— Чтобы устроить скандал, испортить нам семейный праздник? — Нет, обещаю, что этого не будет. Вам нечего опасаться.
Рэй испытующе посмотрел на нее. Девушка спокойно выдержала взгляд.
— Хорошо, — хлопнул он рукой по столику. — Я приглашаю тебя на бал. Еще какие-нибудь пожелания?
— Нет, это все.
Не сводя с собеседницы напряженного взгляда, он поинтересовался деловым тоном:
— Так. Ну а что же я получу взамен?
Сердце Стефани забилось чаще, она судорожно проглотила слюну.
— Я буду для вас… Я сделаю для вас все, что вы захотите. — Глаза их встретились, девушку покоробила во взгляде мужчины похоть, пробужденная ее ответом, и она быстро отвернулась.
Рэй встал.
— Где ты остановилась? Пойдем, заберем твои вещи.
Стефани подумала о чемодане с ношеными тряпками и стоптанными туфлями.
— Это старье мне теперь ни к чему. Вы ведь обещали купить все новое.
Он удивленно поднял брови:
— Но есть же у тебя какие-то необходимые личные вещи?
Девушка похлопала по сумке:
— Все мало-мальски ценное вот здесь. Все свое ношу с собой.
— Но у любой женщины должны быть еще… — начал было он.
— А почему, по-вашему, я вам позвонила, как вы думаете? — резко прервала его Стефани.
Похотливую улыбочку как ветром сдуло. Кажется, он начал что-то понимать. — Получается, что я — твоя последняя надежда?
— Да, так оно и есть, — ответила девушка, не заботясь, как это будет воспринято, а может быть, даже и желая, чтобы кандидат в любовники передумал. В какой-то момент ей показалось, что он вот-вот откажется от неприглядной сделки. Но ведь тогда уплывет и последний шанс. Она ждала, какой еще сюрприз преподнесет судьба. Но Рэй вдруг решился и, как-то даже воодушевившись, произнес:
— Хорошо! Пошли. Моя машина припаркована на набережной.
Стефани ожидала увидеть модную спортивную машину, но он подвел ее к обыкновенной малолитражке. Девушка откинулась на спинку сиденья, и они поехали.
— Тебе даже не хочется узнать, куда мы едем? — спросил Рэй спустя несколько минут.
Теперь, когда все обговорено и нервный заряд, поддерживавший бедолагу последние часы, иссяк, на нее навалились усталость и безразличие.
— В гостиницу, наверное, так я полагаю, — отозвалась она безрадостно.
— Нет, я приготовил кое-что другое. Квартиру. Поэтому и задержался по дороге к тебе — нужно было взять ключи.
Значит, Рэй очень сильно ее хочет, если заранее готов сделать все, что она пожелает.
— Боюсь, что мне придется оставить тебя в квартире одну до вечера — я должен вернуться к гостям. — Он вопрошающе взглянул на спутницу.
Стефани отвернулась, не желая смотреть ему в лицо. Сейчас он скажет, что возвратится после торжественного обеда и тогда уж подтвердит делом свои права на нее, попробует, так сказать, на вкус свою живую покупку. Но мужчина не проронил больше ни слова.
Дом был новый, современной архитектуры, и в самом фешенебельном районе города. Они поднялись на лифте, Рэй открыл ключом дверь, зажег свет и терпеливо дожидался, пока девушка осматривала комнаты.
Квартира показалась ей роскошной, как на цветном фото в дорогом журнале. В убранстве преобладали бежевые тона. На полу в гостиной лежал палевого цвета толстый шерстяной ковер, стояли глубокие уютные кресла. На кухне она обнаружила все необходимое — кастрюли, сковороды, посуду, ножи, вилки и ложки. Все как новенькое, словно этими предметами никто никогда не пользовался. Шикарная ванная комната была ничуть не хуже, чем та, во дворце. Спальня — одна, с огромной двуспальной кроватью и множеством зеркал.
Притворив за собой дверь спальни, Стефани спросила сдавленным голосом:
— Вы сюда приводите всех ваших любовниц?
— Тебя это не устраивает? — Рэй повернулся, их взгляды встретились. Она приготовилась было надерзить, но прикусила язык, подумав, что утратила право на гордость, и лишь удрученно покачала головой.
Вынув бумажник, Рэй отсчитал несколько банкнот и протянул девушке.
— Еды в квартире нет, поэтому возьми такси, поезжай в супермаркет и купи все, что захочется. А завтра утром я тебе открою счет в любом магазине модной одежды. Ты можешь назвать какие-нибудь?
Стефани отбросила прочь скромность, и он с самым невозмутимым видом записал названия магазинов, да еще и салона красоты.
— О’кей. Теперь я, пожалуй, поеду. Других пожеланий нет?
— Есть. — Она облизнула сухие губы. — Есть желание узнать, что будет дальше.
Рэй протянул руку, погладил девушку по шее, провел большим пальцем по щеке и чуть посуровел лицом.
— Сегодня мне нужна от тебя только одна вещь.
Он сделал паузу. Девушка тоже молчала, не в силах произнести ни слова. Сердце ее застучало громче и чаще. Она стояла и смотрела на мужчину огромными, недоверчиво-удивленными глазами. Ну что она могла ему еще сказать? Обоим известно, для чего ее сюда привезли.
Но тут Рэй удивил ее вторично за сегодняшний вечер. Он хохотнул, убрал руку и сказал:
— Мне нужен твой паспорт.
Она обомлела.
— Мой… что?
— Твой паспорт.
Несколько секунд девушка простояла в полном замешательстве. Но затем до нее дошло: он хотел быть уверенным, что она не сбежит с его деньгами в Англию или еще куда-нибудь. Значит, этот человек не доверял ей. Да, собственно, почему он должен ей верить? Если она обманом вошла в его жизнь, почему бы ей тем же способом не выйти из нее?
— Конечно, — сказала она сдавленным голосом, вынула из сумочки документ и вручила хозяину роскошных апартаментов.
Рэй раскрыл его, внимательно полистал и без комментариев засунул в карман. Затем, подойдя к телефонному аппарату, списал с него номер.
— Я позвоню тебе завтра и скажу, в каком магазине открыл счет на твое имя. — Выходя, он оглянулся и добавил почти отеческим тоном: — Хорошо поешь и ложись спать. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Стефани стояла раскрыв рот, в полном изумлении — она-то думала, что Рэй хоть поцелует ее перед уходом, чтобы как-то обозначить начало их новых отношений. Но он лишь мимолетно улыбнулся, бросил связку ключей на столик в холле и ушел.
С того момента как состоялся их телефонный разговор, не прошло и двух часов. За этот коротенький промежуток времени жизнь ее полностью переменилась.
Стефани набросила цепочку на дверь, затем направилась в ванную комнату, разделась, встала под душ. Долго-долго она стояла под струями воды, оттирая кожу до красноты, трижды вымыла голову. Чувствовать себя грязной, немытой было для нее нестерпимо.
