Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Ледяной воздух волнами касался лица – робко, осторожно, словно пробовал, готов ли этот едва шевелящийся организм стать частью безмолвия.
«Где ты, Борька, – думал Степан. – Знал бы ты, в какую беду я попал, – прибежал бы на помощь. Тысячи километров бы пересек за один час, нашел бы способ. Появился бы тут – бодрый, озорной, веселый. Посмеялся бы надо мной. Отогрел, накормил, увез туда, где тепло и безопасно… Где ты, Борька?»
На улице что-то размеренно заскрипело. Потом вдруг грохнула дверь, в проеме обозначилась человеческая фигура.
Степан мысленно усмехнулся. Вот и первые галлюцинации. Сейчас станет тепло, придут волшебные видения, ощущение счастья. Потом – смерть.
Но тепло не стало. Вместо этого прозвучал сиплый усталый голос:
– Эх… глупый-глупый русский…
* * *
Второй день небо над Ривой, столицей Хеленгара, было закрыто темными косматыми облаками. Шел нескончаемый дождь, сделавший мир серым и потухшим. Далекие гудки паровозов напоминали грустные крики огромных животных, промокших и замерзших.
А по блестящей мокрой брусчатке у стен дворца, несмотря на дождь, шагали в парадной форме отряды королевской гвардии. Согласно уставу, ежемесячный гвардейский парад могло отменить только одно обстоятельство – война.
Войны сейчас не было. И даже не намечалось. Рослые подтянутые солдаты маршировали сквозь дождь, крепко держа винтовки перед собой.
Геральд-министр Дориан Умбар на правах министра второй статьи занимал второй ряд на трибуне среди лиц, принимающих парад. Он стоял под навесом, глядя через головы седовласых ссутуленных государственных мужей.
Дориан завидовал. Но не этим старцам, к которым обязан был почтительно обращаться «ваше полновластие». Он завидовал гвардейцем. Он сам хотел бы так идти во главе колонны, в лиловом или изумрудном мундире, сквозь дождь, снег, огонь – что угодно.
Он видел себя командиром этой неукротимой сплоченной силы – дворцовой гвардии.
Но увы, чин обязывал его к обратному. Дориану следовало быть добросердечным и внимательным, мягким и почтительным даже к простолюдинам и чужестранцам.
А ему хотелось быть жестким.
– Ваше многовластие, простите за беспокойство… – Дориана тронули за локоть.
Это был Луккидж, исполнительный секретарь Кабинета.
– Что случилось? – сухо спросил Дориан.
– Прошу вас немедленно пройти в Малахитовую залу. Вас высочайше ожидают.
– Сам король? – Дориан невольно выпрямил спину.
– Прошу, следуйте за мной…
Геральд-министр вошел в Малахитовую залу, досадуя, что на его безупречный мундир все-таки попали капли дождя. Тут же зафиксировал взгляд на лице короля – узком и темном, словно высушенная хлебная корка.
– Ваше Всевластие, прибыл согласно высочайшему распоряжению…
– Проходите.
Дориан быстро осмотрел собравшихся. За столом сидели старший военный советник, казначей с двумя помощниками, какой-то чин в железнодорожном мундире. Вице-канцлер Лори занимал место по левую руку от короля.
И был еще один – массивный, усатый, в нелепой пятнистой форме. Начальник пограничного дивизиона, чужестранец со странным именем Попов. Ему-то что здесь надо?..
– Мы ознакомились с вашим донесением о дипломатической экспедиции на плато Эль-Пиро, – заговорил король, не предлагая Дориану сесть. – Вы утверждаете, что вас приняли нелюбезно?
– Нас вообще не приняли, Ваше Всевластие, – четко ответил Дориан, глядя в точку перед собой. – Представители племени кечвегов выслушали меня и ушли. Мы разбили лагерь и сутки ждали, пока их вождь нанесет нам визит, но не дождались.
– Что именно вы предлагали? – поинтересовался казначей.
– Мы ни на букву не отступали от наставлений, данных нам Кабинетом. Предложения были простые и вполне приемлемые. Присягнуть Короне, принять наместников, упразднить отряды самообороны. И продолжать жить и трудиться во славу Хеленгара.
– Не показалось ли кечвегам, что вы хотите ущемить их права?
– Я был весьма деликатен, Ваше Всевластие. Я выражал готовность договариваться, а не притеснять.
– Почему же кечвеги не захотели с вами разговаривать?
– Ваше Всевластие, они дикари! – Дориан твердо посмотрел в лицо короля. – Они понимают лишь язык силы. Я видел их бродячий город, это зрелище отвратительно для любого цивилизованного человека.
– Почему же? – По лицу короля скользнула странная улыбка.
– Представьте себе скопление из нескольких сотен огромных паровых и газовых машин, Ваше Всевластие. Вся эта ржавая куча ползет по древним руинам Пир-Града. Ковши зачерпывают обломки и отправляют их в печи. Тут же, на ходу, выплавляются чушки из неочищенного металла. Среди огня и работающих механизмов бегают их дети. Женщины там носят мужские брюки. Они питаются тем же жиром, которым смазывают свои машины…
Король вдруг тихо рассмеялся, и Дориан с недоумением замолчал.
– Вы, видимо, никогда не были в наших трущобах, дорогой Дориан. Там тоже, знаете ли, не все в порядке. А кечвеги не такие уж и варвары, если управляют машинами, а?
Усатый пограничник вдруг бесцеремонно наклонился к королю и что-то прошептал ему на ухо. Король снова рассмеялся.
– Кстати, Дориан, вы знаете, кто их вождь?
– Нет, Ваше Всевластие, он отказался выйти к нам.
– Десятилетний мальчишка!
– Простите, Ваше Всевластие… я не понимаю. – Геральд-министр растерянно заморгал.
– А что непонятного. Их вождю десять лет от роду. Прежний вождь незадолго до смерти успел заделать единственного ребеночка, и формально он стал вождем. А племенем управляют, надо понимать, старейшины. Не исключаю, что именно они вас выслушали. Но почему отказались от дальнейших переговоров – вот загадка.
– Я думаю, они не уважают Корону. И наши меры должны быть…
– Думать будем мы, дорогой Дориан. А вы – исполнять. Вы снова отправитесь в экспедицию. На этот раз наши предложения кочевникам будут еще более лояльными. Сумеете их донести?
– Отдам все силы во имя Короны и нации, Ваше Всевластие! – Дориан вытянулся в струнку.
Король кивнул исполнительному секретарю, и тот открыл двери залы.
– Ваше многовластие, прошу покинуть Высочайший Совет, – проговорил Луккидж, глядя куда-то мимо геральд-министра.
Дориан вышел. Никто не заметил, что он едва сдерживает торжествующую улыбку.
Все складывалось именно так, как и предполагалось.
* * *
– Амир… – прохрипел Степан, пытаясь повернуть голову. Это было непросто – казалось, заледеневшая шея сейчас хрустнет и сломается.
Проводник вошел в помещение, осмотрелся, цокая языком и сокрушенно качая головой.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
