Находиться возле движущейся колонны становилось невыносимо: пыль, перемешанная с выбросами двигателей внутреннего сгорания, забивала дыхалку и глаза. Однако деться было некуда, Хантер с товарищами могли лишь отворачиваться от газово-пылевых потоков, время от времени отплевываясь. Вот мимо них проехали «бражники»-артиллеристы, за ними – тылы и технари, дальше – бэтээры одного из десантно-штурмовых батальонов.
Ощутимо потемнело, сумерки в горах быстро превращаются в сплошную тьму. Вселяло надежду лишь то обстоятельство, что ночь обещала быть светлой: луна вошла в полную фазу. А с другой стороны – «волчье солнышко» подсвечивало не только шурави…
Прошла колонна бригады, и Хантер (припомнив совет ротного) решил спуститься на свою СТО. Затея оказалась непростой – навстречу ползла колонна 66-й мотострелковой бригады, за ней вплотную – колонна штаба армии и армейских же тылов, дальше шли и шли колонны других частей. Двигаться против хода армейской колонны было сродни самоубийству – в запыленных сумерках столкновение с любым бронеобъектом приведет к фатальным последствиям для обеих сторон.
Спускаться параллельно протраленным колеям, навстречу колонне было рискованно – обочины, скорее всего, были нашпигованы минами. Кликнув Лома и Шамана, старший лейтенант Петренко поинтересовался, сможет ли ефрейтор Шаймиев спуститься вниз каменной осыпью, в стороне от дороги, по которой поднималась армейская колонна.
– Сделаем! – улыбнулся Шаман. – И не таких быков в консервные банки загоняли!
– Что ж! – Хантеру ничего не оставалось, как довериться подчиненным. – Кто ссыт – тот гибнет…
Шаман направил машину практически в отвесное пике крутым склоном. Он тормозил двигателем, воткнув первую пониженную, не позволяя машине разогнаться и покатиться предательской осыпью. Даже со стороны было страшно смотреть: казалось, что многотонная машина вот-вот сорвется и начнет кувыркаться в свободном падении.
Однако спуск прошел благополучно. Шаман управлял машиной уверенно, словно на полигоне. Колонна продолжала движение, «махра» изумленно взирала на акробатический этюд в исполнении тувинского виртуоза – ефрейтора Шаймиева.
Хантеру показалось, что он даже не дышал, пока бээмпэшка не достигла более-менее пологого участка. Свободно вздохнув, он вместе с солдатами начал спуск по следам боевой машины пехоты. Это оказалось непросто, камни сыпались, ноги разъезжались, приходилось сохранять равновесие, держась за товарищей, чтобы не полететь кубарем. Как тут спустился Шаймиев на технике, было известно лишь тувинским языческим богам…
Внизу на площадке стояла броня Зверобоя. Бойцы под сержантским присмотром пытались малыми пехотными лопатками и какими-то железяками (отдаленное подобие ломиков) превратить естественные неровности рельефа и искусственные воронки в некое подобие окопов. Здешний грунт оказался, по выражению саперов, «грунтом четвертой категории» (практически сплошной камень), посему дело застопорилось.
Хантер сразу же поручил Лому оборудовать позиции, определить ночные ориентиры, пристрелять каждый метр местности, проверить наличие и состояние ночных прицелов и подсветок. Рядом с БМП Зверобоя высился зеленый кунг технической «летучки» на базе ЗиЛ-131. Недалеко от техники топтались майор Волк с Ошейковым, что-то громко выясняя между собой. Приблизившись, Хантер врубился, что здесь произошло: «правильный», хотя и норовистый старший техник роты справедливо возмущался тем, что заместитель командира батальона по вооружению… не подвез ожидаемого боезапаса!
– Та ночь же впереди! – опешил Петренко, приближаясь вплотную.
– Вы, товарищ старший лейтенант, не лезьте не в свои дела, – демонстративно повернувшись к старлею боком, делая вид, что не замечает его, проговорил Пол-Пот. – Занимайтесь-ка партийно-политической работой!
– Я обязательно прислушаюсь к вашему совету, товарищ майор! – завелся Хантер, едва сдерживая гнев. – Если вы возьмете на себя команду всем этим колхозом и будете руководить боем, что здесь разгорится через пару часов! А я тем временем вырою себе землянку и буду там заниматься партполитработой!
– Да не кипятись ты, Хантер! – стал успокаивать Ошейков. – О другом теперь нужно думать – где взять боеприпасы, ведь действительно, налезут ночью «духи», как тараканы из-под плинтуса, и что тогда делать? «Десять винтовок на весь батальон, в каждой винтовке – последний патрон», – речитативом изобразил он забытую военную песню времен Гражданской войны.
– А что хотите – то и делайте! – снова демонстративно повернулся боком майор Волк. – Я привез все: инструмент, оборудование, запчасти, о чем получил распоряжение от подполковника Мирославского!
– Кажется, здесь нечего делать, пошли отсюда, Кинолог! – Хантер, ухватив старшего техника за рукав, потянул его подальше от Пол-Пота. – Я знаю, каким образом пополнить боезапас!
– Вот и хорошо, замполит! – обрадовался Ошейков. – Я пойду, схожу на радио, доложу ротному об этом хряке с волчьей фамилией, а ты – пополняй боезапас…
– Благодарю за доверие, товарищ старший прапорщик! – подколол старшего техника роты замполит.
Ошейкова действительно частенько заносило: он любил раздавать всем подряд приказы и распоряжения, несмотря на разницу в должностях и званиях. Отмахнувшись, техник пошел к БМП Лома – жаловаться в эфир на зампотеха батальона.
– Лом, Зверобой! Ко мне! – прогорланил Хантер, сложив ладони рупором, стараясь перекричать колону.
Прибыли сержанты, и Петренко, по-заговорщицки пригнувшись, приблизил их головы к своей, чтобы слышнее было.
– Ситуёвина хреновая, хлопцы! – определил он состояние дел.
– Что случилось? – не очень удивились те, собираясь было подвести головы, но старший лейтенант двумя руками удержал их.
– Пол-Пот должен был привезти снаряды для пушек, патроны для пулеметов и автоматов, а также гранаты для АГС и подствольников. Но не привез, козья морда! – жестко подытожил офицер. – Вся надежда на вас, на солдатское боевое братство!
– Вот сука пол-потовская! – выругался Зверобой – невысокий жилистый сержант, родом из городка Турка, что на Западной Украине.
– Что-то нужно придумать! – настаивал старший лейтенант.
– Сделаем! – единогласно ответили сержанты. Замполит роты не стал им мешать, лишь увидел краешком глаза, как от бээмпэшек к колонне метнулись тени: бойцы получили приказ и стремглав бросились его исполнять. В данном случае (в отличие от майора Волка) никого не нужно было уговаривать или кому-то что-то объяснять – каждый прекрасно понимал: впереди неспокойная ночь, и без достаточного количества боеприпасов до рассвета можно просто не дожить.
Вот здесь-то и произошло обычное на войне чудо – заработало солдатское братство. Каким-то особым чутьем бойцы находили во тьме и пыли, в грохоте двигателей своих земляков или товарищей среди солдат и сержантов другого воинского соединения. Двух-трех фраз хватало, чтобы обе стороны признали друг друга и договорились. За коротенькую остановку или даже без нее (на тихом ходу) с брони и из-под брезента грузовиков летели цинки с патронами различных калибров, ящики с гранатами, снарядами для автоматических пушек.
