На следующий день все мои подруги обсуждали нашу эскападу. Особенно им хотелось знать, правда ли я была в кафе вместе с Шинго. Но, так или иначе, все это было вполне невинно. На той стадии скромных знаков внимания вроде телефонных звонков или обмена взглядами на перемене было достаточно, чтобы привести меня в восторг. Флирт с Шинго действовал на меня опьяняюще. Никогда еще я не чувствовала себя настолько живой.
Мама, напротив, не скрывала своего неодобрения. На ее взгляд, я была слишком юной, чтобы влюбляться. Во времена ее молодости девушки почти не общались с молодыми людьми до тех пор, пока не получали официального предложения. Только девушки легкого нрава осмеливались показываться на людях в обществе мужчин. Подобает ли благопристойной девочке моего возраста часами висеть на телефоне, болтая с мальчиком?
Конечно же, она пожелала узнать, кто это звонит мне каждый вечер. Когда она узнала, что Шинго — сын актера, ее подозрительность только удвоилась. Мир шоу-бизнеса пользовался не самой лучшей репутацией, и амбиции избалованных славой знаменитостей часто приводили к скандалам, которыми пестрела светская хроника. Мама хотела уберечь меня от опасностей, но у меня было одно-единственное желание — поскорее стать взрослой. В то же время я, безусловно, любила маму — она была самоотверженной и благородной, к тому же я пока еще слишком зависела от нее и не смогла бы обходиться без ее эмоционального присутствия.
Первый «подземный толчок» произошел очень скоро. Он был вызван разошедшимся по всей школе слухом с привкусом скандала.
Началось с того, что произошли изменения в правилах пользования гимнастическим залом. Отныне он закрывался на ключ. Требовалось разрешение для каждого случая. Откуда вдруг такая строгость? Ничто из спортинвентаря не было ни украдено, ни испорчено.
Об инциденте, послужившем тому причиной, говорилось лишь намеками. Это было что-то недопустимое, произошедшее в раздевалке для девочек.
В центре скандала оказалась девочка по имени Акико. Я не знаю, из-за чего именно всплыло это имя, — может быть, из-за того, что в тот день ее не видели в школе, и, кроме того, она не появилась и на следующий день.
В свои четырнадцать лет Акико выглядела уже достаточно созревшей и из всех своих сверстниц обладала наиболее женственной фигурой. Со своим чарующим взглядом и длинными, слегка волнистыми волосами она выглядела по-настоящему чувственной. У нее был грудной хрипловатый голос. Возможно, она курила. Разумеется, тайком — в Японии запрещена продажа сигарет несовершеннолетним. Но, конечно, многие подростки курили — это был способ выглядеть более взрослыми и одновременно некий риск, воспринимаемый как подвиг. Может быть, Акико даже курила в открытую — она казалась такой самоуверенной. Но главной причиной, по которой она вызывала восхищение и зависть, были ее выдающиеся спортивные успехи. В прошлом году она стала чемпионкой по теннису; в этом — сменила теннис на баскетбол.
Должно быть, инцидент произошел сразу после тренировки. Это была единственная вещь, о которой можно было сказать почти наверняка. Насчет всего остального никто ничего не знал, но слухи, распространявшиеся среди учеников, с каждым днем обрастали все новыми подробностями.
«Изнасилование». Это слово прозвучало как гром среди ясного неба. Это было неожиданно, шокирующее, преступно. Однако, как ни странно, это слово не вызывало во мне ужаса. Для того чтобы совершить изнасилование, думала я, мужчина должен быть одержим безумной страстью. Я думала о той, кто даже против воли смогла вызвать столь сильное желание, что мужчина не смог совладать с ним и решился на изнасилование. Втайне я завидовала столь могущественной, пусть и порочной власти.
Этой роковой обольстительницей, конечно же, не мог быть никто другой, кроме Акико.
Слухи распространялись с огромной скоростью, воспламеняя наше юное воображение.
— Это не было изнасилование. Она была согласна!
— А кто этот парень? Он из нашего колледжа?
— Я слышала, что это тренер по баскетболу.
— Нет, он слишком уж хорош!
— А я бы не удивилась… Строит из себя соблазнителя со своей красной «Тойотой»…
Тренер, о котором шла речь, был выпускником нашего колледжа — сейчас ему было лет двадцать. Спортивный молодой человек, красивый и обаятельный. Он приезжал в колледж три раза в неделю тренировать баскетбольную команду, причем добровольно.
— Я видела, как они выходили из спортзала вдвоем, — подтвердила одна из моих одноклассниц.
Никто не знал, что было дальше.
Но одна мысль неотвязно преследовала меня: чем больше я наблюдала за Акико, тем больше убеждалась: изнасилованная или согласившаяся добровольно, она уже не была девственницей.
До тех пор мои любовные переживания были чисто сентиментальными. Удовлетворенная или взволнованная целомудренными знаками внимания, я ничего не знала о физическом желании. Слухи об Акико резко пробудили мою сексуальность.
В мире взрослых не играли в любовь — ею занимались. Этот неизвестный мир неудержимо притягивал меня, как запретная комната Синей Бороды.
Мало-помалу я становилась по-настоящему одержимой сексуальностью. Я еще ничего не знала о механизмах удовольствия, но желание, потребность проникнуть в эту тайну не оставляли меня ни на минуту. Секс не только не казался мне чем-то недостижимым — он стал постыдным непрекращающимся наваждением.
На следующий день я услышала новую версию событий. На сей раз подозревался уже не тренер по баскетболу, но кто-то из учеников. Прозвучало несколько имен, и среди прочих — имя Шинго.
Он — и Акико! Такая версия предстала передо мной с жестокой очевидностью. Обоим была свойственна некая обаятельная развязность, оба были искушены не по годам, жили в одном и том же шикарном квартале и играли в баскетбол. Девочкой, у которой он перехватил мяч на тренировочном матче, была она.
В этот вечер, когда Шинго позвонил мне домой, я все же решилась задать вопрос, не дававший мне покоя.
— Что у тебя с Акико?
— Ничего, — небрежно ответил он.
— Ты ее хорошо знаешь, ведь так?
— В прошлом году мы учились в одном классе. Сейчас играем вместе в баскетбол. Ничего удивительного в том, что я ее знаю.
— И как она тебе?
— Симпатичная.
— Но ходят слухи…
— Это все ерунда.
— Хочешь сказать, она ни при чем?
— Люди всегда выдумывают невесть что!
Его возмущение показалось мне слегка преувеличенным; я почувствовала, что он говорит неискренне.
На следующий день во время перемены какое-то шестое чувство привело меня в библиотеку. Я ни разу там не была после первой встречи с Шинго. В этот раз было так же тихо и безлюдно. Даже как-то слишком тихо. Охваченная дурным предчувствием, я двинулась вперед на цыпочках. Я не ошиблась, он был с Акико, в том самом закутке, куда раньше приводил меня. Мужчины остаются верны своим привычкам.
