Кэт смерила Джонаса торжествующим взглядом. Он старательно сделал вид, что не заметил.
* * *
– Ты что, спала с этим Мерилом Зандаком? – спросил Мэтт, едва они вошли в свой роскошный люкс.
– Шутишь? – Лола удивленно подняла брови, снимая бриллиантовые серьги от Шопарда. Она взяла их напрокат, но втайне надеялась, что фирма оставит их ей в качестве подарка. – Я – и этот жирный старикан? Ты за кого меня принимаешь?
– Я слышал, что про него говорят актрисы, с которыми он сотрудничает, – продолжал Мэтт. – Он ни одной не пропускает, всех заставляет языком работать.
– И ты веришь, что я могла такое сделать?! – возмутилась Лола.
– Сегодня вы очень мило смотрелись вместе, – с упреком сказал Мэтт, не понимая, что самым умным в данной ситуации было бы прекратить разговор на эту тему. – А я сидел как идиот.
– Ты сам это сказал.
– А?
– Сам себя идиотом назвал.
Мэтт залился краской. Они женаты всего пять месяцев, почему же она с ним обращается, как с какой-то безделушкой?
– Я просил бы тебя не говорить со мной в таком тоне, – выдавил он.
Лола презрительно пожала плечами и, вышагнув из платья, предстала перед мужем во всей своей красоте – в чем мать родила, только на талии цепочка с бриллиантами да на ногах босоножки на тонких каблуках от Джимми Чу.
Мэтт не мог отвести от нее глаз. Лола Санчес неотразима, и он – ее муж!
Его взгляд задержался на сосках, больших, темных и влекущих. Он сразу почувствовал возбуждение и потянулся к ней, но Лола отстранилась.
– Мне нужно позвонить, – уклончиво проговорила она и вошла в ванную.
Мэтт хотел было войти следом. Однако Лола его опередила и захлопнула" дверь перед носом, успев бросить напоследок:
– Терпеть не могу, когда меня отчитывают.
Запершись в ванной, она стала рассматривать себя в зеркало над мраморной раковиной. Лола знала, что выглядит великолепно, но так и должно быть: она столько приложила для этого усилий. Не говоря уже о том, сколько денег вбухала в персонального тренера, с которым занималась по два часа каждый день, кроме воскресенья, независимо от всех других дел. Кроме того, к ней на дом раз в две недели приходила косметичка, раз в пять дней – маникюрша, а парикмахер, стилист и визажист являлись по первому зову.
При том что ей было всего двадцать четыре, красота требовала больших трудов, денег и времени. Поддерживать имидж – дело нелегкое. Но Лола не жаловалась, нет. Достаточно вспомнить, через что она прошла, прежде чем достичь нынешних высот!
Мэтт хоть и осел, но с Мерилом Зандаком он попал в точку: она в самом деле обрабатывала старого воротилу по полной программе. Произошло это в самом начале ее карьеры, когда Лола отчаянно прорывалась на главную роль в одной из его картин, и единственным препятствием на ее пути оставались сексуальные причуды старика Зандака. Их она и удовлетворила. Один раз.
Хорошо хоть роль ей все же дали, и именно эта роль положила начало ее восхождению. Лола сыграла соблазнительную юную танцовщицу и проснулась знаменитой. Ей стали присылать сценарии, и годы унизительных крошечных ролей служанок и проституток канули в прошлое.
Один минет – и карьера пошла стремительно в гору. Не так и дорого!
Позже она узнала, что того же Мерил Зандак требует от всех актрис, которых берется снимать. Ей стало легче от сознания того, что это просто ритуал, необходимый для утверждения на роль. Подумаешь – доставить старику удовольствие, помочь ему утвердить свое превосходство! Зато теперь они лучшие друзья, и он относится к ней с неизменным уважением.
Интересно, а та молоденькая худышка в странном наряде тоже это делала? Его протеже. Кэт.
Наверняка. Без этого никто не обходится. Это как часть контракта.
* * *
В доме Тони Альвареса в Голливуде зазвонил телефон. Он потянулся за трубкой и едва не упал с кровати.
– Тони, зайчик! – мурлыкнула Лола.
– Кто это еще среди ночи? – пробурчал он.
– Ты меня узнал, не притворяйся.
– Лола?
– Кто же еще?
– Господи ты боже мой! – Он сделал паузу. – А который час?
– Секундочку, дай посмотреть… Здесь двенадцать ночи.
– Где это – «здесь»?
– Я на Каннском фестивале.
– Черт, Лола! – простонал он. – Ты же знаешь, я терпеть не могу рано вставать.
– Тони, – терпеливо проговорила она, – разница во времени между Францией и Лос-Анджелесом – девять часов, стало быть, у вас сейчас три часа дня. Это ты называешь «рано вставать»?
– Че-е-ерт…
– Ты не рад, что я позвонила?
– Ну что ты! – Тони потянулся к недокуренному косячку на тумбочке. – Я просто счастлив проснуться ни свет ни заря от звонка моей бывшей, ныне замужней невесты.
– Именно поэтому я тебе и звоню. У нас с Мэттом… не очень ладится.
– Правда?
– Если честно, – она сделала театральную паузу, – я собираюсь разводиться.
– А ему ты сказала? – Тони раскурил самокрутку.
– Скажу.
– А мне зачем звонишь? – Он глубоко затянулся.
– Неужели не догадываешься? – ласково проговорила Лола. – Я соскучилась.
– Но ты сбежала, детка, – строго напомнил он. – Сбежала среди ночи, как какой-нибудь воришка. Так тебе не терпелось от меня избавиться.
– Я была вынуждена это сделать. Мы зашли слишком далеко.
– Вынуждена? – недоверчиво переспросил он.
– Но это не значит, что между нами все кончено, – быстро промолвила Лола. – Я хочу сказать… Понимаешь, ты и я – мы всегда будем принадлежать друг другу.
– Эх, Лола, Лола… – Он почесал макушку. – Ты неподражаема.
– Мне хочется быть с тобой, – вздохнула она. – В постели. Чтобы жар пробил. Чтобы…
– Лучше молчи! – перебил он.
– Послушай, я понимаю, ты на меня злишься, поэтому и хочу все поставить на свое место.
– И как ты собираешься это сделать, интересно?
– Во-первых, мне надо задать тебе один очень важный вопрос.
– Валяй.
Она чуточку помедлила, боясь его вспугнуть. Характер у Тони был взрывной – как, собственно, и у нее.
– Это не просто… – начала она.
– Лола, не тяни!
– Ты все еще… употребляешь?
– А тебе-то какое дело?! Ты что, коп из отдела наркоконтроля? – вспылил Тони. Как она смеет лезть с такими вопросами?
– Ну, вот что. – Теперь она говорила быстро-быстро. – Я хочу снова быть с тобой. Единственное, что меня не устраивает, – это твоя привычка. Она нас обоих тянет на дно.
