— Вас порекомендовал Эрнст Анцингер, друг мистера Рида. С вашей стороны очень любезно, что согласились нас выручить. Я думаю, вы отличный официант, будет чем похвастаться, когда вы возглавите кафедру истории в престижном университете. Эрнст называет вас Люком. Как прикажете вас называть?
— Просто Люк, — сказал Люк.
Крис пленила его улыбка, смуглая красота, раскованность. Она подумала: «Гораздо приятней было б видеть его в числе гостей за столом, чем нанимать официантом».
Он ей поведал, как это водится у молодежи с ее беспорядочно широкими планами, что намерен поехать в Китай, как только дела позволят, в Южную Америку, в Северную Африку, в Россию, — возможно, учиться или преподавать. Турция, Ближний Восток. И не то что одно за другим, а все сразу — «этим летом».
Вошел повар с Маврикия, Корби, маленький, юркий, с виду лет тридцати, как и было ему, на ходу надевая колпак, завязывая тесемки фартука. Завязал и подал ладонь Люку.
— Хоспис в данный момент отсутствует. Но он в курсе, что вы придете помогать.
— Хорошо, — сказал Люк.
— Вы, наверно, знаете этих Сьюзи, — сказал Корби с некоторой величавостью. — Лорда и леди Сьюзи?
— Ну, слышал, — сказал Люк.
— Я вас оставлю, вы разговаривайте, — сказала Крис. — Значит, до восемнадцатого.
— Чего налить? — спросил Корби. — Пива? Чашечку кофе?
— Спасибо. Ничего не надо. Хоспис — это дворецкий?
— Ну, дворецкий. Дворецкий, в общем-то не очень он дворецкий, когда под ним нет штата прислуги и рядом нет экономки. Это как генерал без армии. Из нас и взвода не наскребешь. Но у Хосписа образование дворецкого. Лично я обучался в Берне и в Лионе.
— Я хотел бы повидать Хосписа, — сказал Люк. — До этого ужина.
— Э, чтоб на стол подавать, это не обязательно. Столовую я сам покажу. Значит, слыхал про Сьюзи? Они тут будут на ужине.
— Надо знать интересных людей, — сказал Люк. И прибавил: — Мне пора. Может, я еще завтра как-нибудь заскочу, послезавтра, повидать Хосписа. Какое время удобней?
— Пять часов, — сказал Корби. — Пять часов для всех и всегда самое удобное время. Проведя, вот как я, чуть не три года в Лионе, такое уж будешь знать.
— Ладно, — сказал Люк, — запомню. Кажется, Анцингеры тоже будут на этом ужине, знаете их?
— По имени, — сказал Корби. — По имени. Хоспис их видел, конечно. Еще тут в списке — Дамьены. Мультимиллионеры. То ли муж с женой, то ли мать и сын, точно не скажу.
— Ну пока, Корби, — сказал Люк.
— Пока, Люк.
Простились они ненадолго, ибо Люк вошел черным ходом в пять часов на другой день. Он застал Хосписа и под тем предлогом, что хочет ознакомиться с точным расположением подсобного стола и буфета в столовой — прямо-таки репетиция, — смог получить куда более детальную информацию о гостях, чем получил от Корби.
— Люди по фамилии Сьюзи, — сказал Хоспис. — Лорд и леди. Потом люди по фамилии...
— Вроде их уделали, этих Сьюзи, — сказал Люк.
— Можно сказать, — сказал Хоспис. — Это те люди, к которым они залезли. Они были наверху, спали все время, не то чтоб из Лондона отбыли, хоть и планировали, но они все подчистили, кроме одного пункта. — Люка, кажется, ничуть не смущала столь разная соотнесенность местоимения «они». Он, очевидно, знал, кого имеет в виду Хоспис. — Они, — продолжал Хоспис, гордо высясь в синей гостиной Крис Донован, — оставили на стене картину раннего Фрэнсиса Бэкона, а взяли какое-то зеркало. Идиоты. У них был один багажник, они, говорят, хотели, чтоб влезло. Они, когда увидели, что ограблены, не нарадовались, что картина цела.
Повар Корби сунулся в дверь столовой.
— Шеф? — сказал Хоспис.
— Нет, я ничего, — сказал Корби.
