— Сай, Вы любите звезды?
Он ответил не сразу.
— Люблю. В детстве отец часто читал нам легенды о том, как появились созвездия. Видите эти пять звезд, словно образующих подкову? Это созвездие Тогу, Жеребца Карен. Говорят, что однажды, в бою, он топнул так сильно, что украшенная алмазами подкова долетела до небосвода.
— Подкова, украшенная алмазами? Зачем понадобилось украшать алмазами лошадиные подковы? Да и ходить на таких было бы неудобно, — мифы и легенды всегда взывали у меня больше вопросов, чем могли ответить на мои.
— То есть полет подковы в открытый космос особых вопросов не вызывает? — хмыкнул Сай, и лукаво улыбнулся.
И эта его улыбка мгновенно изменила его вполне заурядное лицо — разбежались лучики от глаз, появились ямочки на щеках, а выражение лица стало обаятельно-шкодливым.
Я поняла, что таращусь на него, как зеленая абитуриентка на дипломника в форме, и смущенно перевела взгляд обратно на звезды.
— А какие еще созвездия можно увидеть сейчас?
Мы сидели на крылечке, Сай рисовал линии созвездий и рассказывал соответствующие легенды, над которыми слегка зубоскалили. С ним было легко и просто: я о чем-то спрашивала, он отвечал, время от времени мы задевали друг друга плечами, особенно когда одновременно вытягивали руки в разных направлениях.
Сказка кончилась неожиданно, вопросом Сая:
— Скажите, Соня, а как выглядит звездное небо там, где вы жили?
Я обмерла: слишком двусмысленно прозвучал вопрос, как будто командир хотел намекнуть на то, что знает о моей тайне.
— Да примерно так, как тут, только созвездия немного другие, — вежливо выдавила я, и стремительно поднялась, — Простите, кажется, я засиделась. Доброй ночи, командир Сай.
Лицо командира заледенело, а я, развернувшись, стремительно покинула крылечко, и, уже зайдя в коридор, услышала тихое ругательство и глухой удар. Я взлетела по лестнице так, как будто за мной гнался любимый чихуа-хуа тетушки Алисы: существо мелкое, злобное и абсолютно бестолковое.
У дверей нашей комнаты я остановилась и отдышалась — еще не хватало, чтобы "малышка" начала задавать какие-либо вопросы или в чем-то меня заподозрила. К счастью — "малышки" в комнате не было, а Мия, все так же лежавшая на кровати с книгой, увидев меня, удивилась:
— Ты откуда такая взъерошенная?
— Так получилось… А где? — я показала глазами на кровать "малышки".
— Минут через двадцать после ужина всех позвали в общий зал на посиделки, она и упорхнула. Я думала, что ты тоже там.
— А что же ты не пошла? — удивилась я
— А ты? — усмехнулась Мия в ответ, — Насмотрюсь еще. Мне торопиться некуда, мне красота особо не важна, а что я в толпе разгляжу?
— Логично, — поддержала Мию я, — а что тебе важно?
Мия задумалась, постукивая по корешку пальцем, потом выдала совершенно неожиданно-мечтательное:
— Хочу, чтобы как в книжках, любооооооооооовь… А они только в глаза заглядывают, да бусин ждут. А я может хочу, чтобы Он подхватил меня на руки, внес по лестнице вверх и задыхаясь от страсти прошептал: "Я умру без тебя!". Вот живут же люди?!
Я, мучимая нездоровым предчувствием, подошла к Мие и решительно отобрала у нее книгу. Это оказался весьма сильно замызганный и потерявший обложку любовный роман, выпущенный в известной во всем Звездном союзе слащаво-эротической серии "Крылья бабочки", на издателей которой с десяток раз подавали в суд за попадающиеся в книгах откровенные сцены. Каждый раз поднимался большой шум, адвокаты дули щеки, издатели давали интервью, и все обычно заканчивалось досудебным примирением и стремительным взлетом продаж очередной "нетленки".
Я вздохнула, и присела к Мие на кровать.
— Скажи мне, ты когда по лестнице вверх бежишь — ты потом нормально дышишь?
— Ну… не очень, — недоуменно ответила она, удивившись тому, что я сменила тему.
— А если у тебя сумка тяжелая еще или две?
— То мне надо будет отдышаться…
— Тогда почему ты веришь этой глупой книге, а не здравому смыслу? Представь, что будет с бедным мужчиной, который, волоча на себе твой вес, побежит вверх по лестнице? Думаешь, у него потом на что-нибудь силы останутся? Нет, задыхаться он, возможно будет, только вот не от страсти. Это же любовный роман!
Мия посмотрела на меня растеряно и жалобно спросила:
— Значит, так не бывает?
— Боюсь, что нет, — ответила я извиняющимся тоном, — Любовные романы — это такие волшебные истории для девочек, чтобы было о чем мечтать.
— И что же делать? — окончательно пала духом Мия.
Я пожала плечами:
— Видимо — найти среди наших женихов того, кому будет интересно, о чем ты мечтаешь.
— Ну тебя, — махнула на меня рукой Мия, отбирая книжку, — пока я буду присматриваться, "эта" всех приличных парней бусинами обвешает.
Обличительным жестом Мия указала на кровать нашей соседки.
— Что, прямо обвешает? — сделала я удивленные глаза.
— А то, — фыркнула Миа, — у нее их три полные банки, я сама видела, и цвет такой… сирееееееневый…
И я уже было обрадовалась, что смогу узнать хоть что-то про эти клятые бусины, вокруг которых крутятся все разговоры в последнее время, но снизу донеслась заунывная мелодия.
— О! Охотничий танец, бежим, а то опоздаем! — мгновенно встрепенулась Мия, выскочила из кровати, и наскоро переплетя косу потащила меня к выходу, — Соня, не тормози, а то кого-нибудь пропустим!
И я побежала за нею следом.
Глава 7
Из помещения, которое я назвала для себя "столовой" вынесли столы, а стулья расставили вдоль трех стен, как на утреннике в начальных классах. Внутри помещения надрывался странный инструмент, боле всего похожий и по звучанию, и по внешнему виду на незаконнорожденного сына волынки. На стульчиках, только усилия сходство с утренником, чинно сложив руки на коленки сидели люди: невесты вдоль одной стены, вдоль другой, напротив, жадно рассматривающие девушек воины, а в торце зала, судя по фартукам и колпакам, устроился обслуживающий персонал. Два стула в "невестином ряду" были пусты, и Мия отправилась прямиком туда, но я успела дернуть её за руку, и показала взглядом на подоконник дальнего от входа окна, чуть прикрытый тяжелыми гардинами.
— Тебе очень хочется, чтобы на тебя пялились, как на клубничный десерт, что был на сегодняшнем ужине? — зашипела я ей на ухо.
Мия без слов изменила траекторию движения, и скоро мы удобно устроились в импровизированной засаде. Меня немного беспокоили пустые места, но тут, откуда-то, выпорхнули две девчушки и, стараясь сделать независимые и взрослые лица, уселись рядом с невестами. Судя по тому, как покраснел один из поваров, этих девочек он знал, и неплохо. Но несчастный инструмент, судя по издаваемым им звукам, умирающий сейчас посреди столовой в адских мучениях, требовал уважительного к себе отношения, поэтому повар мог только корчить рожи, активно жестикулировать и показывать пантомимой методы физического воздействия, которые ожидают двух вертихвосток.
