возьму бутылочку микстуры от кашля доктора Стэнтона Харкута и вотру в ковёр несколько капель. Мистер Голдхилл показал мне, как стереть следы от спермы и влагалищного сока с моей простыни после того как переспал со мной в первый же день моей работы здесь. Вы же знаете, все дворецкие спят с горничными, если дать им хотя бы маленький шанс, да я и не возражаю особенно, ведь мне всегда удаётся выклянчить у него лишний выходной, после того, как пообещаю, что как-нибудь после обеда займусь его страждущим членом.
Так значит наш старый, всегда сдержанный смотритель домашнего хозяйства тоже не прочь позабавиться на досуге, подумал я, пока Салли продолжала:
— Да, правда эта микстура — просто незаменимое средство для удаления следов «преступления». Она, между прочим, и сорняки уничтожает замечательно. Ну, а теперь скидывайте брюки, я сейчас вернусь.
Мы сняли не только брюки, но и ботинки, носки, рубашки и майки, так что когда Салли вернулась с волшебным зельем доктора Стэнтона Харкута, мы предстали перед ней абсолютно обнажёнными.
— О, чудесно, — обрадовалась она, тщательно заперев за собой дверь.
Закончив чистку ковра, она полностью расстегнула блузку и сбросила её с себя. Под блузкой у неё абсолютно ничего не было, и мы задохнулись от восторга при виде изумительных очертаний её грудей. Какими твёрдыми и гордо стоящими они были, как ошеломительно и даже вызывающе выглядели её ярко-розовые соски, когда она приподняла груди ладошками, словно предлагая их нам. Они были действительно восхитительны: слегка расходящиеся в стороны, переходящие в плавный изгиб там, где они переходили в розовые полукружья ореолов. Эти маленькие сосочки словно магнитом притягивали мои руки, когда я ласкал эти сочные шары, потирая её розовые соски, пока они не стали такими же напряжёнными, как мой член, прижатый к её плоскому животу.
— Ну быстрее, я хочу, чтобы ты взял меня до того, как ты кончишь, — нетерпеливо заявила она. Она выскользнула из остатков одежды и повернулась ко мне, так что её роскошные ягодицы оказались всего в нескольких сантиметрах от моего напряжённого члена. Она стояла передо мной, раздвинув ноги, а руки мои дрожали, пока я раздвигал её алебастрово белые ягодицы. Я замер на мгновение, охватывая жадным взором открывшиеся мне половые губы.