— Я тут разъясняю нашему юноше, — сказал Хоспис, — рельеф местности в связи с предстоящим ужином.
— Небось не банкет, — сказал Корби.
— Банкет не банкет, — сказал Хоспис, — а для меня это повод. Я выкладываюсь по всякому поводу.
— Думаю, я разберусь, — сказал Люк.
— Ему надо знать, кто есть кто за столом, — объяснил Хоспис повару.
— Зачем это? — удивился Корби. — Каждому по тарелке, тарелки небось одинаковые. Если только кто на особой диете.
— Я разберусь, — сказал Люк, явно нервничая.
— Раз вы считаете, что вы разберетесь, зачем вам понадобилось возвращаться для встречи со мной? — проговорил Хоспис очень холодно, очень надменно. — Мистер Корби, будьте так любезны.
— Чего? — сказал Корби.
— Позвольте мне как следует объяснить нашему юноше его обязанности в соответствии с особенностями приглашенных персон.
— Это еще зачем, — сказал Корби. Однако же ретировался. Миссис Донован и мистер Рид ценили Хосписа, они уважали его надменность. Такие манеры в дворецком дорогого стоят, они на вес золота, такие манеры.
— Ну вот, — продолжал Хоспис, когда убедился, что повар не услышит, — еще одна пара будет в это время на ужине и, стало быть, вне дома — по фамилии Анцингер.
— Я знаю Анцингеров. Элла дает мне работу. Это она меня сюда и послала.
— Их местоположение?
— Подходящее. Но ничего особенного. Не стоит рисковать со знакомыми.
— Мистер Роланд Сайкс. Холостой. Денежки водятся. Вещички могут представлять интерес. Еще молодожены, по фамилии Дамьен. Да, вы провентилируйте у вашего начальства насчет этих Дамьенов. Мамаша — мультимиллионер. Точно не знаю, но, кажется, тоже будет иметь место на ужине. Если она представляет интерес, а как ей не представлять интерес, дайте знать. А я вам список адресов предоставлю.
Люк выступал всего-навсего в роли осведомителя. Сначала он в самом деле просто помогал на банкетах, по найму — от обслуживающих фирм или частных лиц. И он в самом деле был аспирантом современной истории. Но пару месяцев назад, на загородной шикарной свадьбе, к нему подошел другой официант.
— Хорошо бы, — говорит, — иметь списочек этих гостей и их адресочки. Все сегодня долго не будут дома. Такой списочек на уйму денег потянет.
Люк было растерялся, но живо сообразил что к чему. Загрузил поднос шампанским и апельсиновым соком, готовясь циркулировать с ним по залу. Посмотрел на своего напарника, окинул взглядом сотни гостей.
— Денежная публика, — сказал Люк.
— Ну! — сказал напарник из-за покрытого белой скатертью столика. Там он специальным обслуживанием занимался. «Виски с содовой, сэр? Это мы мигом. Какой марки?»
В ту субботу, после загородной нескончаемой свадьбы Люк на машине вернулся в Лондон вместе со своим новым дружком, тот велел называть его Гарнет. Пошли в клуб поесть и расслабиться. Там и узнал Люк про точные цены, какие положены за список с хорошими именами — пусть там даже одно имя будет, — тех, кто присутствует на банкете и, значит, сейчас не дома. Люку с Гарнетом и еще кой-кому из самых верных людей в компании, хвастал Гарнет, плата гарантирована, даже пусть и не пригодятся те имена. «Сплошь да рядом, — откровенничал Гарнет, — дело пахнет керосином. Слуги, сторожа, собаки. Сигнализации хитрые. Эти сигналы — они прямо в полицию идут, в доме не слышно, чтоб полицейские успели замести дураков. Нас не касается. Или, например, в последнюю минуту кто-то взял и не пошел на банкет. Не наша забота. К нам не относится. Даешь список — имеешь деньги. И все под честное слово, учти, все устно, чтоб улик никаких. С такой свадьбы, например, я скажу, списочек грандиозные деньги стоит. Ну, кто-то уже подсуетился, ясное дело. Но даже, я скажу, пусть будет и дубликат, список есть список, и хозяева раскошеливаются. Любят поощрять. Щедрые, я скажу.
